Виталий Радченко - Авессалом-2. Портал. Все, к чему прикасается тьма, хранит ее отпечаток

Поезд уже вовсю мчался по Минску, приближаясь к вокзалу. Моя спутница пошевелилась и открыла глаза.

– Я что, заснула? – Анастасия огляделась по сторонам. – Ой, Сева, я что, спала у тебя на плече? Какой ужас! Прости, пожалуйста.

– А? Что? – Я отчаянно хлопал глазами, старательно изображая только что проснувшегося человека. – Я и не заметил! Ох, спал как продавец пшеницы.

В конце концов, несмотря на наше необычное знакомство и свои внешние данные, Анастасия – мой шеф, коллега и ничего более.

– Не заметил, да? – она пристально посмотрела мне в глаза. Потом ослепительно улыбнулась. – Ну вот и славно!

Девушка вскочила на ноги и сладко потянулась. От вида ее упругой попки на расстоянии нескольких сантиметров от моего носа у меня захватило дух. Она обернулась и плюхнулась на противоположное сиденье.

– Очень впечатляюще… – пробормотал я.

– А? Ты что-то сказал? – Анастасия, согнувшись, шарила под сиденьем в поисках туфель, которые она сбросила, как только поезд тронулся.

– Только то, что вы прекрасны, Анастасия Игоревна!

– О, как любезно с вашей стороны, дорогой Авессалом!

Она умудрилась изобразить книксен, застегивая туфли. Это вышло так забавно, что я фыркнул от смеха.

– О, в этом все вы – современные мужчины! – Анастасия сделала движение, словно оправляла пышное платье с кринолином (на самом деле деловая юбка-карандаш едва прикрывала ее колени). – Вам бы лишь посмеяться над репутацией бедной девушки!

– Поверьте, мадемуазель, – я поддержал игру, – ваша репутация в самых надежных руках! И именно поэтому обязуюсь держать их от вас подальше!

– Вот и хорошо, – вдруг ставшая вновь серьезной, Анастасия поджала губы. – Не хватало, чтобы шептаться стали в агентстве.

– Любопытно, с какой это стати… – пробормотал я. – А вообще, для этого у них есть Вероника. Ну что, идем?

– Идем.

Она подхватила объемную сумочку и, отодвинув дверь, вышла из купе. Я, забросив на плечо рюкзак, последовал за ней.

В тамбуре толпились пассажиры. Молоденькие девушки, с виду студентки первого курса, слушали музыку с помощью одной гарнитуры наушников, смешно качая головами в такт только им слышной песне. Парень в камуфляжной куртке держал на поводке лохматого пса, вжав его в угол тамбура. Пожилая дама в черном платке нервно прижимала к груди сумочку, подозрительно поглядывая на пса, елозившего по полу. Небритый мужичок неопределенного возраста, слегка покачиваясь, наблюдал за студентками. При виде Анастасии он расплылся в пьяной улыбке, причмокнул губами и даже открыл рот, явно намереваясь высказать свое мнение по поводу сногсшибательной красоты вновь прибывшей леди. Однако леди одарила его таким ледяным взглядом, что бедняга тут же закрыл свой рот «обратно» и, съежившись, продвинулся ближе к выходу. Я отвернулся, пряча усмешку. Моя прекрасная начальница имела стальной стержень, о который мог обломиться и не такой Казанова.

В этот момент поезд резко затормозил. Стоявшие в тамбуре дернулись, пес залился оглушительным лаем, а мужичок, потеряв равновесие, едва устоял на ногах. Отчаянно балансируя, он схватился за первое, что попалось, а именно за мою ладонь. На мгновение в тамбуре словно пахнуло зимним морозным воздухом. Пес жалобно заскулил, мужчина испуганно захлопал глазами. Поморщившись, я отбросил его руку.

– За поручни держись, – процедил я и вслед за Анастасией вышел из остановившегося вагона.

Начинающийся цирроз печени, хронический гастрит от однообразной пищи, работа на буровой вышке где-то в Северном море, умирающая мать, умственно отсталая сестра-инвалид, давние проблемы с простатой, алименты двум женщинам в двух разных городах – за секунду контакта я «считал» все осознанные и неосознанные проблемы этого бедолаги, который теперь стоял у открытых дверей, не решаясь выйти на перрон. Я поморщился и, вытащив из карманов кожаные перчатки, натянул их на руки, несмотря на теплую погоду. К сожалению, мое сумасшествие не ограничивается способностью покидать собственное тело. Боже, как же я это ненавижу…

Едва поспевая за Анастасией, которая ловко лавировала в толпе, я, столкнувшись пару раз с пассажирами, навьюченными сумками и баулами, и выслушав (а может быть, и почувствовав) в свой адрес не самые приятные вещи, наконец, добрался до подземного перехода. Прибавил шагу и догнал девушку. Та на ходу вводила пин-код, запуская заблаговременно отключенный на время поездки мобильный телефон.

– Тебя подбросить домой? – спросила она.

– Если не трудно.

– Без проблем, – Анастасия улыбнулась, но тут же закатила глаза, глубоко вздохнув. – Началось!

Возвращенный к жизни смартфон яростно рычал, извергая из себя неисчислимое количество эсэмэсок о пропущенных звонках.

– Ого! Двадцать два пропущенных от Купидона! – девушка нахмурилась. – Уж и не знаю, то ли позвонить ему, то ли просто уволиться заочно.

Она нажала на вызов и, кивнув мне, быстрым шагом направилась в сторону автостоянки.

– Алло? Юрий Геннадьевич? Анастасия. Я… Что???

Я едва не налетел на спину своей начальницы, которая резко остановилась прямо посреди холла ЖД вокзала.

– Выезжаем! – за мгновение до столкновения она сорвалась с места, едва не сшибив с ног зазевавшегося студента. – Сева, скорее!

– Что случилось-то? – задыхаясь от стремительной пробежки по подземному переходу от вокзала к «Воротам Минска» – двум одиннадцатиэтажным башням, у подножия которых была расположена стоянка, я ввалился в «мерседес» Анастасии и едва успел захлопнуть дверцу, как тот рванул с места. – Блин, ну что за спешка? Купидону опять вожжа под хвост попала? Они же на экскурсии! Ну отдадим мы этот отчет в понедельник с утра Веронике… Настя?

Анастасия резко бросила на меня взгляд, от которого внутри похолодело.

– Вероника пропала.

«Мерседес», натужно ревя, выскочил с Бобруйской на Свердлова и, промчавшись мимо мигающего желтым светофора на Аранской, выскочил на Партизанский проспект.

Кастет был идеальным слушателем. Практически не перебивая и не останавливая Кирилла, он, казалось, переживал сам всю историю, начиная от рассказа Мишки Белко и до приезда Кирилла в Минск. Он хихикал, зажимая ладонью рот, в том месте, где бедолага наладчик, растеряв вещи, карабкался на дерево. Слушая про собак с горящими глазами, азартно таращил собственные. В том месте рассказа, где девушка в черном расправилась с группой напавших на нее людей в плащах, он возбудился больше всего. Подавшись вперед, тощий жадно ловил каждое слово Кирилла, кривя губы и громко сопя носом. История с главредом «Вечерки» его отчего-то позабавила – Кирилл, вдохновленный вниманием благодарного зрителя, в красках описывал войну Мелеховой с цветком и початую «Метаксу» в сейфе. А слушая про пикировки Людмилы Антоновны с главбухом, Кастет и вовсе ржал в голос. Опустив подробности своего обморока в кабинете главреда, Кирилл вкратце рассказал о приезде в Минск, коротком поиске «МедиаПро» и ожидании в приемной. Мысль о Веронике взволновала его и, поколебавшись секунду, парень решил, что и так рассказал достаточно.