Василий Вялый - Провинциальная хроника мужского тщеславия
- Название:Провинциальная хроника мужского тщеславия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005541420
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Вялый - Провинциальная хроника мужского тщеславия краткое содержание
Провинциальная хроника мужского тщеславия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Провинциальная хроника мужского тщеславия
Василий Викторович Вялый
© Василий Викторович Вялый, 2021
ISBN 978-5-0055-4142-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ХРОНИКА МУЖСКОГО ТЩЕСЛАВИЯ
Жизнь человеческая – ложь. За всякой улыбкой
таится зевота, за всяким восторгом – проклятие,
за всяким удовольствием – отвращение, а от
сладкого поцелуя остается на губах томящая
жажда новых наслаждений.
Г. Флобер
ВСТУПЛЕНИЕ
Люди навсегда привержены к тому времени, когда их любили, а, главное, когда они любили. Я принадлежу к прошлому – такому понятному, простому и бесконечно близкому, но безвозвратному, недосягаемому и скраденному ветхой памятью. Прощально-обстоятельный восторг воспоминаний воскрешает все оттенки мужской радости, где главный персонаж, сильно смахивающий на автора, на протяжении всей жизни много и охотно пьет и занимается любовью с множеством женщин. Роман состоит из цепочки новелл, где сочинитель, похоже, задался целью совратить своего героя. Он отметился тем, что чувствовал, видел, слышал, и распоряжался не только своей жизнью, но и жизнью окружавших его женщин. А чем, собственно, шалопайские шараханья юности хуже горьких прозрений зрелости? И то, и другое было в нашей жизни. Текст от «я», на мой взгляд, в данном случае более уместный – у читателя не возникает сомнения, что писатель мог видеть то, что описывает. Богатство впечатлений, воспринимаемых мною, было огромным, но они почти все располагались на поверхности физического тела, само же «я» – где-то в середине, глубоко укрытое и не всегда внятно обозначенное в оценке тех или иных событий или людей. В романе запечатлено мужское начало, и не только в животно-биологическом контексте, но и в попытке – пусть не всегда удачной – найти свой нравственно-духовный мир. Смело, порой дерзко, соединяя высокое с низким, необычное с будничным, иногда (по понятным причинам) заходя в Зазеркалье, но будучи предельно откровенным, я, надеюсь, войду в твою зону доверительности, мой читатель.
И всё же роман о любви. Любви начальной и любви зрелой, любви плотской, земной, и любви платонической, всякой. В любви раскрываются герои романа, и её краски становятся разными по цвету, колориту, насыщенности. В произведении мы увидим скопление мыслей и чувств, порой неподвластных здравому смыслу, и, в то же время, прикрытых маской повседневности.
I
Любовь можно назвать
трижды вором – она не спит,
смела и раздевает людей догола.
Диоген.
Если вы не знаете Юлиану Краснополянскую, то вы не видели оставшихся в живых красивых женщин. Можно посвящать трактаты о красоте Елене Прекрасной, ломать руки от тщетности увидеть в здравии принцессу Турандот и, пополнив запасы валидола, рыдать о безвременно ушедшей в мир иной царице Савской. Увы, эти светочи и образчики чарующей дамской красоты давно пересекли Стикс. Но Юлиана Ивановна-то, слава Богу, жива! Хотя ей уже тридцать лет. Как я сочувствую мужчинам, не видевшим воочию госпожу Краснополянскую (и втайне злорадствую). Мне, восемнадцатилетнему юнцу, и то понятна мощь и виртуозность первой красавицы курортного городка Геленджика. А уж представляю трепет и вожделение зрелых мужей и параноидальных ловеласов. Юлиана Ивановна хрупкая трепетная брюнетка. Короткое каре с кокетливым хохолком на очаровательной головке подчеркивает строгость и едва уловимую вульгарность, которые вкупе образуют тот самый женский магнетизм, от которого постанывают словно спущенные с цепи мужчины, постоянно вьющиеся подле ее кабинета. В глазах женщин, обладающих повышенным либидо, заманчиво-зловеще полыхают рубиновые огоньки. Светильники женской притягательности находятся в глубине очей и скользящим взглядом мужику-обывателю этих факелов порочности не узреть.
Я стараюсь отвести глаза от взора начальницы. Да, чуть не забыл: я служу у госпожи Краснопольской простым курьером. Вообще-то зовут меня Василием, но Юлиана Ивановна постоянно забывает мое имя.
– Григорий (это она мне), отнеси пакет в издательство. Только на девок не глазей, да побыстрее, пожалуйста, – и тут же забывает о моем существовании.
Едва вернувшись, с порога слышу милый моим ушам фальцет:
– Миша, ты сигареты купил?
В недоумении пожимаю плечами.
– Нет, я определенно уволю этого мальчишку.
Должностей у Юлианы Ивановны уйма, но она виртуозно справляется со всеми. Прежде всего, Краснополянская возглавляет методический центр эстетического воспитания молодежи.
– Ну, уж я научу их уму-разуму, – глаза ее загадочно сверкают.
Остается только догадываться, чему научит юную поросль моя прекрасная начальница…
О чем-то задумавшись, Юлиана Ивановна вертит в руках шариковую ручку. В ее длинных изящных пальцах, словно в лепестках хризантемы, порхает эта желтая ручка – шмель, собирающий нектар с дивной перламутровой кожи.
– Тебе что, Евгений, заняться нечем? – она ловит мой завороженный взгляд. – Приготовил бы мне кофе, что ли…
Что-либо делать лично для нее мое почти вожделенное занятие.
Есть у госпожи Краснополянской тайная и самозабвенная страсть – Юлиана Ивановна самодеятельный художник. Она тоже убеждена, что в человеке должно быть все прекрасно… Хотя содержание полотен моей очаровательной начальницы, мягко говоря, не всегда соответствует догматам великого классика. Она пренебрегает законами композиции, перспективы, цветового колорита или, скорее всего, не подозревает об их существовании. Хотя дело тут вовсе не в отсутствии образования, техники, а может и таланта. Главный критерий подобных картин, со слов автора – это состояние души. Наивность этих холстов, их неискушенность – качества, совершенно непригодные для жизни, бизнеса, но самому художнику работы приносят крайнее творческое удовлетворение. Очередной поклонник Краснополянской, искренне полагая, что изрекает изысканный комплимент, внимательно изучив полотна Юлианы Ивановны, вещает:
– Вот вы, такая начитанная, эрудированная женщина, блеск ума и красоты, и вдруг, – он пренебрежительно тычет пальцем в сторону картин, – и вдруг это…
– Понимаете, дорогой Иван, простите, кажется, Григорьевич, долгое время притворяться интеллектуалом очень трудно и вредно для мозгов, – парирует воспитатель юношества.
Краснополянская никогда не прислушивается ни к чьему мнению, говоря, что это господствующее заблуждение – придавать какое бы то ни было значение посторонним замечаниям.
Жизнь в методическом центре по эстетическому воспитанию молодежи текла своим чередом: Юлиана Ивановна блистала своей красотой и лубочной живописью, молодежь училась чему-нибудь и как-нибудь, а я верно и добросовестно служил в первых рядах работников отечественной культуры, безнадежно вздыхая о своей начальнице.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: