Ольга Костылева - За зимой приходит весна

– Ну я прямо даже не знаю, – хохотнул Эван. – Судя по твоему голосу, отмечание по случаю завершения гонки в самом разгаре, верно?

– Верно! – довольно ответил голос. – Потому что я чертовски устал вести себя как пай-мальчик. В конце концов, у меня целых две недели в запасе, имею право! Так что у меня тут до хрена хороших напитков и три плохие девчонки. Приезжай, помоги мне их воспитать, а то я один не справлюсь!

Эван хмыкнул.

– Это ты-то и не справишься? Да ладно заливать! Ты и не с таким справлялся!

– Ладно, я справлюсь! – в голосе появились нетерпеливые нотки. – Ты меня прямо-таки заставляешь тебе в любви признаваться! Хорошо, хорошо! Я соскучился и хочу тебя видеть. Просто отдохнуть и расслабиться вместе со своим лучшим другом. Доволен? Или мне тебе приглашение на гербовой бумаге с восковой печатью прислать?

– Ладно-ладно, – Эван, поколебавшись, махнул рукой. – Я тоже чертовски соскучился, поэтому сейчас буду. Только я точно так же чертовски устал, поэтому я сегодня не слишком-то веселая компания.

– Давай, приезжай скорее! – подбодрил его голос. – Мы тут с дамами полусвета тебя реанимируем.

Трубку повесили.

Эван вздохнул и поднялся. Ехать особо никуда не хотелось, но его лучший друг Эдгар Мортимер по упрямству не имел себе равных. К тому же они действительно давно не виделись, поэтому Эван стащил с себя пиджак и направился переодеваться.

Спустя полчаса у шумного клуба в Сохо остановилось такси. Оттуда вылез Эван в темной рубашке и джинсах и тихонько присвистнул, прислушавшись к звукам, доносившимся из окон VIP-зала.

– Однако Эд сегодня в загуле, – пробормотал он и направился ко входу.

Он представился секьюрити и был препровожден в святая святых клуба – зал, предоставляемый только особым персонам, которые жаждали развлекаться в узкой компании. Эван толкнул створку двери и вошел. На мгновение глаза заболели от наступившей внезапно тьмы, среди которой во вспышках ультрафиолетовых ламп танцевали четыре фигуры. Громкая музыка выносила барабанные перепонки. Было сильно накурено (хотя вообще-то в клубе курить запрещалось), и сильно пахло пивом – видимо, часть напитка не донесли до рта. Присмотревшись, он понял, что на кофейном столике танцует его друг, почему-то босой, в джинсах и белой футболке, рядом с ним извивалась изящная, точно эбонитовая статуэтка, негритянка, а на паркете, полутанцевали-полуобжимались две девушки, периодически сливаясь в страстном поцелуе. Сказать, что леди были откровенно одеты, – значит не сказать ничего. Фактически на всех них осталось только нижнее белье, а другая одежда была свалена в кучу на большом диване из красной кожи, стоявшем у стены.

Эвана вдруг передернуло. Он вспомнил, как прекрасно провел вечер с Иви, вспомнил это ощущение очарования и нежности, которое исходило от девушки, их легкий флирт. На мгновение ему захотелось развернуться и уйти, но он взял себя в руки и помотал головой, стряхивая это желание. В конце концов, он действительно давно не видел друга.

– Эд! – Эван махнул рукой, привлекая внимание и не повышая голос, поскольку и не надеялся, что сумеет перекричать музыку.

– Боже мой! – Эдгар соскочил со стола, едва удержавшись на ногах. Качаясь, подошел к другу и обнял его. – Слава богу, – воскликнул он, – теперь хоть будет с кем поговорить. Но сначала мы тебя реанимируем, как я и обещал. – Он обернулся и заорал: – Девочки, это мой лучший друг! Давайте ему все там, что надо, по первому классу!

– Эй, эй! – Эван хлопнул друга по плечу. – Притормози! Давай-ка сперва выпьем. Девочки, а вы идите потанцуйте пока. – Он подмигнул девушкам, настойчиво подталкивая их обратно на танцпол, развернулся и потащил друга к барной стойке. – Ну что, герой, мне нальют тут пива? Или ты все выпил?

– Пива нет, – покачал головой Эдгар и хлопнул по плечу бармена, – музыку тише и налей моему другу текилы. И мне заодно.

Бармен услужливо кивнул, что-то повернул на пульте, и музыка понизилась до той громкости, при которой стало комфортно говорить. Над барной стойкой зажглись лампочки, выхватывая из темноты лицо Эдгара – бледное, осунувшееся, с синяками под глазами от явного недосыпа. Несмотря на это, черты его лица спокойно можно было назвать красивыми, без страха погрешить против истины. Тонкий нос, крупный лоб, большие серые глаза и густые волосы того же глубокого каштанового оттенка, что и у Эванджелин, отросшие настолько, чтобы можно было взъерошить их пальцами, но еще недостаточно, чтобы собрать их в хвост, как делал Эван, – все это определенно нравилось женщинам. В нем чувствовалась порода, как чувствуется она в красивых лошадях или собаках.

Бармен поставил перед друзьями две рюмки и наполнил их текилой. За спиной Эдгара извивались в танце девушки, не обращая никакого внимания на друзей.

Эван поднял рюмку.

– За твое возвращение! Тебя тут чертовски не хватало!

Друзья выпили, Эван хмыкнул.

– Я вижу, ты тут уже давненько гуляешь. Или начал еще в самолете? Как это тебя упустили из виду за месяц до конца сезона?

– Да пошли они! – Эдгар присовокупил еще несколько непечатных ругательств. – Я и так для них как кукла скачу, они на мне такое бабло делают, а я еще буду их дурацкие правила соблюдать! Живи, мол, впроголодь, то не ешь, это не пей, туда не ходи. В итоге они мне сказали: «Парень, тебе нужен психолог, ты будешь посещать его регулярно». А я сказал: «Неделю отгула мне дайте – и тогда я буду в порядке без всяких мозгоправов», – он опрокинул стопку и добавил, – сошлись на трех днях. Так что времени у меня мало – я начал еще там, в аэропорту.

– Вот зануды! – подытожил Эван, взял еще одну рюмку и повертел ее в руках. – Правила, конечно, правилами, но они слишком стремятся превратить тебя в непрекращающийся бессловесный и послушный поток денег. Ты до следующего уикенда планируешь приходить в себя? – поинтересовался он, глядя, как Эдгар опрокидывает в себя одну за другой еще две рюмки. – Дейв верещал дурным голосом, когда ты на тестовые пришел тогда после Монако, помнишь? Впрочем, не могу не сказать, что он в чем-то был тогда прав, ты ведь очень живописно вписался в отбойник.

– Да уж, – поморщился Эдгар, – порой шея дает о себе знать после того случая. И я так больше не делаю. Но эти три дня – мои, и я буду распоряжаться собой, как хочу! А там снова тренировки – уже и не выпьешь. Скоро все это кончится, вернусь в Лондон – месяц будем кутить! Обмывать чемпионство, – он рассмеялся, – ну или поражение.

– Да конечно! – расхохотался Эван. – На сколько ты уже оторвался от Кабреры? Бедный парень просто не сумеет так извернуться, чтобы отыграть очки за оставшиеся гонки. Так что если вдруг ты не решишь подарить ему титул, то обмывать будем победу. Мы тут, кстати, на три дня? – спросил он, покосившись на танцующих девушек. – Или к тебе на продолжение?