Лори Гоуэл - Милитант

– Поговори со мной. Ты вечно живёшь где-то в своём мире. Я хочу быть ближе к тебе. Ты же моя дочь всё же.

– Но всё, что, по моему мнению, ты должна знать, я тебе и так рассказываю. Необязательно ведь делиться с тобой вообще всем, мне кажется.

Мама удивляется моему ответу.

– Ты действительно так думаешь?

Я лишь молчу, сама не зная, что должна ответить: даже разобрать трудно, что ко мне приходит в голову на данный момент. Мне правда никогда особо и не хотелось быть с мамой ближе, чем мы есть сейчас. Да и дружить с кем-то – это всегда было чем-то… не совсем моим. Чаще всего мне доставляло реальное удовольствие проводить время наедине с собой. Когда ты полностью погружён лишь в свои собственные мысли и окружён тишиной… Нет чувства прекраснее, чем это. Ирэн и Вэнди, с которыми я дружу с детства, больше напоминают привычку, чем тех, с кем мне хочется проводить двадцать четыре часа в сутки.

– Я не прошу тебя разговаривать со мной целыми днями. Просто… Хотя бы иногда рассказывай мне о том, что происходит у тебя в душе. Я не хочу упустить какой-то важный момент твоей жизни. Не хочу как-то тебя потерять.

На этот раз удивляюсь я. Я вытаскиваю наушники из ушей и смотрю маме прямо в глаза, пытаясь что-то прочесть в них. Этот странный диалог весьма меня заинтриговал.

– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я. – Почему ты вдруг так заговорила?

Мама несколько секунд молчит, а затем отвечает:

– Вчера Сэмюэль покончил с жизнью. И, как оказалось, у него были проблемы, с которыми он ни с кем не делился. Никто не успел помочь ему вовремя, потому что никто ничего не знал. Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-то наподобие этого.

Я хорошо помню этого парня. Сэмюэль Гонсалес. Сын близкой маминой подруги. Он часто заходил к нам в гости, и иногда мне даже казалось, что мама просто горит желанием свести нас с ним. Однако Сэмюэль никогда не был в моём вкусе. Обычно таких ленивых, неотёсанных и полноватых парней я всегда обходила стороной, хоть было и не мало случаев флирта с их стороны. Легко можно было догадаться, что на суицид его подтолкнули вечные издевательства в университете. Мне часто доводилось видеть как кучка высоких и накаченных парней, считавшихся в универе альфасамцами, швыряли его рюкзак или верхнюю одежду на улицу и выкрикивали обидные прозвища.

Мама выглядит очень расстроенной и… напуганной? Она правда думает, что я могу поступить так же, что и этот парень? Разве я похожа на столь же несчастного человека?

– Мама, ты шутишь? – Я в растерянности.

Но она молчит, и я понимаю её ответ и без слов. Я спешу успокоить её. Отогнать все эти глупые мысли из её головы. Беру за нежную руку и смотрю в глаза.

– Мам, я никогда так не поступлю. Я… Я не стану делать ничего подобного. Как ты могла такое обо мне подумать?

Она смотрит на меня, оторвав взгляд от вспотевшего окна автомобиля.

– Просто обещай мне всегда делиться своими проблемами. Если что-то сильно расстроит тебя, рассказывай об этом мне. Прошу. Единственное, о чём я тебя прошу.

– Я обещаю, – с полной уверенностью отвечаю я и улыбаюсь.

Мама улыбается в ответ, и, кажется, всё же чуть подуспокаивается.

* * *

Учебные будни проходили как обычно, без особых изменений и новинок. Разве что сплетен стало чуть больше. Многие обсуждали самоубийство Сэмюэля, и никто не почувствовал вины за содеянное, что заставляло меня испытывать чувство омерзения к этим людям. Крики и разговоры остальных студентов смешались с топотом их собственных ног, а я пытаюсь протиснуться сквозь эту стену из тел к двери, ведущей в длинный коридор с кучей других дверей. Когда мне всё же удаётся провернуть свой план, я крепче сжимаю учебник по физике и парочку тетрадей в руке. Собираюсь наконец развернуться и побежать к нужному мне кабинету, как меня кто-то обнимает сзади.

– А это мы! – раздаётся голос.

Я тут же улыбаюсь, оборачиваясь к подругам. Ирэн и Вэнди выглядят как всегда потрясающе. Я не могу не отметить, что на шее Ирэн висит очень красивое ожерелье, украшенное драгоценными камнями нескольких видов. Я не особо разбираюсь в драгоценностях, поэтому не могу дать точный ответ, что это: бриллиант, рубин, изумруд..? Я замечаю её чёрное шёлковое платье, скрытое под джинсовой курткой, и моё любопытство тут же возросло в несколько раз. Её вид не совсем подходит под обычный учебный день в университете, да и никаких праздников сегодня вроде не намечается.

– Ты не ошиблась нарядом? Мы вроде как в универе, а не в ресторане, – шутливо говорю я.

Ирэн тут же оглядывает своё платье и довольно улыбается, поправляя его в нескольких местах.

– Нравится? – спрашивает она, хотя, скорее, это не вопрос, а утверждение. – Сразу после занятий я собираюсь на свидание. Скорее всего, даже ночевать в общежитии не останусь.

Я удивляюсь. Шкала моего любопытства теперь уже просто горит.

– И с кем же? Неужели у тебя опять появился парень? – присоединяется к беседе Вэнди, держащая в руках толстенную книгу по тригонометрии.

– Помните Скотта? – В глазах Ирэн сияют звёзды. Именно так, наверное, и выглядит влюблённый человек.

– Это тот парень, с которым ты общалась в интернете? – вспоминает Вэнди.

Ирэн мечтательно вздыхает, заставляя меня закатить глаза и коротко ответить:

– Всё ясно.

Мне не хочется сейчас выслушивать чью-либо сопливую историю любви на расстоянии, ведь на носу грёбаный экзамен по физике, который я пропустила, пока несколько дней сидела дома. «Болела». Именно эту отмазку я и придумала и собираюсь теперь предоставить всем преподавателям, что начнут задавать вопросы.

– Ты на физику? – кричит мне вслед Вэнди.

– Ага, – коротко отвечаю я.

Когда я нахожу нужную аудиторию, я полной грудью вздыхаю, а затем и выдыхаю воздух, стоя у деревянных дверей. По правде говоря, я совсем не чувствую уверенность. Именно про таких студентов как я можно сказать: «Несобранная, рассеянная, летает где-то в облаках и бла-бла-бла». Единственное, что заставляет меня продолжать учиться и готовиться ко всему в последние дни – это мои родители, в своё время окончившие учёбу как юные профессора. Мне совсем не хочется, чтобы они стыдились меня, и уж точно совсем не хочется стать посмешищем в семье среди умных и образованных людей.

Зайти в кабинет так или иначе придётся. Соберись, тряпка, – шепчет что-то глубоко внутри меня, и я согласно киваю самой себе. Стучу дважды и сразу же, не дожидаясь разрешения войти, поворачиваю ручку, открывая дверь. К моему удивлению, в аудитории пусто. Ну, почти. Только на скамье, находящейся на самых задних рядах, сидит парень, вальяжно закинув ноги на стол, находящийся спереди, и держа в руке телефон. Я раздумываю насчёт того, чтобы просто свалить и вернуться в следующий раз, когда придёт преподаватель. Но вдруг парень, даже не взглянув в мою сторону, говорит: