Юлия Ковалькова - ~ А. Часть 2. Найти тебя

«Я? Да в общем, могу…» Но что рассказать, какую часть правды? Ту, что конкретно объяснит ей причины, по которым я взялся за операцию ребенка из детдома? Или сразу вывалить ей всю потрясающую историю брошенного ублюдка, который волей случая стал неплохим врачом?

– Вот, ты снова молчишь, – сухо кивает она. – В общем, так, – глядит на меня, – предлагаю подытожить всю эту ситуацию. Да, очевидно, что я тобой увлеклась. Не надо было мне этого делать, но, как говорится, что вышло, то вышло, – пожимает плечами. – Но, – впивается мне в глаза, – даже в твоем распрекрасном случае я не готова терпеть рядом с тобой всю эту кучу из твоих бывших, настоящих и потенциальных любовниц. Кстати, о любовницах… Где твоя Плехова? И как ее имя-отчество, кстати? – деловито оглядывает коридор.

– Наталья Павловна… Саш, к твоему сведению, прошлое мужчины определяется не количеством, а, прости, качеством его женщин, – пытаюсь объясниться с ней я, но вынужден замолчать, когда из лифта выходит группа врачей.

– Здравствуйте, Арсен Павлович, – с намеком здороваются они, мазанув насмешливыми глазами по Сашке, от чего она слабо морщится и отворачивается.

– Здравствуйте, – медленно отвечаю я. Посмотрел им вслед, мысленно пересчитал по головам и запомнил в лицо каждого, кто позволил себе эту выходку. Поворачиваюсь к Саше: – Сань, так о чем мы… ах да. Так вот, я к твоему сведению совершенно не хочу знать, что у тебя было с твоим сценаристом и твоим женихом.

– Между прочим, жениха зовут Игорь, – услужливо подсказывает Сашка.

– Между прочим, мне наплевать, как его зовут.

– Это почему? – с забавной гримаской склоняет к плечу голову.

– Это потому, что я вообще не хочу слышать о тех, кто у тебя был, потому что мне неприятен весь этот отряд муда… прости, идиотов, которые вокруг тебя крутятся.

– А ты что, собственник по натуре?

– Нет, по натуре я человек, который четко знает, чего он хочет. И кстати, – хмыкаю я, снимая короткую белую нитку, прилипшую к ее свитеру, – мы не рано начали выяснять с тобой отношения, а?

– А, по-моему, в самый раз. – Сашка прищуривается и плотней прижимается лопатками к стенке, заводит назад руки.

– То есть отношения у нас все-таки есть? – ловлю ее на слове я, и она осекается.

– Не знаю, – помолчав, поднимает глаза на меня. – А ты думаешь, они у нас есть?

– Это тебе решать. – Опираюсь ладонью о холодную стену рядом с ее плечом, трогаю пальцем ее обнаженную шею.

– Мне? Да что ты! – иронизирует она и одновременно ежится от моего прикосновения. Опомнившись, быстро отодвигается от меня: – Слушай, что ты от меня хочешь?

– Что я хочу, я тебе уже говорил. А теперь, ради разнообразия, может, ты скажешь мне, что ты хочешь?

Сашка молчит, смотрит в сторону, напряженно о чем-то раздумывает. И ощущение, в общем, такое, что решение, которое она готовится принять, будет не в мою пользу, но она поднимает голову. И хотя иглы ее зрачков еще острые, но взгляд уже не такой колкий, каким он был, да и лицо немного расслабилось.

– Что я от тебя хочу, уже не получится. Мы с тобой не с того начали, – медленно произносит Сашка. Помолчав, вдруг решительно добавляет: – Ладно, хорошо, убедил. Давай сделаем, как ты хочешь. Попробуем. И посмотрим, что из этого выйдет… Но только я тебе до этого скажу кое-что, и скажу только один раз. – Не мигая, глядит мне прямо в глаза. – В тот момент, когда ты как-нибудь соберешься переспать с другой женщиной, то на минутку представь себе, что я в это время собираюсь заняться ровно тем же самым, но с другим мужчиной. Представил?

В коридоре, где мы стоим, разливается первозданная тишина. Сделав это необходимое внушение и оставив меня пребывать в состоянии легкого шока (я не только представил, но даже увидел эту, нарисованную ей, картинку с ней в главной роли и с кем-то еще, кого я не знаю, но кого мне немедленно захотелось убить), Сашка отрывается от стены. Покрутила головой по сторонам и уткнулась взглядом в выкрашенную серым глухую дверь с табличкой «Для медперсонала».

– Твоя Наталья Павловна там?

Вздрагиваю:

– Какая… Наталья Павловна?

– Плехова, которая мне должна дать халат и тапочки, – фыркает Сашка, изучая мое лицо.

– Не тапочки, а бахилы, – механически поправляю я, все еще пребывая в прострации.

– Как скажешь, милый, – оценив плоды своих рук, Сашка задорно хмыкает и, быстро чмокнув меня в машинально подставленные ей губы, направляется в служебное помещение. Хлопает дверь. Через секунду и я отмираю. От души выматерился. Также, от всей души, врезал кулаком в стену, на автомате кивнул на приветствие врача из педиатрии, который как раз вышел из лифта и, пройдя пару шагов, даже оглянулся на меня. Стиснув зубы, забросил дубленку на плечо и отправился к себе в раздевалку с очень неприятным чувством, что все сказанное Сашкой – не намек, не игра, и что она, в случае чего, обязательно провернет это».

2

Бакулевский центр. «Останкино»

«Он спросил, чего я хочу…» Стоя у умывальника, взвинченная, еще не отошедшая от недавнего появления Кати, тру руки щеткой с мылом, искоса поглядывая на себя в привернутое над «тюльпаном» зеркало, пока уютная седовласая Наталья Павловна достает для меня из шкафа халат и прочую атрибутику для посещения реанимации.

«Чего я хочу… Да я всего лишь хочу того же, что хочет любая женщина: знать, что она у мужчины одна, сколько бы ни длились их отношения! Я хочу, чтобы из его глаз ушло это вечное выражение независимости, словно я – очередная графа в его бесконечном списке. Я хочу, чтобы он хоть на минуту почувствовал то, что я испытываю, когда он просто глядит на меня, а у меня обрывается сердце…»

Никогда не забуду тот день, когда мы впервые встретились. «Я нашел его по твоей просьбе», – сухо сказал мне Игорь. Боже мой, как же я была рада тогда! Мне даже казалось, что у нас с Соловьевым всё еще может наладиться. Дурацкая история… Потом были Димка, гримерка, костюм и глупая стычка с Лидой. И его низкий, спокойный, размеренный голос с насмешливыми интонациями, записанный на диктофоне у Ритки. «Ты в него влюбишься», – не всерьёз пообещала мне Ритка. Кто, я? После Игоря? Смешно до нелепого… А потом был один короткий проход в студию, один его взгляд – и всё…

Он оказался удивительно притягательным человеком. Взрослый, умный и обаятельный, с тонким чувством юмора, умеющий не только слушать, но и говорить с собеседником. Он был не такой, как все, не таким, как другие – он слишком выделялся на фоне толпы и людей моего круга, и там, в гримерке у Алика, когда я наконец разглядела его глаза, я поняла, что проиграю ему – я уже проигрывала… И все равно, в своей любимой манере попыталась пристроить к нему «зайца» на консультацию и получила по мозгам – да так, что отходила еще полдня, а в результате мы стали встречаться. Споры, ссоры, бесконечно-острые диалоги, когда я пыталась его уколоть или задеть за живое, а в итоге открывала в нем все новые и новые грани (страсть, надо сказать, проявлялась в нем не только в постели, но и в работе, и в обычных вещах, которые он с удовольствием делал).