Бириси - … если нельзя …

Письмо Ясмина не стала ни через кого передавать: сама пошла в корпус, где шли последние, перед защитой дипломных проектов, занятия пятого курса, дождалась, когда Иван выйдет из аудитории, подошла к нему и без единого слова протянула прозрачную папку с несколькими чистыми листами, и приложенному к ним рукописным посланием. Иван взял папку, а Ясмина повернулась и ушла, так и не сказав ни слова.

Иван хотя и был впечатлён, но не нашёл в письме девушки мотивов личной неприязни к нему, не обнаружил отказа, исходящего из её сердца. Было лишь подчинение неким условностям. Но ведь Ваня не был в подчинении тех же условностей! Они казались ему посторонней помехой. Он жил в другой реальности. А что касается опасности… Ваня считал, что ведёт себя осторожно и девушку не компрометирует, даже по правилам её народа. А на ревность и соперничество её земляков он готов был ответить. У себя, там, пусть живут по своим законам, полагал он, а тут он будет жить по своим правилам. Уважение к чужому уставу и осторожность он, конечно, будет проявлять, но от своих намерений не отступит. Хотя намерения у Вани, скажем прямо, до сего момента были неопределённые. Только теперь, прочитав письмо, он немного задумался о том, что нужно девушке и что он может ей дать? Именно, что «немного» задумался. А прежде он был вовсе исключительно во власти своего желания.

А Ясмина, хоть и была настроена решительно, разочаровалась бы в Иване, если бы он отступился от неё, прочитав письмо. Поэтому она испытала радостное чувство и прилив сил, когда увидела его утром у центрального входа в университет. Он, как и прежде, глядел на неё с едва заметной улыбкой. Душевный подъём у неё, однако, вскоре сменился упадком сил и раздражительностью. Наверное, это случилось вследствие того, что ничего не происходило, никаких решительных действий не было. Напряжение присутствовало, а движения к разрядке не виделось. Что этот русский собирается делать? Он так и будет вертеться вокруг да около и дебильно улыбаться? А может быть, он задумал какую-то глупость? Опасную глупость! Вообще, каковы его цели, как далеко он намерен пойти? Будь на месте русского Ивана один из своих парней, то она была бы на девяносто девять процентов уверена, что тот хочет жениться, и для женитьбы уже имеется какая-то материальная основа и поддержка родственников. Есть правила адата и правила ислама, которые воспитывают в человеке ответственность, а нарушителя этих правил ждёт кара от рук решительных и ответственных людей. Но большинство русских живут безответственно, не соблюдая законов совести и религиозных правил. Может быть, и этот «ваня» готов лишь забрать год-два из цветущих лет её жизни, а потом найдёт ей замену? Скажет: «Я полюбил другую», или: «У нас разные характеры», или: «У нас мало общего». И за любой его отговоркой будет желание сбросить тебя как обузу, пойти налегке по новому жизненному пути. И он будет удивляться, почему это тебе, так же как ему, не хочется начать жизнь заново?

В напряжении и неопределённости прошли несколько дней, и наконец, Ясмина решилась. Она сказала подругам, чтобы они шли домой без неё – ей надо поговорить с преподавателем математики, – а позже за ней заедет дядя. После занятий она выждала некоторое время и направилась к тому месту, где изо дня в день в это время ожидал Иван.

Он заметил её в боковом зеркале, но в этот раз не стал выходить навстречу. Лишь когда Ясмина обходила машину он потянулся к пассажирской двери, чтобы открыть её. Девушка резкими движениями вскочила в автомобиль и захлопнула за собой дверь. После этого она впервые взглянула Ивану прямо в глаза. Только этот взгляд его не порадовал. Она спросила:

– Ну, что ты хочешь?

Иван ухмыльнулся:

– А я думал, как бы нам на «ты» перейти?

Но Ясмина не сбилась с боевого настроя:

– Зачем ты следишь за мной? Чего ты хочешь?

А Ваня не знал, что сказать. Сколько он тут провёл времени в ожидании этой девушки, а ответить на её простые вопросы не может. Нет ни нужных слов, ни мыслей.

– Ты знаешь, кто я? – вопрошала девушка, перенося внимание парня с его неоформленных желаний на свою личность.

– Ясмина. Студентка, отличница, танцовщица, наконец…

– Я даргинка! – прервала она его. – Я мусульманка. Понял, да?

Ваня сделал движение плечом, как бы говоря: «Ну и что?» Он не находил слов, но не сводил глаз с рассерженного лица Ясмины.

– У нас свои законы. Ты же не мусульманин?

– Нет, – он опустил взгляд. – Но я хотел сначала поговорить с тобой о другом.

– Я не знаю, о чём ты хотел говорить, но для меня ЭТО важно. Если для тебя это не важно, то нам не о чем говорить, – она протянула руку к двери, видимо, собираясь уйти.

– Важно, – поспешил уверить её Иван. Он испугался, что она сейчас уйдёт, и всё будет кончено. – Но сначала я хотел про другое. Не только это. Но по порядку…

– У нас порядок такой, – снова она перебила его, – вера, нация, семья, а потом уже другое. А у вас так, да? Сначала «хочу», а потом всё остальное?

– Я хотел поговорить о нас, а не спорить по философским вопросам, не обобщать…

– Вот видишь? Я тебе сказала какой у нас порядок, а ты снова о себе, – она на мгновение замолчала, и вновь заговорила уже несколько мягче: – Может быть, когда у тебя будет такой же порядок, ты сможешь понять меня. Тогда нам будет о чём говорить. А сейчас ты только усложняешь мне жизнь. Я с Кавказа. Тебе что, ваших девушек мало? Любая тебе даст то, что ты хочешь. Нам не о чем говорить. Больше не ходи за мной.

После этих слов Ясмина вышла из машины и скорым шагом направилась прочь. Иван посидел несколько секунд, затем выскочил из авто и крикнул вслед Ясмине:

– Ты же не знаешь, чего я хочу! Давай обсудим наши личные отношения. А вера и нация без нас не умрут.

Она, не останавливаясь, обернулась и сказала:

– Да, вера и нация умирают прямо в нас.

Какие удивительные слова! Какая поразительная мысль! «Вера и нация умирают в нас». Мой бесценный читатель, рассказчик был бы счастлив завершить повествование этим мудрым изречением, но наша история не заканчивается вышеописанным столкновением хотелок с долгом, поэтому, проследим дальнейшее развитие событий…

Иван чувствовал безысходность. Действия таили в себе неведомую опасность, а бездействие опускало его до человека второго сорта. Кроме того, на носу защита дипломного проекта: лекции для его курса в универе закончились и не было необходимости каждый день там появляться. Иван решил сосредоточиться на написании дипломной работы. Но изгнать из ума мысли о Ясмине не очень-то получалось: то и дело его внимание обращалось к ней. Постоянное подавление этих мыслей приводило к тому, что время от времени на Ивана обрушивалось чувство тоски и одиночества, да такой силы, что хоть волком вой.