Марк Лерам - Невидимая книга. Сто лет вечности

У любого осознания, даже не очень большого, была предварительная работа, которая иногда незаметна.

Вот и мое понимание пришло неожиданно, но совершенно не на пустом месте. Я размышлял о вопросе, который от меня требовал Анатолий Потапович, почти две недели. Не все время, но постоянно.

И вот, я сидел в туалете и листал календарь на смартфоне, пытаясь вспомнить привлекательные точки-события из прошлого, что случились до появления у меня прибора вечности. Каким волнительным был первый поход с друзьями без взрослых в четырнадцать лет. С палатками, гитарами, консервами. И, самое главное, с девочками. Пусть всего лишь в ближайший лес, но с ночевкой!

Хотел бы я снова там оказаться? Да. И дату помню. На майские праздники это было. Число даже помню, и время выхода из дома, потому что собирались рано, на первую электричку в пять утра.

Как сейчас помню нашу толпу подростков на перроне, с огромными рюкзаками.

То есть знаю временную точку до минуты!

Я пролистал календарь в тот давний год, нашел дату и время подъезжающей электрички. Именно такой кадр остался у меня в памяти особенно ярко. Если уж такая точная точка не сработает, то значит никакие точки в прошлом не работают. Точнее просто невозможно. Я поставил отметку, написал «первый поход с друзьями из школы без взрослых с палатками». И так мне захотелось прямо сейчас там оказаться!

И тут словно «бум» какой-то в голове произошел, увязавший все предпосылки, так долго собиравшиеся из намеков Анатолия Потаповича, из собственных вопросов, из размышлений, не доведенных до конца.

А ведь я могу! Да, я могу оказаться там прямо сейчас! Не обязательно дожидаться смерти. Мой Сострадатель из будущего сказал, что я могу в любое время переместиться в любую отмеченную точку. Но вряд ли это отменит потерю памяти, необходимую для перехода. Да, я окажусь там, на перроне с друзьями, на мгновение пожму плечами, удивившись, почему мне кажется все вокруг таким знакомым и уже пережитым, а дальше пойдет моя обычная жизнь… без машинки времени и без памяти о ней. И возникает вопрос: кто будет доживать ту оставшуюся жизнь, которая должна была идти после моего первого перехода?..

У меня были большие планы на сегодняшний выходной, но я выскочил из туалета, из квартиры и понесся к двери соседа снизу.

Анатолия Потаповича как на зло не было дома, но это меня не остановило. Я побежал дальше, вниз.

Он сидел на привычном месте у подъезда. Да, у стариков нет особой разницы между буднями и выходными. Привычки в старости заменяют рабочий график.

– Я нашел вопрос!

– Давай, слушаю.

– Если первоживущие могут в любой момент начать скользить по точкам, то кто живет после первого скачка? – спросил я и, неожиданно для самого себя добавил: – Неужели, это не наши потомки приходят, а инопланетные формы жизни, которые воруют у нас время жизни. О, и еще может быть…

– Стоп-стоп! – Старик даже взмахнул палкой для большей убедительности. – Первый вопрос действительно правильный, а дальше уже конспирологическая чушь пошла. Остановись.

– Стою. – Я перевел дыхание, сел рядом и уже спокойно стал размышлять вслух. – В общем, это же ерунда получается. Вот, проживу я с прибором лет пять. А потом нажму любую точку, то память же теряется, так? И я оказываюсь, к примеру, на пару лет назад, где поставил приятную во всех отношениях точку возврата. И что, прожив теперь эти пару лет заново, я потом перескачу назад на ту же точку, потому что в первую жизнь не прожил дальше нее? А кто будет доживать за меня неистраченные годы? Или решение перейти не сохраняется в ткани времени, и во второй раз я буду жить дальше? Но тогда я не буду помнить о машине времени и не буду ставить точки возврата. Ничего не понимаю…

– Правильные размышления, правильные вопросы. Я почему-то уверен, что до них не многие первоживущие доходят. Ты чем занят сегодня? – неожиданно закончил старик. – Свободен?

– Выходные. Хотел поехать в центр, обновить гардероб в кои веки, а то, как подруга уехала, даже носков новых не покупал… Но в принципе, свободен.

– Тогда походишь еще недельку в старых носках. Я обещал тебе кое-что показать. Пошли.

Он встал, и мы медленно направились к остановке автобуса, словно сегодня было обычное рабочее утро.

Вы бродили когда-нибудь с очень старыми людьми? Не с родственниками, а вот как я сейчас. Все очень медленно и… неловко что ли. Как будто сопровождающий у больного. А это всего лишь старость. И постоянно ловишь себя на мысли, какой же я классный. Вот, могу выпрыгнуть с подножки автобуса, не кряхтя и не хватаясь за поручни. Вот легко повернулся, чтобы взглянуть на красивую девушку, проскользнувшую рядом, а вот она уже вылетела из памяти, и ты вдруг замечаешь, что за это мгновение успел передумать с десяток мыслей, зачастую совершенно несвязанных ни между собой, ни с мелькнувшей девушкой. Я быстр, я ловок, я молод! И это тем сильнее ощущается, чем старее твой спутник. А моему было девяносто. И в какой-то момент ловишь себя на жалости, словно этот старик не такой же человек, как и ты, а другой совершенно вид живого существа, которому не так повезло, как мне, человеку молодому… А потом спохватываешься. И вспоминаешь, что рядом идет не инопланетянин и не несчастное животное, а ты сам через энное количество лет. Да и то, если повезет…

Мы добирались до центрального автовокзала целую вечность. Так мне показалось. Говорить мы не говорили, видимо, для старика путешествовать с молодым тоже не в радость и приходилось излишне напрягаться, чтобы соответствовать. Постепенно я начал подстраиваться под темп попутчика, и стало легче. Причем, обоим.

На вокзале было много народу. Выходные… Весна… Дачи?..

– Мы не на дачу, случайно, едем? – пошутил я. – Грядки копать?

– На дачу. Но эксплуатировать труд малолетних не буду, не бойся.

Мы сели в запыленный междугородний автобус и поехали.

Я так давно не выезжал за город, что некоторое время словно загипнотизированный смотрел в окно, наблюдая за волшебным превращением каменных джунглей в самый обычный лес.

Анатолий Потапович наконец отдышался, устроился поудобнее и заговорил:

– Там сейчас все заросло, конечно. Несколько лет не был. Пока супруга была жива, то каждую весну ездили, чего-то возились. Ей нравилось… Да, нравилось, так сказать. А я – за компанию. Потом по привычке еще ездил, все реже и реже. Сначала год пропустил, потом два, а потом забросил. Уже лет пять.

– Был там домик какой-то? Или просто участок?

– Был, конечно. Вполне жилой. Даже с электричеством подведенным. Хотя, что значит «был»? Надеюсь, и сейчас стоит. Вот ведь странная штука. Пять лет как забыл про «нашу дачу», а сейчас даже волнуюсь немного. Как там все? Не сгорел ли дом?