Эмили Брайтвуд - Между Геркулесом и Лебедем

– Мне было хорошо, – он встает с кровати и бросает мне в руки конверт.

Ему 30, он брюнет, работает адвокатом, любит ванильный секс.

– Детка, это было незабываемо, честно, – он надевает штаны и бросает конверт на стол, улыбаясь.

Ему 37, он брюнет, имеет своё собственное туристическое агентство, любит легкие извращения.

– Крошка, встретимся через неделю, я буду ждать, – он застегивает молнию на брюках и бросает конверт на пол возле кровати.

Ему 40, он блондин, владеет сетью магазинов модной одежды, любит жесткие извращения.

– Малыш, этот раз я не забуду, – он надевает рубашку и бросает конверт на подоконник.

Ему 50, он брюнет, долларовый миллионер, не разбирается в извращениях, любит медленный секс.

Их было много: не один, не два и даже не десять. Их было бесчисленное количество, и каждый раз в конверте лежало одно и то же. Деньги. Много денег. Мне 24 года, и я работаю в элитном агентстве по съему девушек на ночь. Проще говоря, я работаю в публичном доме, доме терпимости, называйте, как хотите. Как я попала туда, это долгая история. Вопрос в том, как мне оттуда выбраться?

Я встретила его совершенно случайно. Его звали Эдвард Грин, симпатичный парень примерно моего возраста. Я элитная проститутка, но в повседневной жизни одеваюсь не так вызывающе, как на работе. Поэтому этот парень даже не догадывался, кого он пытался клеить.

– Меня зовут Эдвард, а тебя как, прекрасное создание?

– Лира.

– Необычное имя, – улыбается он, – мне нравится.

– Спасибо.

– Ну, что ж, Лира, мне подвезти тебя до дома?

– Да, было бы неплохо.

Мы сели в его машину и поехали по тихой пустующей улице. Когда мы доехали до моего дома, я уже засыпала. Он легонько провел пальцем по моей щеке, и я открыла глаза.

– Ты засыпаешь.

– Знаю, – отвечаю я.

– Я надеюсь на еще одну встречу, точнее на свидание, ведь встречу у входа в клуб нельзя назвать свиданием, – улыбается он, – когда я нервничаю, несу всякий бред.

– Всё в порядке, – я улыбаюсь в ответ и целую его в щеку.

– Так я могу рассчитывать на свидание с таким прекрасным существом, Лира?

– Можешь, – смеюсь я и даю ему на куске бумаги свой номер телефона, – я написала его еще в клубе, но не знала отдавать или нет.

– Ты сделала правильный выбор.

Я улыбаюсь еще раз и выскакиваю из его машины, словно птица из клетки.

– Запомни, ты должна завязать ему глаза, а потом прочитать всю главу его любимого романа. После этого уложи его спать, не развязывая глаз. Примерно в час ночи разбуди его. Глаза не развязывай! Начнешь приставать к нему, а дальше ты знаешь, – говорит Марион Сенклер, моя наставница и мой босс по совместительству. Это она научила меня всему, что я знаю, и это она вытащила меня из болота, в котором я была.

– У Фрэнка постоянно какие-то странные желания, – улыбаюсь я.

– Знаю. Но платит он много за свои фантазии.

– Да.

– Не подведи меня, детка, – она затягивается сигаретой и улыбается.

– Не подведу.

Я надеваю чулки, черное кружевное белье, а сверху белый банный халат. Я крашу губы красной помадой. Машина останавливается у дорогого особняка. Фрэнк уже ждет.

– Здравствуй, детка, – он раскрывает руки в приветственном объятии.

– Привет, Фрэнк.

– Проходи, располагайся, – приглашает он.

Я прохожу в большую спальню. Фрэнк ложится на кровать и передает мне в руки книгу. Кроме этого, он дает мне очки.

– Этого не было в заказе, – говорю я.

– Это нововведение, – отвечает он.

– Но у меня отличное зрение.

– Это простые стекла. Надевай.

Я надеваю очки и обнаруживаю, что вместо увеличительных линз в них действительно простые стекла. Я достаю из кармана халата черный платок и завязываю Фрэнку глаза. А потом я читаю дурацкий роман, пока Фрэнк не засыпает. В книге какая-то сопливая размазня по имени Джей пытается добиться стервозную модель Мию. После я снимаю халат и очки и ложусь рядом с Фрэнком. Я смотрю в потолок и думаю об Эдварде. Чем он занимается? Где он? Когда позвонит? Куда мы с ним пойдем? Стал бы он со мной общаться, если бы узнал кто я? На этом вопросе я решаю прекратить думать об Эдварде. Я всё чаще смотрю на часы. Наконец стрелка подходит ближе к часу ночи, и я медленно начинаю будить Фрэнка. Я запускаю руку ему в штаны и возбуждаю его до тех пор, пока он не начинает тихо постанывать. Я сажусь на него сверху и начинаю медленно двигаться.

– Развяжи мне глаза, – умоляет он.

– Нет, – стойко отвечаю я.

– О, детка, развяжи мне глаза, прошу – просит он.

Я твердо стою на своем. А когда Фрэнк близится к финалу, я срываю с его глаз повязку, и он сразу же заканчивает.

– Лира, ты как всегда на высоте, – говорит он и бросает мне в руки конверт.

Ему 36, он брюнет, у него есть своя авиакомпания, любит необычные сцены, предшествующие сексу.

Я тихо собираюсь, и водитель Фрэнка отвозит меня домой. Это один из немногих моих клиентов, который дает свою машину, чтобы я доехала домой. Очень мило.

– Милая, спасибо за деньги, что ты нам прислала, – радостная мама визжит в трубке.

– Не за что, мам. Купи себе шубу, как ты и хотела.

– Спасибо, родная! Как ты? Как у тебя дела?

– Всё отлично, мам.

– Сегодня ты немногословна. Устала на работе, наверное?

– Да, мам. Много клиентов, у всех свои тараканы.

– Милая, если будет совсем невмоготу, увольняйся из отеля и возвращайся к нам домой! Ты же знаешь, мы тебе всегда рады. А на этих постояльцев не обращай внимания, это же отель, люди приходят и уходят, а ты остаешься, – она улыбается и добавляет, – люблю тебя, отдыхай, – и кладет трубку.

Моя мама самый добрый человек на свете, и я никогда в жизни не скажу ей, кто я есть на самом деле. Это ранило бы ее гораздо больше, чем кого бы то ни было.

Я лежу на кровати в своей новой квартире и гляжу в потолок. Почему Эдвард не звонит? Моя голова забита лишь этим. И это неправильно. Агентство запрещает нам личную жизнь, так как это вредит работе. Если Марион узнает, что моя голова забита каким-то парнем, мне будет не сладко.

– Посмотри на неё, – Марион затягивается сигаретой, – хороша ведь?

Перед нами стоит девчонка в одном нижнем белье. Она прикрывает руками грудь и смотрит в пол.

– Да. Красивая. Стеснительная очень. Это многие любят, – отвечаю я, кивая.

– Именно. Я уже знаю, каким клиентам ее предложить.

– Сколько ей?

– Восемнадцать исполнилось недавно.

– Не слишком ли она маленькая? – Тихо спрашиваю я и смотрю на худощавое телосложение девушки.

– Слишком. Но что поделать, если клиентам подавай моложе да моложе. Желания их становится все сложнее выполнять. Ты свободна, – говорит она ей, и девушка скрывается за дверью.