Таша Строганова - Близко

С ума сойти. Чудо, а не парень.

Обычно пьяную Петину клоунаду выдерживал только Бессонов. И то лишь по старой дружбе.

Гоша во вчерашних джинсах, но неожиданно свежей футболке, которую, похоже, стащил у Петрова, что-то жарил. Душу Пети на адской сковородке, видимо.

– Кхм, доброе утро, – Пётр решил, что скрывать своё присутствие дальше было бы глупо.

Гошка замер на секунду, потом обернулся через плечо и буркнул:

– Ну, привет.

Ух ты, посмотрите. У котёнка прорезались зубки?

Почему-то вместо того, чтобы испытывать угрызения совести, Петя вдруг развеселился. Во-первых, он чувствовал себя пусть и дураком, но довольно счастливым. Ведь Игорь вчера всё же явился к нему. Пусть и отказался целоваться пьяным. Понять можно. А, во-вторых, Литвин ещё и остался.

Значит его вчерашний порыв и с поцелуем, и с приездом, хоть и был обставлен по-идиотски, но всё же оказался обдуманным.

Интересно, это Иван ему так мозги промыл, или всё же Игорь действительно испытывал к Пете… хотя бы симпатию?

Загадывать что-то большее отчего-то было боязно. Тут и это бы не спугнуть.

Но что-то подсказывало Петрову, что Гошика после вчерашнего вечера уже мало чем отпугнёшь.

Решив пойти ва-банк, Петя подошёл к нему ближе со спины и положил ладонь на поясницу. Та вмиг напряглась. Но Игорь не стал вырываться. Только замер, кажется, даже не дыша.

– Гош, – собственный голос вдруг прозвучал жутко неуверенно. – Я хотел извиниться за вчерашнее своё поведение.

– Я, – Игорь сглотнул, – я тоже поступил неправильно.

Сердце пропустило удар. Вот гадай теперь, о чём он именно ведёт речь. Но Гоша, видимо, умел читать мысли тридцатилетних мужиков, потому добавил, опустив голову и снова покраснев:

– Когда сказал, что хочу экспериментов. Нет, мне не нужны тесты. И ты…

Он говорил медленно, словно каждое слово выдавливал из себя. Его волнение невольно передалось и Пете. Сердце бухало в груди, будто спятившее. Пётр ждал, затаив дыхание. Боясь испортить всё неуместной репликой.

– Ты мне тоже нравишься.

Глава 6

Эти слова Петров мечтал услышать уже почти три недели.

Хотелось накинуться на Игоря, зацеловать до смерти и утащить в кровать. Но Петя не в сказке вырос. И он прекрасно понимал, что это только половина дела. Да, Гошик признал свою симпатию, но они сейчас не схватятся за руки и не убегут в закат кататься на радужных единорогах.

– Просто, понимаешь, – Гоша продолжал давиться своими словами под внимательным взглядом Петра. – Мне трудно вот так, по щелчку пальцев. Я умом понимаю всё, я верю в бисексуальность, я не тупой. И не гомофоб. Но это трудно…

– Тшш, – прервал его уже какое-то лихорадочное бормотание Петя. Он осторожно коснулся костяшками пальцев Гошиной щеки и ласково погладил. – Я не жду, что ты сейчас накинешься на меня с поцелуями. Или что-то вроде этого. Мы никуда не торопимся.

– Но я хочу, – неожиданно возмутился Игорь, сверкнув глазами. Но тут же смутился и отвёл взгляд. – В смысле, я вчера реально хотел, чтобы ты меня поцеловал. Я же не дебил какой, а ты не ящерица с тремя головами.

– Ах, вот оно что, – Петя улыбнулся, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце. – Тебе всё же не терпится попробовать?

– Если бы я не хотел, я бы не приехал, – пробурчал Гоша, окончательно смутившись и, кажется, обидевшись на это. Он вывернулся и стал с остервенением стучать лопаткой по яичнице, которая вот-вот грозила превратиться в угольки.

Петя аккуратно отстранил Игоря от плиты, выключил газ и развернул парня к себе.

Они смотрели друг на друга, будто в первый раз. Ну, так близко и при свете дня – точно впервые. Пётр подмечал едва заметные веснушки на аккуратном курносом носу, чуть обветрившиеся губы, которые кое-то любил кусать, острые кончики ресниц, длинных и пушистых, какие бывают у одной девчонки на миллион. И крапинки голубого с зелёным в светлых глазах. Те смотрели внимательно и чуть настороженно.

Петина ладонь легла на шею Игоря, ненавязчиво. Так, чтобы он в любой момент мог её убрать, если будет против. Но Гоша против не был, поэтому ладонь ласково прошлась по шее и скользнула дальше – в волосы.

Гоша как-то судорожно выдохнул, и его губы приоткрылись. Понимал ли он, как соблазнительно сейчас выглядит? Что-то подсказывало Пете, что вряд ли. Литвин был кем угодно, но уж точно не коварный соблазнителем.

Хотя и выглядеть как голубая мечта престарелого пидораса. Петя им и был, потому и считал, что его мечта наконец сбылась.

– Можно? – отчего-то шёпотом спросил он, наклоняясь ниже. Их лица находились в сантиметрах друг от друга. И Петров мог снова чувствовать чужое горячее дыхание. Оно буквально обжигало щёку.

– Да, – Пётр даже не услышал, скорее увидел ответ по чуть дрогнувшим губам.

И всё. Курок был спущен.

Сдерживая усилием воли нервную дрожь, которая била всё его тело, Петя едва коснулся мягких, чуть шершавых губ, накрывая их своими.

В этом не было ничего сверхъестественного. Земля со своей орбиты не сошла. И даже снег внезапно не выпал в начале мая. Но это был самый желанный и самый чувственный поцелуй в жизни Пети.

Он даже свой первый помнил уже с трудом. А этот, был уверен, не забудет уже никогда.

Пройдясь кончиком языка по чужим губам, Петя почувствовал, как те открылись шире, пуская внутрь. Он осмелел от ответа и прижал Игоря к себе ближе. Тот что-то сдавленно пискнул и неожиданно обнял за талию.

Понимая, что уже всё, можно, что не дадут по яйцам и не убегут, Петя вжал Гошу в себя, развернул и прислонил его к кухонной тумбе. Они целовались без бешеной страсти, скорее просто узнавая друг друга, знакомясь заново, привыкая.

И не только Игорю была нужна вот такая «стыковка». Сам Петя, едва не сходящий с ума от зашкаливающих эмоций, слегка приходил в себя. Это как с голоданием. Если долго не есть, то от большого количества пищи станет плохо.

Надо брать по чуть-чуть. По глотку, по маленькому кусочку.

Чтобы не сдохнуть к чертям собачьим от перегрузки нервной системы.

Пусть это и было неторопливо, в чём-то осторожно. Зато долго и с упоением. Постепенно Гоша в Петиных руках окончательно расслабился. Его ладонь, до этого стискивавшая талию Петрова, теперь мягко поглаживала её.

А язык Игоря стал куда наглее. Он уже вовсю разведывал территорию во рту у Пети. Теперь в поцелуе вёл именно Гоша, и это было так… волнующе. Этот момент напомнил Петрову, что Игорь – не безвольный пассивчик, а вполне себе обычный парень, который привык и сам доминировать.

Хотя представить снизу было гораздо проще и естественней, Петя понял, что вполне мог бы рассмотреть и другой вариант.

Но это не отменяло факта того, каким кукольно-прекрасным был Игорь. И как сладко оказалось его целовать.