Татьяна Скобелева - Авантюра цвета фуксий

Стоявшие невдалеке от них пожилые дамы с недоумением оглянулись на «новых русских».

Бутик находился недалеко от Лувра. Дворжецкий отпустил машину, дав распоряжение отвезти покупки в его номер, а Веронике предложил прогуляться пешком.

По пути к Новому мосту они заглянули в «Самаритен», где купили кое-что из мелочей для подарков московским друзьям. В кафе на крыше универмага, откуда открывается панорама Парижа, в этот час почти все белоснежные столики были свободны, только молодая мамаша и девочки-двойняшки в одинаковых розовых платьицах составляли им компанию.

Летний день еще не спешил заканчиваться, солнце медовым светом озаряло крыши домов, но тени уже становились длиннее, сливались в единую массу, образуя на противоположном берегу Сены пространство прохлады и полутонов. На переднем плане был виден фасад Консьержери, а дальше, тыча в небо тупыми пальцами башен, возвышался Собор Парижской Богоматери. Сколько хватало взора, город еще купался в солнечной ванне, не думая о скором наступлении ночи. Едва заметный ветерок напоминал о себе, играя лепестками фуксий ярко-розового цвета, украшавших кафе по краю террасы, и шевелил ветки карликовых деревьев.

Вероника и Дворжецкий чувствовали перемену в отношениях и понимали, что порог преодолен. В ожидании кофе Эдуард Николаевич позволил себе накрыть ладонью тонкие пальчики спутницы и мягко, но настойчиво попросил:

– Вы так молоды, что мне, глядя на вас, трудно произносить «Вероника Владимировна». В официальной обстановке это вполне уместно, но сейчас, когда мы одни, позвольте мне называть вас только по имени.

– Я не возражаю, – одобрительно улыбнулась она, – но к вам я по-прежнему буду обращаться по имени и отчеству. Мне нравится смотреть на вас, скажем так, снизу вверх.

– Вас смущает разница в возрасте?

– Нет, нисколько. Напротив, мне нравится, что вы старше, и я подчеркиваю: это доставляет мне удовольствие.

– Какие отношения были у вас с отцом? Впрочем, можете не отвечать, если не хотите.

– Вы полагаете, что я ищу в мужчинах отца? Не исключено. Он умер, когда я была еще совсем маленькой, и, вероятно, я испытываю дефицит мужской заботы. Мама долго была одна, но потом она нашла подходящего человека. Поехала как-то в командировку и в поезде разговорилась с попутчиком – оказалось, это ее мужчина. Теперь они живут в Питере. Но у меня с ее новым мужем как-то не сложилось теплых отношений. Возможно, поэтому я рано вышла замуж за своего сокурсника, но он сам нуждался в поддержке и даже детей не хотел, не хотел ответственности.

– Думаю, что это просто молодость. Знаете, редкий мужчина, не нагулявшись, мечтает остепениться в семейном кругу и посвятить себя детям. Это было бы странно. Мужчина хочет прежде всего реализоваться в деле, бизнесе, творчестве. Только с годами, да и то не ко всем, приходит желание обзавестись кучей детишек. Нередко это случается без всякого на то желания. Разве что возникает проблема наследника. Для состоятельного человека это немаловажно, хотя, как показывает жизнь, наследники не всегда оправдывают усилия и надежды родителей.

– Но ведь женятся, чтобы иметь семью.

– Открою вам секрет: чтобы иметь жену, а дети получаются как следствие. Случается, что после рождения ребенка, даже желанного, мужчина уходит, если ему достается меньше внимания. Мы существа эгоистичные и не склонны к жертвенности. Женщины – иное дело. А вы любите детей?

– У меня будет двое: девочка, похожая на меня, и мальчик. Он будет похож на отца.

– А кто отец? – настороженно поинтересовался Дворжецкий.

– Нет, нет, дети в проекте, – засмеялась Вероника, – и отец в проекте. Пока у меня нет такого мужчины, – она сочла излишним создавать мнимые преграды.

– Ну, это не проблема, – облегченно заверил ее Эдуард Николаевич. – Для такой красивой женщины не проблема.

– Не скажите, – серьезно ответила Вероника. – Вы заблуждаетесь, если думаете, что красивым девушкам все дается легко. К тому же я разборчива, мне не все равно, кто будет отцом моих детей, – и решила, что будет уместно задать ему сейчас его же вопрос: – А вы любите детей?

Она знала, что у шефа детей нет, но ждала, что он разговорится, и она сможет узнать о нем больше, лучше его понять. Но он ограничился коротким ответом:

– Во всяком случае, сейчас я не против их появления, – и замолчал, устремив взгляд поверх парижских крыш.

«Надо подождать, подождать еще немного, и он раскроется сам», – решила Вероника.

В отеле номера Вероники и Дворжецкого располагались в обособленном коридорчике на две двери. Возвращаясь вечером из ресторана, в ответ на приглашение Эдуарда Николаевича зайти к нему и рассортировать покупки, Вероника ответила, что сделает это чуть позже, поскольку утомилась и хочет принять душ.

День и вправду оказался насыщенным эмоциями, следовало расслабиться и осмыслить происходящее. То, что интерес Дворжецкого к ней не ограничивался профессиональной сферой, сомнений не вызывало. В том, как он смотрел на нее, каждый раз откровенно раздевая взглядом так, что она почти физически ощущала его прикосновение, в том, как он был предупредителен, щедр и готов выполнить любое ее желание, что же было, если не влюбленность или даже страсть? Вероника была уже достаточно искушенной, чтобы распознать даже скрытое чувство, а он и не скрывал его. Не скрывал, но и не проявлял. Все его поступки внешне носили абсолютно приличный характер. Он не позволял себе ни лишних слов, ни лишних движений, только глаза по-прежнему, как и в первую встречу, выдавали его.

«Может быть, он маньяк или извращенец, потому и жена прогнала его, – с шуточным ужасом предположила Вероника. – Женщина ему нужна, это точно, – и она улыбнулась, – однако его что-то сдерживает. Не могу понять, что именно. Если бы я была слишком молода и он боялся меня растлить, если бы я была замужней и он остерегался отказа… но я взрослая, свободная женщина, к тому же давшая ему понять, что и он мне небезразличен».

Вероника устала мучиться загадками и отгадками, не понимая, как действовать дальше. Чтобы вытряхнуть из головы путаницу, она стянула с себя облегающее платье и отправилась в душ. Сначала она пустила горячую воду, чтобы почувствовать острое наслаждение, а потом резко переключила на прохладный режим. Такой контраст освежал и снимал утомление. Она часто пользовалась этим средством, закончив работу, прежде чем заново прочитать долго сочиняемый текст. После душа все огрехи были видны как на ладони.

Ей стало легче и в этот раз. «Пусть все будет как будет. Я обещала к нему зайти, на этом и надо пока сосредоточиться», – решила Вероника.

Она смыла всю косметику и отражалась в зеркале молоденькой простушкой с невинным личиком. Себе она нравилась такой и часто забавлялась тем, что, расчесав волосы на прямой пробор, заплетала их в косички, укладывая то колечками, то короной, подобно тому, как делают девчонки, пока вездесущая мода на экстравагантные стрижки не проникнет в их души. Ей хотелось добиться чего-то среднего между образами той элегантной леди, которую Дворжецкий не без гордости представлял сегодня вечером в ресторане французским партнерам по бизнесу, и наивной девчушки, что смотрела на нее из зеркала.