Екатерина Шереметьева - Прививка от любви

– Правительство нас спасать не торопилось, – говорит Регина. – Террористы требовали какие-то данные, медицинские исследования. Мы там три месяца провели. Не поверишь, мы жили в обычных домах, как если б мы были простые граждане этой страны. Трудятся они там, конечно, тяжело, болеют страшно, медицина развита очень слабо, и при этом они все такие весёлые… радостные, счастливые.

Лика с трудом это себе представляет. Она прекрасно знает, как живут люди в неразвитых странах. Знает о голоде, о нищете, о случаях каннибализма и смраде от помоев и разлагающихся тел, который стоит в воздухе.

– И всё это без таблеток, без каких-то грандиозных идей и амбиций. – Улыбка на лице Регины уже не кажется Лике грустной. – Эти три месяца изменили мою жизнь. Я не хотела возвращаться в Фудзиград, мы даже просили убежища, но нам отказали. А здесь как неблагонадёжных граждан отправили на принудительные работы, – Регина хмыкнула. После непродолжительной паузы она добавила: – А теперь я забеременела и не хочу отдавать своего ребёнка.

От рассказа Регины Лику бросает в дрожь. Уже дома, в темноте своей квартиры, она тихонько плачет, мечтая, чтобы Регина оказалась рядом и взяла её за руку. Или не Регина, пусть даже кто-то другой – главное, чтобы обнял и прошептал что-то нежное, ласковое. Только бы почувствовать, что рядом с тобой живой человек, что он тебя любит и ты ему нужна. Что ты не одна, что больше ты не одна.

Регина в темноте своей крохотной квартирки мечтает о том же самом, только она знает, в чьих объятиях чувствует себя любимой и защищённой.

15.05.2219 Фудзиград, Сектор № 7, квартира Лики

Лика грузит себя работой: обходы, осмотры, назначения. Изредка видится с Региной. Старается не думать. Но каждый вечер садится на свой кремовый диван и проглатывает одну за другой старые книги по акушерству или родительству.

Раньше женщины рожали сами, и считалось, это самый лучший вариант. Сегодня все дети приходят в мир при помощи операций, официальная статистика успешных исходов – 98%. А в прошлом веке в естественных родах смертность была куда выше – как среди матерей, так и среди детей. И всё-таки женщины шли на этот неоправданный риск.

После родов женщина оставалась с малышом, смотрела ему в глаза, гладила маленькое тельце, кормила грудью и согревала своим теплом. Это называлось материнской любовью и эмоциональной привязанностью. Несколько первых лет жизни большинство женщин посвящали детям, кормили, ухаживали, утешали, создавали для них атмосферу безопасности и безусловного счастья. Ежесекундно кто-то был рядом с малышами, готовый помочь или успокоить. Они даже спали вместе с родителями.

Для всего этого в старых книгах приводились научные обоснования и исследования. Из истории медицины Лика знает, что современные эксперименты давно опровергли все эти факты. Доказано, что влияние медицинских препаратов куда эффективнее и надёжнее. Для развития более устойчивой психики разработаны специальные режимы кормления, витаминизирования и прививания малышей. А матерям система приносит ещё больше плодов: женщинам не приходится проводить годы вне социума, без возможности строить карьеру и заниматься собой. Три дня на рождение ребёнка и три дня после – неполная неделя, и она снова в строю.

Сама беременность, конечно, по-прежнему приносит много неудобств, но за здорового ребёнка женщина получает компенсацию.

Вот уже пятьдесят лет учёные занимаются разработкой аппарата для искусственного вынашивания человеческих детёнышей, но успехов на этом поприще пока не добились.

Писк электронной почты прерывает размышления Лики:

«Жду тебя в кофейне на углу. Алекс».

Лика интуитивно ощущает угрозу. Быстро накидывает пальто и спускается на улицу. Алекс ждет её за укромным столиком в дальнем от входа углу. Лика неуверенно опускается на стул напротив.

– Я человек закрытый, – без обиняков начинает он. – Но мне будет жаль, если ты попадёшь в неприятности.

Лика в растерянности хлопает глазами.

– За последний месяц, пользуясь своим врачебным доступом, – продолжает Алекс, – ты выкачала большое количество старых книг. Их темы не относятся к твоим научным работам и привлекают ненужное внимание органов по выявлению неблагонадёжных граждан. За тобой уже установили наблюдение.

Лика чувствует, что глаза её делаются ещё шире. Она и не думала об опасности чтения.

– Я могу помочь, – говорит Алекс, подаваясь вперёд, – достать книги, не оставляя в сети следов. Но сейчас ты должна быть очень осторожна: с кем контактируешь, какой информацией пользуешься.

– Спасибо, – выдавливает из себя Лика. Она обескуражена. – Откуда ты всё это знаешь? Я думала, ты обычный программист.

– У всех свои секреты, – улыбается Алекс. В один глоток он допивает кофе и, подмигнув Лике, встаёт и направляется к выходу. На столе остаётся маленькая серебристая флешка.

«Спасибо за кофе. Фильм начинается после пяти минут рекламы», – пиликает сообщение в Ликином смартфоне. Пришло время подумать о прикрытии.

Лика вставляет флешку в ноутбук и с удивлением просматривает список книг и фильмов «старого» мира. Алекс действительно может раздобыть многое.

1.11.2219 Фудзиград, Сектор № 5, детский хоспис

Срок исправительных работ Лики подходит к концу. Она чувствует себя рыбой, выброшенной на берег и высушенной палящим солнцем. Сначала она не замечает, как каждый день уходят малыши. Ещё вчера читала чьё-то имя на карточке у кроватки, а сегодня его место занимает другой ребёнок.

– Мы не всесильны, мы не боги, – часто повторяет Михаил Самойлов. Такие утверждения идут вразрез с официальной доктриной, но, видимо, поэтому он и занимает свою должность пожизненно.

К Лике Самойлов относится очень тепло, как и ко всем сотрудникам. Щедро делится знаниями и опытом, учит работать в команде. Умеет и поощрить, и наказать. Бывает строгим и в то же время знает, как поддержать в трудные моменты.

С одной стороны, детские операции выводят Лику на новый профессиональный уровень, а с другой – собственное бессилие, с которым приходится сталкиваться, её убивает.

– Не всегда мы добиваемся желаемого. А зачастую и вовсе не знаем, чего хотим, – вечный ответ Михаила. – Когда и как рождаться, когда и как умирать – решать не человеческим амбициям.

Лика не до конца понимает смысл этих слов, но от них почему-то становится легче. Через неделю им предстоит попрощаться. Она соблюдает осторожность, и комиссия постановила, что её поведение искупляет провинность. Она допущена к переаттестации. А ещё через неделю назначена операция по зачатию.

Эти полгода Лика с интересом наблюдает за Региной и её растущим животом. Иногда они украдкой перебрасываются парой фраз. Так Лика узнала, что Регина не принимает никаких медикаментов, смывает всё в унитаз, а в электронной карте отмечает галочки о приёме. Она задорно улыбается, полна энергии и чувствует себя чудесно.