Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Объяснение в любви на уроке литературы

Через какой-то промежуток времени, заочно, насколько позволяла проволочная «колючка», познакомились и уже знали мужчин по именам. Высокого – Вячеслав, другого, выглядевшего на вид помладше – Федор. Иногда им в помощь давали широкоплечего мужчину – Илью и сухощавого Марка.

В один из дней они жестами показали на неприметное углубление у столба ограды. Дело в том, что время возвращения из школы, совпадало с началом в лагере обеденного перерыва. Охрана и заключённые уходили. Мы, словно играя, подходили к условленному месту, забирая, для нас оставленные, небольшие самодельные игрушки. Но всё равно подарки с той стороны были редки. Сказывались различные трудности в тяжёлом существовании заключённых и суровое наказание в случае нарушения установленной дисциплины.

Тот короткий период жизни характеризовался возрастающими способностями к логическому мышлению и самодисциплине, а также способностью взаимодействовать с сестрёнкой, в соответствии с установленными правилами. История о тайном знакомстве способствовала усиленному и полноценному поглощению различных знаний. Стремились узнать, что из чего получается и как оно действует. Это в какой-то степени подкреплялось и удовлетворялось окружающими людьми и школой, где нам давались первоначальные знания. Как бы из далека интересовались возможными судьбами и жизнью лагерных заключённых.

Ограниченность территории посёлка и наличие суровой северной безлюдной природы на десятки, а может сотни километров вокруг. Благодаря настойчивости родных, служила на этой стадии появлению чувств полноценности и компетентности в собственных способностях и о своем месте среди сверстников. Усиливало охоту учиться дальше, постепенно приобретая необходимые установки по отношению к окружающим, преподавателям и самому процессу обучения.

А пока передачи с нашей стороны успешно продолжались уже довольно долго. Правда, однажды, когда родителей не было дома, бабушка, усадив обоих за кухонный стол, строго спросила, куда исчезает еда, что с такой заботой каждое утро собирает в школу. Ей сказала классная руководительница, обратившая внимание, только нам одним не дают завтраки. Сознавая необходимость помощи измождённым и усталым людям, незаметно ставших друзьями, молчали, не зная, как поступить. Но так как наша бабуля была самой лучшей на свете, да и уже давно хотелось поделиться своими заботами, не удержались и поведали обо всём. В некоторых местах рассказа о заключённых, у нас с сестрой невольно навёртывались слёзы.

Внимательно и дружелюбно выслушав, обросший разными подробностями и деталями рассказ, потрепала по волосам и неожиданно отослала делать уроки. Ожидая судьбоносного решения, вечером, как никогда раньше, ходили молчаливые и притихшие. Мама захотела померить температуру, но бабушка заступилась за нас, и отправила спать. Назавтра протянула три свёртка. Два поменьше каждому в школу, и один для наших знакомых. В него кроме кусочков сахара и пакетика с чаем вложила пачку сигарет и коробочку спичек.

– Взявшись за трудное дело, прошу, будьте очень внимательны и осторожны. Теперь от вас зависят судьбы нескольких человек.

Через много лет, бабуля признается о принятом тогда решении. В случае неприятного поворота событий, взять вину на себя. Тогда впервые почувствовал присутствие рядом какой-то неизвестной, наставляющей, но доброй и заботливой ко мне, потусторонней силы. Несколько раз мешающей и просто не дающей оставить или получить очередную передачу. А через некоторое время находившую возможность показать посторонних, недоброжелательных людей, ведущих там скрытое наблюдение.

Незаметно прошла зима. К концу учебного года, поступило долгожданное для родителей сообщение. Дней через пять наша семья отбывает на новое место службы отца. Ночью, обуреваемые разными мыслями, мы с сестрой не могли уснуть. С одной стороны, радовались возможности вместо маленького таёжного посёлка, увидеть большие города, познакомиться с новыми друзьями. С другой, понимали, сразу после нашего отъезда, у этих четверых заключенных, жизнь станет гораздо трудней. Оборвётся тоненькая нить, соединяющая со свободным миром. Вместе составили, а Оля, уронив на бумагу несколько слезинок, переписала мелкими буквами коротенькую, но тёплую прощальную записку. Утром вложили в очередную передачу. Или наши друзья почувствовали предстоящее расставание, или вагонетки были нагружены сверх всяких норм, но впервые за последнее время, на знакомых лицах вместо улыбок вновь появилось выражение печали, боли, видимо от предчувствия предстоящей горькой безысходности.

Медленно тянулись занятия, ощущался приход больших перемен. Поэтому совершенно не удивился, когда с последнего урока нас отправили домой. Планы поменялись. Ранним утром, гораздо раньше первоначально установленного срока, надо было уезжать в другую, новую жизнь. Начались шумные хлопоты по сборам и упаковке различных вещей. Стали приходить прощаться друзья, соседи. Вдруг меня увлекла из дома неведомая, наставляющая сила. Безбоязненно и подсознательно подчинившись её указаниям, смело пошёл по знакомой дороге. Среди кромешной темноты неожиданно загорелись звёзды, осветив путь до заветного столба ограды из колючей проволоки. В ночное время там никто не работал, и охрана отсутствовала. Спокойно провёл рукой по заветному месту, где обычно ожидала ответная передача. Нащупав, зажал в кулаке небольшой спичечный коробок. Закрывшись с сестрой в комнате, достали из него маленький листок. На серой бумаге, красивым каллиграфическим почерком, чётко проступала карандашная надпись.

«Всю оставшуюся жизнь будем благодарить Всевышнего, что когда уже не оставалось сил бороться за жизнь. Он, в последнюю и трагическую минуту, прислал вас, наших ангелов – спасителей! Благослови и храни вас Бог!»

Чуть ниже, тем же почерком, были слова, обращённые к незнакомой для нас Мальневой Зое Харитоновне.

«Мама! Я живой. Вытерплю всё, только дождись меня! Жена и дети погибли в 1941году. Твой сын Вячеслав. Заключённый №1447, приговорённый к 15 годам лагерей, без права переписки».

Коротенькое письмо заканчивалась следующей фразой:

«Ради всего святого, если сможете, переправьте по адресу: город Москва, улица Малая речная, дом №49, кв. 16».

– Надо обязательно как-то передать сообщение. Согласен?

Спрашивая, Оля отвела свои волнистые волосы и посмотрела взрослым взглядом.

– Конечно, – утвердительно кивнул, – давай с оборотной стороны записки укажем название нашего посёлка, чтобы его мама, хотя бы представляла, где находится сын. Сейчас листочек нужно надёжно спрятать. А там решим, как отослать в лучшем виде, и при этом не подвести родителей. Словно закрепляя принятое решение, крепко пожали друг другу руки. В дальнейшем таким способом подтверждали наши обоюдные и как показали последующие годы, нерушимые договорённости.