Вероника Айская - Самка человека, или Конец жары. Роман в стиле импрессионизма

Во времена студенчества, особенно в самом начале – почему-то часто тогда она их встречала, особенно много на кишащей площади вокзала Екатеринбурга – вдруг – а знала бы – обошла заранее всю эту площадь, – среди толпы ларьков, таксистов, чемоданов, встречавших, отъезжавших, приезжих, провожающих, неожиданно – натыкалась на елейно печальную прозрачнокожую девушку со взором опущенным долу, в черных одеждах, с посудой для пожертвований в руках. И Женя обжигалась недоуменным стыдом и ощущением чего-то примораживающе родного и ужасающе ненужного. Она вкапывалась в асфальт на несколько мгновений оцепенелого метания в сердце, и, отодрав себя от этого зрелища, быстро прошмыгивала мимо, стараясь не думать – жалеть или радоваться за ту девушку?..

Это были 90е, активно восстанавливались старые и возникали новые монастыри.

И сейчас Женя чуть не захлебнулась от неожиданного счастливого открытия: она первый раз оказывается рядом без сосущего желания убежать как от чего-то навязчивого, как от наваждения, как от гнетущей обязанности и в то же время тягостного тоскливого чувства, будто предает своих.

– Я не с вами! – счастливо, радуясь своему освобождению, ликующему во всем ее существе, выдохнула она в сторону монахини. – И… не с тобой! – кинула она в сторону Олега. Она сумела-сумела-сумела! Избавиться от одного, и не кинуться в другую крайность! Она подняла лицо к небу – и рассмеялась торжествующе благодарно.

Ее подхватила тоже удобная и уютная, – японская, с фургоном, аптечная машина.

Земля влажно задышала, вчера прошел небольшой, но все-таки дождь. Рощи покрывались тонкой зеленоватой вуалью. Ехать было приятно покойно. Водитель – молодой парень – приветливо поздоровался, доброжелательно молчал все 40км, и, добродушно улыбаясь, пожелал ей удачи, когда она высаживалась. «Как приятно бывает мужское молчание!» – признательно подумала она ему вслед.

Вечером приехали 2 подруги, погостить на выходные.

– Ты чего такая взбудораженная? – заметили они сразу, – как съездила? Где останавливалась?

– О! Тут целая история, с ночлегом. Телефон, который ты дала, так и не ответил, – сказала она Анаит.

В ожидании еды из духовки, Татьяна и Анаит уселись на один диван, Женя улеглась на второй и рассказала свое приключение, делая акцент на своем внутреннем катаклизме.

– Представляете, да? Такой был мужчина! Ах, какой был мужчина! – заключила она, вставая к духовке.

В комнате повисла странная тишина. Женя обернулась: девчонки сидели с застывшими лицами.

– Вы чего замерли?

– А может быть, нужно было позволить себе удовольствие? Зачем нужно было так себя мучить? – Анаит явно старалась смягчить свой резкий характер, подбирая осторожно слова.

– Не зачем, а почему… Потому что это не… – Женя вовсе не ожидала такой реакции, и не знала, как им объяснить очевидное, казалось, для них всех.

– Может, это тебе было послано Свыше: так все сложилось… – чтоб тебе было легче. И дальше бы искала «совпадения».

– Действительно, зайка, – бережно заговорила Татьяна, – может, это такой подарок Вселенной, ты столько лет одна…

– И что я должна была, так сказать, «вопреки своим идеалам», согласиться на секс? Просто секс? У меня даже не возникло никакой душевной тяги к нему… – Женя выдержала такой же диалог внутри, а теперь нужно было еще вести его снаружи…

– Ты же сказала, что тебе с ним было легко, как с родным?

– Но это всего лишь эмоциональный комфорт, что рядом мужчина, физически приятный. Это же чисто телесная приятность – вот, и легко.

– А может быть, ему бы понравилось, он тебя потом и нашел, и дальше возникло бы душевное чувство, – помечтала Татьяна.

– Он личностно чуждый мне мужчина. Я что-то не верю в преображение личности через секс. Не секс красит человека, а человек – секс, – постаралась она перевести разговор в шутку.

– Расслабилась бы один раз, получила удовольствие, и была бы ему за это благодарна.

– И можно дальше духовно развиваться… – подхватила Женя проникновенный тон Анаит.

– Ты думаешь, он оценил твою победу?

– Не поняла… Я не для аплодисментов это делала…

– Он и дальше будет жить, как живет. Разве ты ему что-то доказала?

– Ну, и пусть живет. Но без моего в этом участия. Нет, я понимаю, кто-то другой это говорил бы, но вы-то?! Как вы это себе представляете?

– Жан и , а кому-то другому я бы это, может, и не сказала. Но, учитывая твою специфику, я говорю.

– И что моя «специфика»?

– Он все равно не оценил, даже не понял ничего, стоило лишать себя такого случая? Если это так редко, вернее – вообще с тобой не случается. Зато ты получила бы эмоциональный и физический заряд. Или разрядку. И дальше искала бы настоящее .

– … – Женя растерялась. Ей и так было не просто, а тут еще ее не понимают и не поддерживают те, в которых она была уверена, что они – заодно. – Знаешь, в каком-то «среднем веке», на каком-то соборе, церковном, решили, что у женщины нет души, из чего следовало, что можно трахаться с ней, и это не будет являться грехом, так как не несет соблазна ближнему… По-твоему, тоже можно исповедовать какие-то возвышенные принципы, а когда припрет – пользоваться услугами людей с другими понятиями? Держа их за духовных плебеев, что ли? – с морозцем по коже Женя посмотрела Анаит в глаза, ожидая ее реакции на этот толстый намек на ее случайные связи.

Но та миролюбиво проигнорировала. Надо отдать им должное: подруги прочувствовали – да, попросту, знали – что это трудный для нее вопрос, и отнеслись к ней очень бережно.

– Доведешь ты себя со своим максимализмом. А здоровье одно на всю жизнь. Я думала, ты бросила свои монашеские замашки.

– В конце концов, я ему отказала только в сексе, а не в отношениях. Если б он хотел, он мог проявить желание встретиться ещё… Если б он хотя бы понял, что мне для секса нужно больше, чем одно желание, у него появился бы шанс его получить. А так… Он проявил полное непонимание: а что вам, сударыня, нужно-то еще? Кроме шикарного секса?

– Нет, зайка, – Таня хотела найти компромисс, – конечно, ты сама чувствуешь ситуацию и сама выбираешь.

– Ну, вот именно, – Женя вышла в сени за банкой огурцов. Тема закрыта.

«Мария Египетская может спать спокойно: по-моему, ее ученица ее переплюнула. 30 лет в пустыне?.. А 9 лет среди народу? И даже незаметно, как они пролетели. И плюс 2 ночи в одной комнате с таким мужиком?.. – Ну, может и хватит уже, а? – Безусловно, мне хватит. Кто бы спорил… Только что теперь? Аскеза ради аскезы – да, это глупость, я понимаю, да. А что теперь взамен? Секс ради секса? Я же сумела не запретить себе хотеть. Я только не стала делать. Чего в крайности кидаться? Нужно найти середину. Или целое».