Лариса Тимофеева - Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие

– Благодарю, Катя. И за сегодня благодарю, ты, сестрёнка, помогла мне отстоять мамину дверь от посягательства Стефана.

Он засмеялся, Катя тоже.

– Вначале я испугалась, что Стефан тебя ударит. Думаю: «Ну всё, дядька Стефан, братка мой тебя сейчас отдохнуть положит, прямо тут в коридоре, под маминой дверью». А ты молодец, сдержался.

– Ну да, сдержался! Учиться мне ещё надо сдерживать себя! Если бы ты на его руке не повисла, мне потом стыдно было бы перед Стефаном.

– Ты мог ударить Стефана, сынок?

– Нет, конечно! Вывел бы из строя и всё. Нехорошо получилось бы, ещё и Даша там была. Так что Кате, мама, я объявляю благодарность от лица главы. И меня, и Стефана от стыда спасла.

– Ты с папой когда встретишься, спроси, как бы он в этой ситуации поступил.

Сразу став серьёзным, Максим ответил:

– Да, мама.

Я поднялась на ноги.

– Мама, я ещё не сказал главного – ты потрясающе выглядишь! – Хитро прищурив восхищённые глаза, Максим спросил: – Моя прекрасная мама, ты будешь сегодня танцевать со мной?

Мои глаза наполнились слезами. Он «не сказал главного»! Господи, он «не сказал главного»! Только Серёжа мог быть настолько галантным, чтобы в условиях разрушающегося мира, выделить в главное комплемент женщине! А теперь это сделал его сын. Мой сын!

Я прошептала:

– Конечно, милый! Спасибо!

– Ой, пойду-ка и я приберу себя. – Пряча глаза, Катя тоже поднялась на ноги – А то, прям, замарашкой себя чувствую на твоём фоне.

Я протянула к ней руку, всхлипнув, она порывисто прижалась ко мне.

– Ничего, Котёнок, ничего. Мы справимся.

– Ты тоже плачешь!

– Плачу. Больно потому что. И тебе больно, знаю. Детка, что бы ни происходило, знай, папа любит тебя, слышишь? И всегда будет любить!

– Можно я к тебе сегодня ночевать приду?

– Конечно, Катюша.

Катя вышла из комнаты.

– Сынок, будь с Катей мягче. Ей, с её разделением мира на белое и чёрное, сейчас особенно трудно. Полутона она пока не признаёт.

Макс качнул головой, соглашаясь, и добавил:

– У неё вот-вот выставка работ отца Эдварда начнётся. Открытие через две недели, самая горячка сейчас. Работа отвлечёт её.

– Я тоже на это надеюсь. Макс, я буду в кабинете, позвоню в Париж.

– Мама, ещё одно! Ты лишаешься горничной. Я могу заняться поиском кандидатуры.

– Чуть позже, Максим. Даша меня предупредила о своей отставке, но пока это разговоры, скорее желание, чем решение. Я сообщу, когда ситуация разъяснится. И ещё, сынок, я щенков хочу взять. Катя, думаю, согласится.

Макс самодовольно ухмыльнулся, потом спохватился и, придав лицу озабоченность, спросил:

– Щенков?

Я рассмеялась.

– Ещё затылок себе почеши! Скрытности, сынка, тебе ещё учиться надо. Когда щенки будут?

– Через месяц. Папа договорился с хозяевами, что малышей при матери до двух месяцев подержат. – Он смущённо засмеялся. – Хотели сюрприз сделать, а я раскололся! Ты не выдавай меня.

– Не выдам. Радоваться буду абсолютно неожиданному подарку, зуб даю. – Я щёлкнула ногтем большого пальца о край верхнего резца и резанула себя по горлу.

С лаской в зелёных глазах Макс укоризненно покачал головой.

– А ещё графиня. Видел бы тебя дед.

– Нуу, графиней Наше Сиятельство сделались в пятьдесят пять, а до того голубыми кровями облагорожены не были. Дай поцелую, пока ты ниже меня.

Я наклонилась к сидевшему на полу сыну, поцеловала макушку, лоб, щёку, напоследок, прижалась губами к краешку его рта. Он обнял меня одной рукой.

– Мама, я люблю тебя! Сейчас тяжело, но я знаю, у нас всё будет хорошо.

– Благодарю, Максим. И я люблю тебя.

Против моих ожиданий, Андрэ остался спокойным. Сухо спросил:

– Твой муж дал тебе какие-то объяснения?

– Мы ещё не виделись. Да и какие объяснения он может дать? «Извини, дорогая, я случайно ребёнка «на стороне» родил»?

– Как дети?

– Макс знал уже три месяца как. Тоже случайно встретил, и тоже в торговом центре. Катя… не знаю, поплакала, но скромно. Что у неё внутри творится, бог её знает. Боюсь я за Катю.

– Как ты сама, детка?

– Я? Я, Андрей, словно замёрзла. У меня и слёз нет. И новая семья Сергея будто не стала неожиданностью, будто ждала. Да я и одна-то ещё почти не была, так, часок только. Больше думала не о случившемся, а о том, как дальше жить будем.

– Детка, я сегодня же вылетаю. Завтра обниму тебя. Ночью одна не оставайся! Катю…

– Не останусь, милый, Катя уже напросилась на ночлег.

– Вот и славно! И ты не одна, и она с тобой! Порасспрашиваешь её.

– Андрей, завтра у нас праздник. Машины пятьдесят пять лет празднуем, помнишь?

– Ну, значит, с корабля на бал. По дороге в порт что-нибудь куплю в подарок.

Входя в гостиную, я испытала и удовольствие, и… удовлетворение, встретив восхищённый взгляд Стефана. «Неужели я просто не замечала? Стефан, вероятно, и раньше смотрел на меня с восхищением?» Приятными были и присвист Паши, и восторженное покачивание головой Василича. А мой взрослый сын встал, как раньше делал его отец, и пошёл навстречу.

– Мама, ты прелестна! Ты восхитительна, моя юная мама!

– Благодарю, сынок. – Я потянулась к нему с поцелуем.

Он шепнул:

– Я в кабинет, поработаю до ужина.

– И меня не забудь поцеловать, Маленькая! – воскликнул Василич и причмокнул. – Красивая ты сегодня! Я, вишь, и побрился к ужину. – Он погладил себя по щеке.

Я засмеялась и наклонилась, целуя его вначале в одну, потом в другую щёку.

– Сладкие твои поцелуи, Маленькая. – Василич лукаво подмигнул. – Завидую я Сергей Михалычу, ох, и завидую!

«А Сергей Михалыч вот ищет поцелуи послаще!» – вяло подумала я и отошла.

Анюта лёгкая, несмотря на беременность, вспорхнула с дивана и прижалась ко мне животом.

– Лидия Ивановна, вы такая красивая!

– Здравствуй, Анюта, самая красивая в семье у нас ты, девочка. Как ты себя чувствуешь?

– Да хорошо я себя чувствую! Устала только! Скорее бы уже родить.

– Анютка в меня, – разрезал пространство Дашин голос, – и беременность легко носит, без токсикозов там всяких, и рожать будет легко, и ребёночка родит здорового. А муж захочет, так и другого выносит. Потому здоровая она у нас со Стефаном!

Анюта судорожно оглянулась на мать и вернулась виноватым взглядом ко мне. Я ласково поцеловала её в лоб.

– Не торопи роды, девочка, всему своё время. Малыш сам знает, когда ему пора, разговаривай с ним больше. – Я рассмеялась. – И наслаждайся свободой! Когда родишь, Анютка, будешь привязана к малышу.

– А дедушки и бабушки на что? – вновь подала голос Даша. – Вчетвером, думаю, справимся с одним ребёнком. Правда, Стефан?

– Справишься! Сиськой тоже своей кормить будешь?

– А и что такого? Сейчас вон сколько разного для детей и без сиськи можно вырастить.