Ирина Свисткова - Без Определённого Места в Жизни

Это она!

Сердце Джонни гулко забилось по непонятным причинам. Второй её ботинок был отобран у сумасшедшего Сенсея с изрядной долей адреналина и покоился в его коробке с вещами чуть дальше по переулку, куда она не пойдёт ни за что. И тогда он не понял, зачем вообще затеял этот бестолковый манёвр. Но сейчас всё встало на свои места. Он ждал её гораздо раньше, чем она пришла к нему.

Девушка свешивается вглубь бака за какой-то находкой, но в последний момент оглядывается по сторонам и замечает, наконец, Джонни. Она вскрикивает от неожиданности и отпрыгивает от бака, а потом начинает нервно оглядываться в поисках путей смыться от странного мужчины, пристально наблюдающего за ней смелым открытым взглядом.

– Привет! Что там? – кивает он на бак.

Девушка молчит. Первый испуг проходит, и теперь она заливается краской, смущаясь своего занятия. Вероятно, она принимает его за простого прохожего и теперь пытается скрыть свой социальный статус. На лицо она очень молода, мила и ухожена, совсем не вяжется с уличной жизнью: ясные синие глаза с длинными ресницами, миниатюрный нос и нежные губы складывают в целом такой притягательный образ, что Джонни трясёт головой и трёт лоб, чтобы сбросить наваждение. Он подходит к баку и приоткрывает его, но, вспоминая утренний казус, глубоко не погружается в недра. Не заметив ничего особо ценного, он прикрывает его.

– У меня для тебя кое-что есть. Здесь недалеко. Пойдём? – зовёт он.

Девушка хмурится и смотрит ему за спину, готовая бежать или звать на помощь. Джонни представляет ситуацию её глазами, все понимает и выставляет примирительно ладони:

– Прости. Я не обижу, постой здесь.

Он проходит мимо неё в переулок к своему жилью, бросает пакет на крышу, а сам лезет в недра коробки и достаёт оттуда правый сапожок. Девушка недоуменно смотрит то на обувку, то на мужчину, после чего отваживается протянуть руку за находкой.

Джонни без резких движений и глупых игр, стараясь не напугать и без того растерянную девушку, протягивает ей сапожок и после вручения делает два шага назад на безопасное с её точки зрения расстояние.

Она недоумённо разглядывает сапог, не понимая, как он мог сюда попасть. Джонни в это время застилает кровать, поглядывая на гостью, и держится подальше, давая ей время привыкнуть к безопасности в этом месте рядом с ним. Наконец, она присаживается на асфальт и отвязывает странное сооружение с ноги, готовая снова стать нормальным человеком в обуви.

Джонни зависает взглядом на её изящной ножке с довольно сносным малиновым педикюром. Она здесь пришелец, совсем не вписывающийся в этот мрачный мир. Её хочется отвести в кафе, а потом прогулять в парке под руку, мило беседуя о жизни, детстве и друзьях, после чего проводить домой и, если получится, удостоиться её поцелуя в щеку на прощание. До него постепенно доходит, что картинки, посещающие его мозг, составляют обычное среднестатистическое свидание. Он даже усмехается своей глупости и наивности. Теперь он сам кажется пришельцем в её мире свиданий и кофеен. Конечно же, для него это невозможно.

– Хочешь пить? – предлагает Джонни, протягивая ей бутылку с водой и кружку, но девушка отказывается. – А апельсин?

Она осторожно берёт фрукт после долгого оцепенения, чистит его и, поделив пополам, протягивает половину обратно Джонни. Теперь пришла его очередь поражаться. Он так же медленно и осторожно принимает угощение из её рук.

Они, как два диких зверя, прощупывают границы сосуществования, чтобы быть в относительном комфорте, поедают апельсин, глядя друг на друга, и улыбаются.

– Мне жаль, что ты здесь, это жестокий мир, – произносит Джонни искренне и мягко.

Девушка опускает взгляд, внезапно наполнившийся слезами. Он не знает, что делать в такой ситуации. Будь они в очередном оплачиваемом отпуске на берегу океана, он бы приобнял её, постарался успокоить или помочь, представляя себя рыцарем и спасителем, но сейчас он трезво смотрит на ситуацию. Он сам в бедственном положении и может поделиться лишь тем, что имеет: половиной апельсина, коробкой от холодильника и кружкой с отколотой ручкой. Джонни, оценив погоду, достаёт из пакета куртку с логотипом магазина электроники и накидывает её девушке на плечи.

– Спасибо! – шепчет она, согреваясь.

– Как ты здесь оказалась? – решается на вопрос Джонни.

– Я не помню. Голова болит, – жалуется девушка, потирая затылок. – Хорошо, что жива.

– Тебя ограбили? – предполагает он.

– Не знаю, вероятно, – хмурится она. – А ты? Давно здесь?

– Несколько тысяч лет, – улыбается Джонни. – Если хочешь, могу тебе помогать первое время.

Это очень чревато, о чём Джонни знает. В его мире не в почёте всякие такие коалиции, когда ты допускаешь поселение своих друзей или женщин на территории, якобы принадлежащей тебе. Соседи могут взбунтоваться, испугавшись силы союза, и поднять восстание вплоть до выселения сожителя. Потому что двое, а то и трое, всегда гораздо сильнее, чем просто один.

– Спасибо! Меня зовут Селина Уилмер, – представляется девушка и несмело протягивает руку.

Джонни пожимает её привычным жестом из прошлого и только потом понимает, что не делал этого много лет. Никто за это время не изъявлял желания войти с ним в тактильный контакт любого рода.

– Ричард, – отвечает он по привычке.

Почему это имя приходит ему в голову для знакомства с ней, он не знает, но назваться Джонни у него уже нет желания, а значит, нужно придумать что-то другое.

– Ричард?..

– Просто Ричард.

Запахло Чикаго, родителями и Ллойдом, тошнотворней, чем из мусорного бака. И он тут же пожалел, что начал знакомство на этой ноте. Он хочет казаться лучше, чем есть? Нет, он хочет бы́ть лучше, чем есть! И Селина это желание лишь скатализировала.

– Ты ходила в полицию?

– Да, – тихо отзывается собеседница, но потом срывается на очень эмоциональную речь. – Они меня обижают! Мне нечего им рассказать, я даже не помню, для чего я приехала сюда. У меня чикагская регистрация…

Не-ет, только не Чикаго! Джонни безмолвно ругается отборной бранью.

– … Но зачем я в Нью-Йорке, я не знаю. Мне не на что ехать обратно, денег дать не могут, телефонов по регистрации нет, арестовывать меня не за что, родственники не указаны. Документов тоже нет. Будь я в любой другой стране, я бы дошла до американского посольства, и там бы мне помогли! Но в своей стране я никому не нужна!

Девушка в отчаянии кусает губы и с трудом сдерживает слёзы.

– Мне очень жаль. Если ты ничего не вспомнишь, то ты здесь надолго, – подводит он итог, и девушка горько вздыхает.

– Это абсурд какой-то, будто не со мной происходит!

– Просто нужна цель, понимаешь? Выжить. Вспомнить. Уехать. У кого что. – Джонни смотит на часы. – Пойдем на обед?