Бет О'Лири - Поменяться местами

Лина садится рядом со мной.

– Это список дел для меня? Бабуль, сколько в нем страниц?

– В основном там пояснения.

– А это что? Инструкция к пульту от телевизора?

– Именно. С ним не так-то все просто.

– А здесь… Пароли? И пин-код от карточки?

– На всякий случай, вдруг деньги понадобятся. Карта в тумбочке на кухне. Давай это тоже запишу.

– Нет-нет, достаточно личных данных, – говорит она и достает из кармана пижамы телефон. – Спасибо, бабуль.

– Да, чуть не забыла. Давай-ка его сюда.

– Мой телефон? Зачем он тебе?

– Забираю на эти два месяца. Пользуйся пока моим, и компьютером, если надо, – твой ноутбук я тоже забираю с собой. Раз уж меняемся местами, пусть не одной мне будет польза. Хочешь отдохнуть от Лондона – избавляйся от этих штук, к которым ты вечно приклеена.

Внучка смотрит на меня с неподдельным изумлением.

– Два месяца без телефона и ноутбука? Я ведь не могу…

– Не можешь прожить без своих железяк?

– Могу! – решительно говорит она. – Но зачем… Я рада отдохнуть, но не хочу остаться без связи с внешним миром.

– С кем ты собираешься говорить? Предупреди, что на два месяца сменила номер. Вот прямо сейчас и напишем, кому захочешь.

– А как же рабочая почта?..

Я приподнимаю брови. Она медленно выдыхает с надутыми щеками.

– Лина, это всего лишь телефон. Не рука, не нога. Давай его сюда.

Тяну на себя – не отдает. Но, похоже, осознает глупость положения и разжимает хватку – но глаз с него не сводит. Я тем временем достаю из комода свой.

– Он из каменного века?

– Звонит и сообщения отправляет. А больше тебе и не надо.

Я вновь смотрю на время. Поезд у меня через три часа. Что надеть в дорогу? Зря я тогда не уделила должного внимания спору о кюлотах! Бетси одолжила мне очень славную пару, но не хочется прослыть безнадежно старомодной.

– В дверь стучат? – Лина выглядит изумленной.

Мы замираем в тишине, разделенные лежащими на столе телефонами. Откуда-то доносится настойчивое постукивание, но не со стороны двери.

– Арнольд, наверное, явился, – усмехаюсь я. – Вечно стучится в окно на кухне.

Внучка морщит нос.

– Почему?

– Да кто же его знает! В живой изгороди между моим и его садом есть калитка, вот он и приходит когда ему заблагорассудится.

– Какой нахал, – говорит Лина, пока мы идем к кухне.

– Тише, услышит же!

– А разве Арнольд не оглох?

– Нет, оглох Роланд, муж Пенелопы.

– А! Ну, тогда повторю: какой же нахал! – произносит Лина сценическим шепотом, и я не могу удержаться от смеха.

Широкое лицо Арнольда смотрит в наше окно. Стекло запотело от его дыхания, но все еще можно разглядеть ястребиный нос, растрепанные волосы и очки с толстенными стеклами.

– Что такое, Арнольд? – заговариваю я, нарочно не открывая окно.

Всякий разговор с ним – это битва характеров. Дашь слабину хоть в чем-то, в самой незначительной мелочи, и он перестанет с тобой считаться.

– Проклятые коты! – кричит Арнольд.

– Не так громко, я прекрасно тебя слышу, – даже не холодным, а ледяным голосом отвечаю я.

– Твои коты съели все анютины глазки!

– Чепуха. Коты цветов не едят.

– А твои еще как жрут! – злобно выплевывает он. – Открой уже окно или пригласи меня войти, поговорим как цивилизованные люди.

– Непременно! – Я вежливо улыбаюсь. – Пожалуйста, подойди к входной двери и постучи, и мы узнаем, дома ли я. Как цивилизованные взрослые люди.

Краем глаза я замечаю, что Лина застыла с приоткрытым ртом.

– Я же вижу, что ты дома! – Брови Арнольда грозно ползут к переносице – значит, мне удалось его зацепить. – Открой кухонную дверь, к чему терять время?

– На ней замок заело, – отвечаю я все с той же вежливой улыбкой.

– Да ты утром ходила туда-сюда через нее, когда выносила мусор!

Я вздергиваю бровь:

– Ты что, Арнольд, подсматриваешь за мной?

– Еще чего! Просто… В дождь на дорожке становится скользко. Тебе нужны перила рядом в этой дверью.

Перила! Перила нужны дряхлым старухам, которых ноги не держат. Ужас инвалидного кресла и ходунков меня еще ждет, и встречу я его с гордо поднятой головой. Но пока я проплываю бассейн двадцать раз и даже могу пробежаться трусцой, если опаздываю на автобус, потому предположение Арнольда, что я дряхлая и нуждаюсь в перилах, меня злит.

Именно поэтому Арнольд и завел этот разговор. Старый хрыч.

– Ну что же, – задорно вступает Лина, – побеседовали плодотворно, но у нас еще много дел, так что давайте закругляться. Арнольд, вы сами-то видели, что коты ели цветы?

Арнольд думает, что ответить. Лжец он ужасный – не может ничего придумать без предварительной длительной паузы.

– Нет, – признается он в конце концов. – Но я знаю, что это коты! Они вечно съедают мои цветы, стоит им распуститься.

Лина глубокомысленно кивает.

– В таком случае, Арнольд, дайте знать, когда будут доказательства. Ах да, кстати, я поживу в доме Эйлин два месяца, так что в дальнейшем иметь дело будете со мной. – Сосед несколько раз удивленно моргает. Я едва сдерживаю улыбку. Как же мастерски Лина угрожает абсолютно спокойным, даже приветливым, голосом. – Договорились, Арнольд?

– Следите за кошками! – брюзжит Арнольд напоследок и уходит к себе.

– Может, поставим забор вместо изгороди? – Лина провожает взглядом Арнольда. – Бабуль, ну ты даешь! Не знала, что ты можешь быть такой стервой.

Я открываю рот, чтобы возразить, но вместо этого лишь улыбаюсь.

– Ты отлично устроишься в Лондоне, – говорит внучка, сжимая мою руку. – А сейчас подберем идеальный наряд для твоего дебюта в качестве лондонской леди.

Я стою в коридоре дома Мэриан и обнимаю ее чересчур крепко. Бросаю взгляд в сторону гостиной: кровать Карлы исчезла, но стулья все там же, окружают теперь пустоту. Эта комната уже не станет прежней.

– Со мной все будет хорошо, не волнуйся, – отпуская меня, говорит она твердо. – Молодец, что решила съездить. Ты заслужила отдых.

В глазах у нее снова слезы. Я так давно не видела ее карих глаз ясными и без синяков. Мэриан всегда была красавицей. За ней вечно увивались мальчишки, а девочки копировали ее прическу. Глядя на нас с Уэйдом, можно было только удивляться, в кого она такая. У нее такая же золотистая кожа, как у Лины, а медовому оттенку волнистых волос позавидует любой парикмахер-колорист. Но на ее лице появились новые морщинки, уголки губ опустились вниз, а ноги в лосинах стали худые-худые. Я не хочу бросать ее на два месяца. Не могу, и все.

– Перестань! – Дочка догадалась, о чем я думаю. – Я в порядке. И Лина будет рядом! – Она улыбается, на миг становясь прежней Мэриан – озорной и решительной. – Должна признаться, я и не думала, что ты убедишь Лину остаться на целых два месяца в непосредственной близости от ее ужасной матери.