Бириси - … если нельзя …

Семья (родители, Иван и его младшая сестра) проживала в собственном доме в Подмосковье, в нескольких километрах от кольцевой автодороги. Двухэтажный кирпичный дом с высокой мансардой на участке в тридцать шесть соток. У Ивана был ещё старший брат, но тот жил со своей семьёй отдельно. А кроме того, года два назад в родительском доме постоянно стала жить бабушка, мать Андрея Михайловича – Ваниного отца. Для Ивана уже была куплена квартира на Юго-Востоке Москвы. Пока она сдавалась внаём. Родители предполагали отремонтировать её до свадьбы сына и передать в его полное распоряжение. Были у родителей намётки, чем ещё помочь молодым, что подарить невесте. По сути, будущее его семьи было уже хорошо обеспечено. Правда, он намеревался уменьшить долю родительского вклада за счёт собственного вложения: у него была бизнес-идея, которую он хотел осуществить с двумя близкими друзьями.

Однако наше повествование будет неполным без рассказа о становления семьи Ивана и семьи Ясмины. Уважаемый читатель, позвольте увести Вас в недалёкое прошлое, а по ходу познакомить с другими людьми, так или иначе причастными к повести наших главных героев и добавивших в неё свою толику чувств и личного колорита.

Итак…

Как Вы уже знаете, мой внимательный читатель, имя её отца – Сали́м. Маму Ясмины зовут Халидо́й. Салим в молодости был офицером Советской армии. Прослужил, правда, недолго – успел только «старлея» получить. А служил он в танковых войсках.

Случилось так, что один из солдат во время обслуживания техники в полковых боксах что-то резко нажал или отпустил в танке при работающем двигателе. Солдат был из чужого взвода, с командиром которого Салим в этот момент разговаривал. Танк рванулся, врезался в опору мостового крана, и сорвал её с болтов. Та сдвинулась и вмяла правую ногу Салима в бочку с машинным маслом. Его тут же отвезли в войсковую медсанчасть. Врачи ногу обезболили, зафиксировали шиной, подштопали и рекомендовали полковому начальству немедленно отправить старлея в окружной госпиталь или в областную больницу – только там хирурги могли полноценно поработать с травмированной ногой. Но командир части медлил, так как ждал со дня на день своего назначения в штаб округа: полковник опасался, что ЧП, связанное с несоблюдением норм безопасности, помешает его продвижению по служебной лестнице. Избежать широкой огласки избежать военному карьеристу всё же не удалось, но время для нормального восстановления измятой и раздробленной конечности Салима было потеряно. Старлея ещё несколько месяцев лечили, перевели в хороший подмосковный госпиталь, однако он остался калекой, и его комиссовали.

Возвратился Салим в родной Дербент, но прожив там совсем недолго, решил уехать. В Дербенте его не устраивала работа, перспективы, да и само течение жизни. Он поселился в столице Дагестана Махачкале у дяди, брата своей матери. Дядя ему помог пристроиться, однако посоветовал получить хорошее гражданское образование, и обещал тогда найти своему племяннику серьёзную должность. Поэтому примерно через год Салим поехал в Москву и поступил в главный университет страны. Так, хромая на правую ногу, но добиваясь очевидных успехов в учёбе, он окончил курс и приехал в родной дом – погостить и кое в чём помочь по хозяйству родителям.

Родительский дом располагался на одной из широких улиц окраины Дербента. Одноэтажный, но большой, с пристройками кухни, гостевой, сарая, курятника и ещё чего-то чрезвычайно уместного в полусельской местности. Вот тогда-то он и приметил Халиду, расцветшую как персиковое дерево по весне. Она теперь постоянно проживала у тётушки в Махачкале, и училась там на врача. А родилась она и прожила почти всю свою (пока короткую) жизнь через два дома от двора Салима – соседями они были. И в связи с этим, хотелось бы рассказать об одном случае из их прошлого.

В Дагестане в очередной раз произошло землетрясение. Для тех мест это явление довольно заурядное, но обычно трясёт едва заметно. В тот раз же были довольно сильные толчки. Загудело, тряхнуло, кое-где трещины появились. Халида была маленькая совсем, а Салим учился в одном из средних классов. И вот он возился во дворе со своим велосипедом, когда вдруг заметил, что в мире наступила почти полная тишина. Куры все собрались в курятнике и временами тревожно поквохтывали, гуси сгрудились в углу своего загона. Ни воробья, ни прочей птицы слышно не было. И скотина будто вымерла – не слышно в округе её обычного мычания и блеяния. Только люди продолжали свою немного шумную и, в целом, полезную деятельность. Лишь только обнаружил Салим странность природы, как она дала ему ощутимого пинка в копчик. Земля ухнула и встрепенулась. Так как он чинил велик сидя попой на земле, то получил самые непосредственные ощущения. В ту же секунду поднялся гвалт и гул, всё вокруг ожило. Мимо него, и через вечно открытую калитку, на улицу пронеслись куры, закричала и выбежала из кухни мать – за руку она держала младшего брата Салима. Весь народ стал выбегать из построек. На улице в это время началось интенсивное движение приручённой человеком фауны. Причём фауна двигалась разнонаправленно и громогласно. Только собаки оставались у своих дворов – поглядывая на хозяев, они облаивали участников беспорядочного уличного движения (хотя для приезжих, уличное движение в Дагестане всегда кажется беспорядочным, даже когда природная стихия не буйствует).

И вот среди фауны, с громким воплем вниз по улице промчалась маленькая девчушка, в трусиках и короткой сиреневой маечке. Это и была будущая махачкалинская студентка-медик Халида. Бедная малышка испугалась и выбежала со двора ещё до того, как взрослые успели её хватиться. А на улице ведь живность, которая заикой может сделать ребёнка: гусаки могут ущипнуть до крови и крылом побить сильно; индюки в бешенстве могут до полусмерти затоптать и заклевать. Любой скот в такую минуту может причинить вред ребёнку. Или мотоциклист какой-нибудь сумасшедший может задавить маленькое дитя. Салим, увидев ребёнка, кинулся на улицу, догнал девочку и принёс её к себе во двор. К тому времени ещё один толчок был, но слабее первого. Вскоре прибежала испуганная мать Халиды. Оказывается, она вышла со двора, чтобы зайти к одной из соседок, вот малышка, видимо, и побежала за ней. Женщина долго рассказывала соседям о пережитом ужасе, о том, как носилась по улице в поисках дочурки… боялась, что цыгане её украдут. Потом уже соседи долго пересказывали друг другу, в каком ужасе была мать маленькой Халиды и что цыгане уже почти украли ребёнка, воспользовавшись грозным явлением природы. Говорили и о том, что Салим проявил себя как настоящий мужчина. Ввиду такого мнения о нём в соседствующем народе Салим не возгордился, нос не задрал, но приобрёл душевную связь со спасённой девочкой.