Ео Рэеллин - Краденое счастье

Русло диалога плавно перетекло от работы к новой квартире – Вадим нехотя признавал, что Кирилл своё дело знает, но продолжал негативно отзываться о внешности омеги, который выглядел так, словно специально и в агрессивной манере притягивал внимание альф.

– Зато пахнет хорошо, – возразил Миша, внезапно пожелав восстановить справедливость.

Кирилла он воспринимал нейтрально, совершенно без симпатий, слишком тот был не похож на омег из его круга общения, просто нарочитая предвзятость Вадима начинала раздражать.

– Ты тоже чувствуешь? – Казалось, альфа был немного удивлён, если не сказать смущён.

– Ну да, – кивнул Миша, отхлебнув чая из толстостенной кружки.

– Я думал, ты не ощущаешь феромоны…

– Альф нет, омег немного, – признался Миша.

– Кстати, на следующей неделе должны привезти стол для кабинета, – резко сменил тему Вадим. – Какие-то сложности с поставкой возникли…

Миша даже немного растерялся из-за такого внезапного перехода, но никак это не прокомментировал – реакция Вадима на многих омег его расстраивала настолько, что он гнал плохие мысли как можно дальше. Старался сдержать данное на свадьбе Викуси обещание не отравлять ни себе, ни своей паре жизнь пустой ревностью.

Вадим и правда поводов не давал – скорее наоборот, искал и наконец-таки сумел найти повод упрекнуть Кирилла в непрофессионализме, когда обнаружил, что модель доставленного стола не соответствует тому, что он изначально выбрал. Ошибка обнаружилась уже после сборки – и спровоцировала довольно эмоциональный разбор полётов. Миша в этот момент находился на работе, потому услышал возмущения Вадима уже постфактум.

Как оказалось позже, вины Кирилла в этом не было – Сева записал не тот артикул, а Вадим при повторном согласовании не заметил. Результаты неразберихи нужно было исправлять, чем Кирилл и занялся – неустойку за доставку и разборку стола оплатила фирма.

Доставка переносилась несколько раз и по закону подлости выпала именно на тот день, когда Вадим сдал свою машину в сервис.

– Мих, давай кто раньше освободится, – позвонил он после обеда. – Я не уверен, получится ли сбежать с работы, если что, на такси приеду.

– Кирилл уже там?

– Да, он встретит грузчиков. Не собирался, кстати, я настоял, чтобы он проконтролировал. Ощущение, что ему вообще плевать, какой стол привезут.

– Знаешь, Вадь, этот стол и у меня уже в печёнках сидит, – честно признался Миша.

– Вот кому-кому, а тебе точно плевать. И не только на стол. Лишь бы кровать была, – усмехнулся в трубку Вадим.

Миша и правда не понимал, в чём весь сыр-бор, к тому же ему совершенно не хотелось отпрашиваться с работы и ехать не домой, а на новую, совершенно ещё не обжитую квартиру, чтобы убедиться, что привезённый стол соответствует нужному Вадиму артикулу.

Пробки усугубились несколькими мелкими, но такими раздражающими авариями – в сумерках под дождём видимость оставляла желать лучшего, так что к прибытию отметка на шкале настроения стремилась к нулю.

Подождав, пока фургон с фирменной символикой мебельной компании на капоте и бортах, неуклюже пятясь и разворачиваясь, покинет двор, Миша остановился у подъезда рядом с машиной Кирилла – в этот ненастный день даже её красный цвет не казался обжигающе ярким.

Новое разочарование: кнопки в лифтовом холле никак не реагировали на нажатие, и Миша решил позвонить Вадиму – вдруг тот уже успел приехать, и не придётся подниматься своим ходом на двадцать первый этаж. Увы, альфа не ответил, и Миша, чертыхнувшись, направился к лестнице. Запылённые пролёты казались бесконечным вертикальным лабиринтом, а кое-где приходилось перешагивать через брошенный безответственными строителями мусор – Миша старался считать этажи, отвлекаясь от гнетущего душу чувства. Объективно для этого не находилось никаких причин, но не отпускало – а к двадцатому этажу он догадался, что его смущает тяжёлый запах, настойчиво пробивающийся в ноздри.

Беты не реагировали на феромоны течки, однако Миша с каждым шагом чувствовал, как они усиливаются, буквально висят в воздухе невидимым и неосязаемым, но густым маревом. На нужном этаже и вовсе стало невмоготу – дверь в квартиру не была закрыта на замок, а от доносившихся до него обрывков фраз по позвоночнику пробежал холодок. Хотелось развернуться и уйти, но ноги продолжали вести его по коридору пустой и уже практически готовой к заселению квартиры.

–…От недотраха с бетой совсем крыша съехала! – Голос Кирилла казался другим, нервно дрожал.

– Какого ты в течку припёрся? Сказать сложно было? А если б рабочие не уехали? – Вадим разговаривал спокойнее, но глухая, сдерживаемая ярость была Мише знакома.

– Такого! – сначала взвизгнул, а потом заскулил Кирилл: – Шеф уроет, если я сыночка депутата не удовлетворю…

– Удовлетворил? – рыкнул Вадим, и Миша сделал ещё несколько шагов, поравнявшись с открытой дверью в кабинет.

– Сука, я подавитель пил и нейтрализатором брызгался… – Кирилл со спущенными до колен брюками лежал под Вадимом, было видно, что он ещё борется за ясность сознания, но явно проигрывает: во время сцепки многие омеги становились невменяемы.

– Хуйня твой нейтрализатор, – отрезал Вадим. – Не дёргайся, иначе узел не спадёт.

Мише стало дурно – приступ тошноты совпал с головокружением. Не сразу заметил, что просто забыл как дышать. Эмоции захлестнули, но так и остались внутри, разъедая, дотла сжигая весь его казавшийся до этого цельным мир. Не в силах справиться со слабостью, Миша прислонился к косяку, продолжая наблюдать за этими двоими – знал, что не стоит, но не мог оторвать глаз, не мог уйти. Не мог пошевелиться – даже язык во рту стал огромным и сухим, не способным на человеческую речь.

Встреченный взгляд Вадима ошеломил – меньше всего Миша ожидал увидеть там загнанный страх, но альфа быстро пришёл в себя, прохрипев не своим, металлическим, тоном:

– Подожди меня в машине.

Как Миша покинул квартиру, спускался по лестнице и выходил на улицу, он не запомнил – очнулся от кваканья сигнализации, оповестившей о снятии машины с охраны. Открыв дверь, рухнул на водительское сидение и обнял руль, коснувшись лбом прохладного пластика. Будь Миша омегой, он бы заплакал – но в горле, как и в глазах, царила настоящая пустыня.

Миша был бетой – и, положа руку на сердце, всегда подспудно ожидал подобного. Более того – заранее оправдал Вадима. Феромоны течки были сильнее всех слов мира о любви. Любви неправильной и нетипичной, а потому и скоротечной.

И всё равно было адски больно – Миша не представлял, что ему теперь делать и как жить дальше. Не представлял жизнь без Вадима. Об этом можно было подумать позже – в голове стало до гулкости пусто. Хромированная эмблема на руле вскоре нагрелась от тепла его кожи и перестала отвлекать от блаженного вакуума.