Геннадий Киселев - О твоей маме…

Сдав досрочно зачеты, мама уехала в деревню к родителям на Новый Год, захватив с собой часть книг. Экзамены начинались 5 января. Договорились, что я ее встречу на вокзале, помогу дотащить тяжелые сумки. На вокзал я приехал часа за два. Слегка нервничая, я поджидал прихода электрички.

И вот среди многочисленной толпы прибывших, я увидел нашу родную маму. Мы были рады этой встрече, улыбаясь, пошли побыстрее друг к другу. Мое сердце трепетно билось, в висках застучало, и не видя никого рядом, я видел только ее, самую хорошую, добрую, любимую мою! Стало понятно, что мама тоже соскучилась по мне, видя, как она устремилась ко мне, забыв при этом про сумки, которые оставила на платформе. Стоя друг напротив друга, она, закинув чуть-чуть голову вверх, смотрела на меня такими ласковыми, влюбленными и преданными глазами, что у меня по телу побежали мурашки. Взяв ее правую руку, я слегка приподнял ее, затем, наклонив голову, поцеловал мамину ручку, произнеся:

– Как я по тебе соскучился, родная.

– И я, тоже, – промолвила она.

Всегда, когда я встречал ее на вокзале, радуясь встрече, мы вспоминали эту нашу первую встречу…

Приехав домой, она усердно стала готовиться к экзамену, что даже выгнала меня из комнаты на кухню со словами «Не мешай». Спорить в этот момент с ней было бесполезно и я пошел на кухню. И так каждый раз, когда она сдавала экзамены, она выгоняла меня на кухню.

Хотелось бы добавить, что мама при приближении зачетных дней, когда мы прощались, стала чаще говорить:

– Давай больше не встречаться, это будет для нас лучше. Да когда же ты поймешь, что мы разные люди.

Не ходи ко мне, а то мне стыдно перед соседями. Они и так думают о нас, бог знаешь, что.

Соседка, у которой было двое детей, знала маминого брата и докладывала ему о маме, частенько заходила поболтать с мамой. И как то, увидев меня с мамой, серьезно предупредила ее о том, что все это может кончиться плачевно.

Ее, мальчик и девочка, часто приходили к нам в гости и если мама была занята подготовкой к учебе, то я развлекал их на кухне, а также помогал девочке решать задачи по математике. Соседка была очень довольна этому и больше маме ничего не советовала, сказав однажды :

– Нина, присмотрись к этому молодому человеку.

После нашей встречи на вокзале, мама уже почти не говорила о том, чтобы я не встречался с ней. Это был уже какой то прогресс в наших отношениях!

Экзамен она сдала успешно, и далее я делал все возможное для того, чтобы она успешно сдавала другие экзамены- сидел на кухне, готовил для нас еду, убирался дома, ремонтировал сантехнику, выводил гулять ее на улицу и организовывал походы в кино. А мама, качая головой и прищурив глаза, при этом говорила мне любя:

– Как ты мне надоел. Ужас какой-то!

Вскоре я пошел на работу и мы стали реже встречаться. Эти встречи стали для нас более значимы, более ответственными, где проявлялась и росла, трогательная забота друг о друге. Сдав все экзамены зимней сессии, наконец то, она облегченно вздохнула -больше я ничем не мог ей помешать, и чувствуя себя свободной, была согласно на наши вечерние прогулки, походы в магазины, в кино.

А еще ближе нас сблизил второй случай, когда мы не смогли пойти в кино, когда пропали билеты. Заранее купив билеты на какой то именитый фильм в кинотеатр «Правда», находившийся на Люсиновской улице, рядом с моим домом, я поехал к маме пораньше, чтобы не опоздать на фильм, зная, как долго собирается она.

Меня всегда удивляла она, да и другие женщины, тому как они собираются куда-нибудь – в гости, в театр и тому подобное. После слов: «Еще пять минут и я буду готова», проходило как минимум минут двадцать! Конечно я понимаю, что каждая женщина хочет выглядеть красивой, неординарной и поэтому не сдвинется с места, пока не станет ей.

Так как мама жила одна, вдали от своего дома, у нее был скудный гардероб одежды и белья. Зеленое зимнее пальто, теплая демисезонная куртка-дубленка, большой красно-синий шарф, коричневатый костюм, красная и синяя кофты, одна кофточка, тонкой ручной работы, черная укороченная юбка, две блузки, летнее пестрое, с голубым оттенком платье, халат, пару комбинаций, один белый бюстгальтер, двое тонких розовых трусов и одних теплых, по паре простых и капроновых чулок, – вот, этот перечь одежды и белья, который был у нее. Из обуви были лишь туфли на низком каблуке, тапочки, да зимние сапоги. И все равно сборы проходили минимум минут тридцать….

Это была долгожданная суббота и желание посмотреть хороший фильм, создавало предпосылки к тому, что мы проведем этот день прекрасно, погуляем вдвоем по улице, а затем пойдем ко мне домой на пироги, которые обещала испечь баба Ксеня или же, возможно, пойдем в кафе, как захочет мама….

Но приехав к маме, я вижу, что она опять лежит на диване, укрытая пледом, а на голове опять влажная повязка из полотенца. Глаза ее выражали страдание, жалость, прощение за то состояние, в каком я увидел маму. Она скромно молчала, затем опустила глаза и сказала:

– Я плохо себя чувствую. В кино не пойду. Иди один, после расскажешь мне о фильме.

После этого подняла глаза и стала ждать мой ответ, мой приговор. Ничего не говоря, я сел рядом, прижавшись к ней. Она все ждала, что я скажу.

– У тебя, что, менструация? Что действительно так тяжело? – уверенно сказал я и посмотрел ей в глаза.

Мама вся покраснела, затем побледнела, и снова стала красной. Видно было, что у нее в горле встал ком от моих слов, но поборов его, все же тихо произнесла:

– Да.

Смущаясь, опустила свои глаза, пряча их от меня.

– У тебя все есть в наличии – вата, марля, таблетки? – поинтересовался я.

Подумав, что деваться ей некуда, она пролепетала:

– Таблеток осталось три штуки, а вата почти кончилась.

– Значит так, ты лежи и отдыхай, а я пойду в аптеку, – твердо сказал я и пошел одеваться.

Записав название таблеток, я пошел в аптеку. Купив все, я пришел домой, разделся, затем одел тапочки. Мама молча смотрела, как я вынимаю из сумки таблетки, вату и бинты.

– Куда положить все это? – спросил я.

Мама покраснела и тихо промолвила:

– На стул.

Узнав, что мама хочет спать, я укрыл ее потеплее одеялом, взбил подушку. А ей сказал, что пойду сделаю кой-какие дела, и пошел в ванну стирать грязное нижнее белье. Предварительно замочив это белье, я приступил к ручной стирке и через некоторое время, пара тонких трусов, бюстгальтер, одна комбинация и простые чулки были постираны и повешены на веревку в ванной.