Геннадий Киселев - О твоей маме…

– Мне надо заниматься, уходи домой.

Я попросил у нее остаться, сказав, что я не буду ей мешать. После небольшой паузы она согласилась:

– Только не мешай, то выгоню.

В кресле я сидел тихо, читая журналы, решая кроссворды, правда, изредка поглядывая на маму. Мне было хорошо рядом с мамой, был спокоен и не нервничал, ожидая окончания домашней учебы. Один раз наши глаза встретились и, посмотрев на меня строго, произнесла:

– Смотри, еще раз увижу, то выгоню!

Далее я подглядывал украдкой, удивляясь ее терпению, ее желанию учиться, желанию вникнуть в самую суть. В дальнейшем мама привила это и мне, когда мы с ней вместе занимались самоподготовкой, готовясь к зачетам, сессиям. И так я сидел и ждал ее в кресле.

Через три часа мама закончила заниматься и пошла готовить снова чай. Мы пили сладкий чай и съели последние два сухаря, беседуя о чем то, смотрели телевизор. Я был очень рад, что, наконец – то, у нас появился небольшой контакт, что она такая же, как и раньше- добрая и заботливая. Уходил я в одиннадцатом часу вечера, предварительно узнав, во сколько она придет домой послезавтра.

Послезавтра я был около ее дома за полчаса до условного времени, в руках был небольшой торт. Прохаживаясь туда —сюда, я почему-то, прозевал маму и увидел ее уже подходящую ко мне, с чуть улыбающимися глазами. Поздоровавшись, взял у нее портфель и мы пошли домой.

После того, как я помог ей раздеться, я открыл холодильник, чтобы положить торт. И опешил! Холодильник был совершенно пустой, там была одна бутылка молока, и то, на половину пустая. Ничего не сказав маме, я пошел в комнату, стал убирать книги, тетрадки и различные бланки, листочки, кладя их в кресло, пока мама готовила чай. Стараясь быть галантным, я поставил на стол чашки и тарелочки, принес чайник.

Мама сидела за столом и слегка улыбаясь, качала головой, наблюдая, как я накладываю кусочки торта на тарелочки, наливаю чай в чашки.

– А мне это, нравится, – произнесла она.

В тот момент я был счастлив:

– Всегда рад за тобой ухаживать! – выпалил я.

Попив чай, мы занялись, каждый своим делом- мама села за учебники, а я стал решать кроссворды, читать журналы. Иногда мы подсматривали друг за другом, но мама уже не говорила: «Не мешай, то выгоню!».

Часа через два, когда она закончила заниматься, мы решили немного погулять около дома. На улице шел небольшой снег, был легкий мороз. Накачавшись на качелях, которые были на площадке сзади дома, мы пошли кататься с детской горки, после стали играть в снежки. Мы были молоды и нам было все нипочем…

После прогулки, мы продолжили чаепитие с тортом. Обсудили программу культурных мероприятий на ближайшие три дня. Сложность состояла в том, что у мамы начинались зачеты, но пойти в кино на девять вечера, на завтрашний день, она согласилась.

На следующий день, я уже встречал маму не только с печеньем, но и с банкой супа, коробом с жаренной картошкой и с двумя котлетами, которые я взял из дома. Баба Ксеня предлагала взять еще кое-что, но я отказался. Придя домой, мы разделись и мама, вдруг увидев у меня банку супа, тревожно спросила:

– А, что это такое?

– Это суп и котлеты с картошкой. Я голоден и мы будем с тобой кушать, – спокойно сказал я.

Дальше мы договорились, что мама немного отдохнет, затем начнет заниматься и в шесть вечера мы будем кушать, а после этого пойдем в кинотеатр « Ракета».

Половина шестого вечера, я пошел на кухню, стал разогревать суп и картошку. Около шести вечера, мама закончила свои занятия, убрала учебники, и мы, накрыв стол, стали есть. Ели без хлеба, но все равно было вкусно,

На вопрос, почему она не готовит себе еду, мама рассказала, что обедает в студенческой столовой и вечером выпивает стакан молока с белым хлебом, а сегодня замоталась и забыла купить хлеба. Ей не хотелось готовить для одной себя, а о том, что надо меня кормить, она как то и не думала.

– Что-нибудь придумаем, – ответил я.

Но, конечно, я понимал, что мама экономила, ведь получая 34 рубля стипендии, по-моему повышенной, особенно и не разгуляешься. В дальнейшим я приносил суп, котлеты, мясо, чистил и жарил картошку, делал салаты, покупал печенье и сладости. После трапезы, мы вдвоем мыли посуду, при этом много разговаривали, обсуждали новости, нежно шутили.

Два раза мы не попалили в кино, хотя и договаривались заранее. В первый раз, как обычно я сидел в кресле с билетами и ждал, когда мама закончит зубрить свои учебники. Но гранит науки в этот раз был видимо тверд, она очень напряженно учила этот предмет, кажется фармакологию. Ничего не говоря, я занимался своими делами.

В семь часов вечера, сделав ужин, ели-ели уговорил ее покушать. Ели молча, а затем она опять пошла к своим учебникам. Закончив около десяти часов вечера свои занятия, долго извинялась, что так произошло. Я ответил:

– Не бери в голову. В кино сходим и в другой раз.

Лишь тогда она и успокоилась. А про второй случай, я расскажу чуть позднее.

Зачеты подходили к концу. Придя пораньше в субботу, к маме, я думал, что она как всегда сидит за учебниками, но увидел ее, лежащую на диване, а на полу, на столе, на стуле, лежало много книг. На голове находилось влажное полотенце, и вид нее был очень уставший.

– Видно переучилась, – подумал я, и спросил:

– Что случилось. Что-нибудь болит?

– Просто болит голова. Сейчас приготовлю чай, – ответила она.

Но чай приготовил я, а мама продолжала так и лежать на диване. Чуть позже, когда чай немного остыл, она села на диван, и немного поела, а затем снова легла на диван и заснула. Через часа два, она проснулась, и я покормив ее, собрал все разбросанные книги. Уехал поздно, стараясь особенно не беспокоить маму, прибрался в доме.

Утром следующего дня, взяв продукты из холодильника, сказав бабе Ксене, что это нам с мамой на обед, я поехал к своей любимой. Мама все также, как и вчера, лежала на диване, глаза ее были потухшие, но увидев меня, она с трудом улыбнулась, сказав, что она все еще плохо себя чувствует и хочет, чтобы я уехал.

Положив продукты в холодильник, ничего не говоря, я сел рядом с ней. Мама прижалась ко мне, а затем крепко заснула. Когда она проснулась, мы с ней пообедали, но мама затем снова легла, а я сидел рядом, и очень тихо и мило мы беседовали. Вечером ей стало намного лучше и мы, попив чай, смотрели телевизор, не спеша обсуждали какие то новости. Поздно вечером, видя, что ей намного лучше, я уехал домой, пожелав ей быстрее выздоравливать….