Маргарита Мартынова - Одиссея Атани Дюбарри. Начало

– Замечательная новость! Пару лет назад она меня уверяла в письмах, что не перенесет такого длительного плавания, что этот климат другой, и все прочее, но в итоге она решилась…

– Она не вышла там замуж снова? – вдруг хихикнула Кассандра, но поймав уничтожающий взгляд матери, предпочла удалиться.

– И все-таки, сегодня день удачных новостей, – довольно заключила Марта, обмахиваясь письмом. – Это хорошо…

– А она говорила что-нибудь про ужин? – вдруг спросил Филипп, словно очнувшись.

– Кто? – на секунду опешила мать. – Этель?

– Нет. Девушка, занявшая ту комнату наверху…

– Ты все о ней! – поморщилась Марта. – Я тебе уже все сказала! Она больше ничего не говорила и не спускалась, и еще…

Тон её голоса сменился. Мысль осталась незаконченной. Наверху застучали каблуки, и на лестнице показалась Атани. Она остановилась наверху, облокотилась на перила, и на секунду задержалась взглядом на присутствующих. Филипп вскинул голову, его глаза восхищенно заблестели, и в них отразился азарт. Он выпрямился и сделал шаг вперед.

– Добрый день… – с придыханием выпалил он.

Девушка две секунды смотрела на него, потом насмешливо улыбнулась и склонила голову к плечу:

– Вполне добрый… – и начала спускаться вниз. – Я забыла поинтересоваться у вас, как здесь с обедом?

– По времени уже скоро ужин, – заметила Марта с некоторым сарказмом. – Если вас не сильно смутит стряпня нашей кухарки…

Атани передернула плечами.

– А что, кого-то из всех ваших жильцов она сильно смущала? Были случаи?

– Нет, разумеется! – оскорбилась Марта и прибавила. – Ужин будет готов через пару часов, если у вас нет каких-то особых пожеланий, мадемуазель.

– Не волнуйтесь, я абсолютно непривередлива в еде и освященным в Ватикане сельдереем не питаюсь. Я пройдусь до поселка… Тут, кажется, не особо далеко…

– Вы уложитесь в три четверти часа. – сказал Леандр, кивая. – Только накиньте что-нибудь, холодный ветер идет с моря…

– О, не волнуйтесь, мистер Суронте. Я абсолютно устойчива к погодным условиям…

– Позвольте мне вас проводить! – дернулся Филипп, не сводивший с неё глаз.

Атани пару раз моргнула и по её губам снова скользнула улыбка:

– Не стоит беспокоиться, вряд ли, я заблужусь…

– Здесь не особо безопасно! – соврал молодой человек, что вызвало у нее новую улыбку с тенью снисхождения:

– Я же говорю, ничего страшного, любезный, я в состоянии о себе позаботиться!

Она уже хотела двинуться в сторону выхода, но события этого насыщенного дня были не закончены. За дверью послышались голоса и лай собаки местного лодочника. С каждой секундой этот шум приближался, словно волной накатывая на гостиницу. Все присутствующие замерли, наблюдая за дверями, которые скрывали сейчас что-то необычное. Вдруг они распахнулись и в гостиницу медленно вошли двое: мужчина и женщина, зябко кутавшаяся в яркую шаль.

– Надеюсь, у вас есть хорошие свободные комнаты? – прямо с порога гортанно осведомился новоприбывший, останавливаясь, и критически взглянул на рыбака, заносившего багаж. Его редкие светлые волосы с трудом прикрывали уже обозначившуюся лысину, а наряд подошел больше бы торжественному ужину, чем бывшей портовой гостинице. Посторонившись, чтобы дать пройти рыбаку, его спутница, изящная миловидная блондинка с равнодушным лицом неловко повернулась, и шаль соскользнула с её плеч на пол. Быстрее, чем она успела опомниться, Атани, стоявшая рядом, наклонилась, подхватила аксессуар, и молча протянула его хозяйке. Две пары глаз – живые зеленые и печальные серые – на мгновение встретились.

– Благодарю… – одними губами сказала блондинка.

– Да, конечно! – Марта Суронте, безошибочно распознав дворянина в прибывшем джентльмене, на его вопрос поспешила выйти из-за стойки и гордо выпрямилась. – У нас много хороших комнат. Вашей светлости будет угодно остановиться у нас?

– Разумеется, – немного нервно бросил тот и его редкая бородка дернулась. – Именно это нам и нужно. Хорошую просторную комнату для меня и жены… Надеюсь, у вас прилично кормят?

Марта снова выпятила грудь, в её голосе появились нотки обиды.

– Сэр, у нас приличное место, и в былые времена здесь…

– Да, я понял! – оборвал её гость, поморщившись, и взмахнул рукой. Его кружевные манжеты описали дугу в воздухе. – Меня не волнует цена, мы проделали долгий путь до ваших Богом проклятых мест…

– Как можно будет обращаться к Вашей светлости?

Тот аккуратно провел пальцем по горбинке крупного носа, золотые запонки ярко блеснули в свете зажжённой люстры:

– Мадам… – с легкой хрипотцой начал было он, поведя челюстью, но в его речь неожиданно вклинился уверенный голос Атани, которая с интересом наблюдала за происходящим, стоя немного в стороне.

– Я думаю, его светлость не будет тратить сейчас лишнее время на формальности и разговоры, – сказала она. – Его супруга устала, она бледна и еле стоит на ногах…

Этого было достаточно, чтобы оба новоприбывших перевели взоры на неё: муж – недоуменно-раздраженный, жена – заинтересованно благодарный. Облокотившись на перила, что придало её позе совсем неженственный вид, Атани продолжила:

– Смею вас уверить сэр, заведение это вполне уютное. Вы же не ищете кабак, правда? Странно было бы ехать из Англии ради этого…

Тот кончиками пальцев ущипнул себя за бороду

– Странно, что это говорит француженка, судя по акценту…

– Вот видите! – шевельнула бровями девушка. – Я распознала в вас англичанина, вы во мне – француженку, что ж… Забавно, что мы встретились так далеко от Европы…

– Я представляю интересы исключительно своей страны, мадемуазель, – сухо сказал он. – Я полагаю, что кем бы вы ни были, ваш интерес к этим землям отличен от моего…

– Я в этом даже не сомневаюсь. Просто я отлично переношу любые путешествия и условия. – Атани бросила взгляд на его жену. – В отличие от мадам… ой, простите, миссис… – она усмехнулась. – Не хотела бы – задевать ваш национализм! И да, прощу прощения, я вас покину!

На этой фразе Атани направилась к двери и вышла на улицу. Несколько секунд она стояла на месте, вдыхая бриз, идущий с моря, ощущая, как разлетается платье от его порывов, потом мотнула головой, словно отгоняя какую-то мысль, и пошла вниз по тропинке.

Аврелия Пунш прислушалась к шагам на лестнице и напряглась, не сводя глаз с входной двери. В неё тихо поскреблись, неровный ломающийся голос сказал

– Это я, мадемуазель! – и в комнату быстро вошел худой мальчик-подросток лет четырнадцати, облаченный в костюм слуги.

– Ох! – хрустнула пальцами девушка. – Что там?

– Рассказываю, – кивнул тот. – Месье Филипп сегодня точно собирается в клуб. Но пока ещё не уехал, просто я слышал разговоры горничных, Жозефа гладила ему костюм… Еду я нашел, даже больше, чем вы просили, – он вытащил из-за спины большой сверток. – Вот! Это только та часть, которую вы просили собрать дополнительно… – он взглянул на девушку и вдруг спросил. – Не боитесь?