Дарина Сахарова - Лабиринты судьбы

– Ты что-нибудь слышала? Он что-нибудь обсуждал с матерью насчет меня? – тихо спросил он у Дуси.

– Нет, – Евдокия поставила перед ним тарелку с дымящимся картофелем по-французки. – Знаю, что звонил куда-то, разговаривал долго. Но я в суть не вслушивалась, не мое это дело, – категорично ответила экономка. Она понимала, что мальчику грозит наказание. Ее сердце больно сжималось от мысли, что его отправят куда-то далеко и надолго, однако виду не подавала, так уж была вышколена, в хозяйские дела не вмешивалась.

Кириллу очень не хотелось уезжать из Москвы. Здесь были его друзья по школе и по тусовкам. Лиля…В гараже стоял новенький мотоцикл, о котором он так долго мечтал. Подарок отца. Внутри снова все сжалось от собственной вины и глупости.

Поковырявшись вилкой в картофеле, Кирилл решил отправиться в бассейн. Вход в него находился сразу за кухней, внизу на цокольном этаже. Здесь было прохладно. Он почувствовал облегчение, оказавшись снова один. От дусиной жалости уже тошнило. Постояв так пару минут и не о чем особо не думая (от мыслей снова начинала болеть голова), он скинул одежду, встал спиной к воде и, пальнув пальцем в висок, спиной рухнул в воду. Вода оказалась неожиданно холодной. Тысяча иголочек вонзились в кожу, а сердце вдруг сбилось с ритма на мгновение. Он вынырнул и сделал тяжелый вдох. Затем тело расслабилось, а головная боль отступила.

Поплавав полчаса или час, время сейчас не имело значения, Кирилл вернулся в гостиную и плюхнулся на диван. Отец был спокоен. Как-то холодно спокоен, будто уже принял какое-то решение. Кириллу оставалось только выслушать и обреченно принять его, как данность, которую не изменить. Честно говоря, он уже почти свыкся с мыслью, что отец отправит его заграницу, только в затылке где-то начинало неприятно свербить, когда он об этом думал.

Евдокия принесла всем чаю и удалилась. Но это была видимость. На самом деле, Дуся осталась стоять за стеной, рядом с приоткрытой дверью гостиной. Ей тоже хотелось услышать приговор.

Все молчали. Кирилл не выдержал.

– Так и будем молчать? – спросил он нервно и взглянул на мать. На отца поднимать глаза он пока не решался.

Элеонора потрепала сына за черные вихры и улыбнулась, кинув быстрый взгляд на мужа.

– Сынок, мы тут с папой посовещались….– начала она неуверенно. – В общем, мы, то есть, папа решил….

Кирилл, наконец, поднял глаза на отца. Лев застыл с поднятой чашкой в руке и, казалось глубоко ушел в свои раздумья, слегка покачивая головой каким-то своим мыслям. Почувствовав взгляд сына, он нахмурился, поставил свой чай и сказал:

– Да, я решил. Отправишься в Крым к своей бабушке. Я ей звонил сегодня. Она уже стара, и очень скучает по тебе. Поживешь пока у нее. Закончишь школу, а потом решим, что с тобой делать.

Это было как ведро ледяной воды, нет хуже…как разряд тока, нет, еще хуже…словно мозг вдруг взорвался на триллион осколков, а сердце пропустило, наверное, десяток ударов. Кирилл какое-то время не мог вымолвить ни слова. Он просто смотрел на отца, как завороженный. Прошло, наверное, тысячи секунд, прежде чем он обрел способность чувствовать и говорить. Мать поглаживала его по спине.

– Что?

– Да, тебе пойдет это на пользу. О школе не переживай. Ты же знаешь, твоя бабушка была директором школы. Считай, что ты уже записан. – Лев не смотрел на сына.

– Пап, ты что? – вскричал Кирилл. – Какой Крым? Я думал, ты отправишь меня в Лондон или в Сан-Франциско….

– Кирюша, – прощебетала, утешая его, мать, – тебе надо закончить школу. Последний год все таки. В Крыму тепло, море.

– Ничего, доучишься в обычной школе. Подальше от тебе подобных мажорчиков! – твердо заключил отец. – Может поохладишься! И под присмотром бабушки. Все, разговор окончен!

Кирилл влетел на второй этаж и хлопнул дверью. Взревев как раненый леопард, он ухнул кулаком о стену так, что лопнула кожа на костяшках, а в стене осталась вмятина, благо стены были не из бетона. Такого он не ожидал. Да, он уже смирился с тем, что придется уехать…Но уехать так!… куда…на деревню к бабушке. Кирилл знал, что это небольшой город в Крыму, где родился его отец, и все же, ему казалось, что его отправили в несусветную глушь. Что он там будет делать? Вести беседы о войне и мире со своей старушкой, попивая чаек с медом и ватрушками? Да он через неделю с ума сойдет от скуки. Там, наверное, и интернета нет…Господи, что же это такое!?

– УУУ! – Кирилл в отчаянии вцепился в собственные волосы и повалился ничком на кровать. Хотелось умереть или лежать неподвижно целую вечность. Отец впервые наказал его так жестоко. Лишил всего – друзей, мотоцикла, школы, врагов, благодаря которым, жизнь приобретала смысл. Шанса, пусть небольшого, что Лиля вернется к нему. С кем же он будет общаться? С крымской гопотой, разъезжающей на «крутых тачках», приводящих в свинячий восторг местных провинциалок?

Он открыл ноутбук и набрал сообщение Вениамину. «Друг, выручай! Предки сошли с ума. Выйти не могу, так что приходи нашим способом. Жду.» Кирилл достал из ящика для белья свернутую веревочную лестницу, снятую когда-то с его бывшей спортивной стенки и припрятанную от родительских глаз, как раз для тайных визитов. Под подоконником для этой же цели был вбит железный крюк, за который эта самая лестница цеплялась и сбрасывалась со второго этажа из окна комнаты Кирилла. Отец с матерью, конечно, заходили в его комнату, но им и в голову не могло прийти заглянуть за письменный стол, стоящий у окна и надежно скрывающий этот самый крюк. О нем знала только Дуся, которая всегда тщательно наводила порядок в его комнате. С Евдокией Кирилл договаривался долго, но к его облегчению, она согласилась не рассказывать ничего родителям. Это был их секрет, а Дусе он доверял, как никому.

Комната Кирилла находилась в правом крыле их большого особняка, как и кухня, и бассейн, и была единственной жилой комнатой в этой части дома. Спальня родителей, отцовский кабинет и две гостевые комнаты были расположены в левой части дома. Окна Кириной комнаты выходили в сад. Деревья и кусты рододендронов хорошо скрывали эту часть дома от посторонних глаз. Проблема была в том, чтобы незаметно зайти на территорию дома и не засветиться на камере. Забор по периметру был каменный и довольно высокий. Перелезть через него просто невозможно. Однако, несколько небольших сосенок росли практически притык к ограде, что навело однажды мальчиков на мысль. Воспользовавшись стремянкой и отсутствием родителей, Дуся была не в счет, он привязал толстую веревку к стволу дерева, так, чтобы ее скрывали пушистые ветки. Когда необходимо было впустить тайного визитера, Кирилл перекидывал веревку через ограду. С другой стороны гость взбирался с ее помощью на забор и благополучно оказывался на территории особняка Давыдовых, минуя камеры. Веревка снова перекидывалась и тщательно пряталась ветками. Оставалось только забраться по веревочной лестнице на второй этаж и через окно влезть в комнату Кирилла.