Александр Титов - Между сном и явью

Прежде, чем презрение набрало силы я распахнул дверь. И так слишком много услышал, не хотел оставлять места для окончаний откровенных разговоров.

Тема, как я и ожидал, тут же сменилась на самую нейтральную.

– Когда же этот дождь наконец закончится? – риторически спрашивал Николай.

– Да, скорей бы. Надоел. – поддержала его Маша.

– А я к вам. – сказал я, спустившись на первую ступеньку. – Не помешаю?

– Не, только тебя и ждали.

– Ага. – подтвердила Маша. – сидели и думали, где там Макс, не бросил ли курить часом. Ан нет. Не бросил.

– Фигово день начался, да? – спросил я её, когда оставалось совсем немного до победы над лестницей.

– Да пипец какой-то.

– А из-за чего весь сырбор? Я поздно подошёл.

Маша с готовностью пересказала мне историю. Ничего нового. Шура шёл, стакан нёс, махнул рукой и пролил на сумку. Но рассказывала она так смакуя каждое слово, будто кроме меня никто об этом не спрашивал.

– А сумочка правда стоит двадцать тысяч? – переспросил я, когда рассказ закончился.

– Именно! И он её водой поливает. Представляешь?

– Прости за вопрос, но откуда у тебя такая дорогая вещь? С нашими то зарплатами.

Маша приняла вопрос с улыбкой. Она ждала, чтобы кто-нибудь спросил и об этом.

– Мне её подарил поклонник, между прочим.

– Поклонник? – удивился Коля.

– Именно так. По слогам сказать?

– Хорош поклонник. Мажор какой-нибудь?

– Типа того. Сын крутого бизнесмена. Он десяток этажей в башне Сити имеет. Так то.

Коля немного стушевался. Поник и торопливо докуривал. Ему явно не нравилось, что за Машей кто-то ухаживает. Может, как и я когда-то, он боялся признаться? Или просто принимал её как свою собственность? Как вечно ожидающую и готовую в любой момент на что-то большее, чем беседа под сигарету.

– Ну меньшего ты не достойна. – сделал я комплимент и Маша присела в риверансе, махнув чёлкой.

– Я пойду. – Коля кинул окурок и поднялся.

– Ревнует. – Заключил я, когда дверь за ним закрылась.

– Ну и пусть. Ему полезно.

– А что, ты говоришь, за бизнесмен такой?

– Владелец банка «Империум».

– Слышал о таком.

На самом деле я не слышал. Только Маша говорила с таким видом, будто это обязан знать каждый. Те же кто не держал в голове подобной информации, достоин был лишь жизни в глухой деревне, в не менее глухой тайге.

– А как вы познакомились? – спросил я, выдержав паузу.

– Это долгая история. Познакомились и всё тут. Ладно, мне пора работать?

Она убежала. Оставила меня один на один с тлеющим бычком и тишиной. День приближался к концу и всё крепче боролись во мне надежда и страх. Ночь. Что принесёт она? Без лекарства останется ещё одним беспокойным бдением. С лекарством я опять могу увидеть Таню. И это пугало не меньше, чем радовало. Ещё немного побыть с ней, ещё раз прикоснуться. Я многое отдал бы, будь это наяву. А так лишь раззадорю сам себя. Надо ли оно мне, когда на горизонте появилось повышение?

И тут сам я не ожидал, какой ответ получу от своих же желаний. Надо. Непременно надо. Ещё раз, ещё одну ночь. И не дай бог, приснится мне что-то другое. Это будет такая же катастрофа, как и возвращение Тани в мою жизнь.

Остаток рабочего дня затянулся на полтора часа и долго не хотел заканчиваться. Решил измотать меня однообразием окончательно и получалось у него это очень неплохо.

Покинув курилку, я всё же приступил за намеченное на завтра. Блуждал по клавиатуре неподатливыми пальцами и боролся с ленью. Иногда она брала верх и я откидывался на спинку стула, тупо смотрел на часы. Скоро заметил, что и все остальные сотрудники поступали так же. Вернее, в отличии от меня, они уже и не пытались работать. Все, как один, следили за стрелками на циферблате и ждали.

Но вот скука осталась позади и заветная цифра была достигнута. Все двадцать человек взорвались гомоном голосов и шорохом пакетов. Как по мановению волшебной палочки, они сбросили всякую усталость, взбодрились, превратились из безликих механизмов в живых людей со своими планами и желаниями. В этом порыве я не отставал от коллектива ни на секунду. Только шуршать мне было нечем. Пакетов с собой не носил, а сумка через плечо этого не умела.

Дома ждала тишина и покой, но к ней я не торопился. Зачем? Всё равно встреча на острове неотвратима. Бессонница, не отступившая до сегодняшней ночи, мешала мне нормально прогуляться. Если не по паркам и аллеям, что с моросящим дождём не принесло бы удовольствия, то по торговому центру. По длинным галереям магазинов, не покупая ничего. Это напоминало поход в музей, только вместо интересных фактов, у местных экспонатов указывали стоимость. Чаще всего заоблачную, достойную центральных бутиков. Если мне и требовалось обновить одежду, то дешевле было прошерстить интернет-магазины.

Единственное, на что я тратил деньги, это молочные коктейли. Ходить со стаканами вдоль витрин не получалось, но я делал остановки у баров и выпивал всё сразу. Болтал с продавщицей, если та была в духе и отвечала чем-то, кроме невнятного бормотания или скупых односложных предложений. А потом возвращался к любимому занятию.

Стеклянные перегородки магазинов пестрели акциями, кокетливо, на показ, выставляли самое лучшее, что могли предложить. Чтобы заинтересовавшийся покупатель зашёл. А дальше всё необходимое сделают продавцы. Впихнут в руки то, что и не нужно вовсе, а затем отправят на кассу. Особенно меня забавляли молодые, беззаботные девчонки, которые со всей решимостью попадались на уловки и шли в сети торговцев без всякого желания вырваться на волю.

Меня же не интересовала одежда и обувь, которых здесь было в изобилии. Их я обходил стороной, пусть и штаны мои давно требовали замены. А вот сувенирные лавки, магазины с техникой, с играми и особенно с парфюмерией не позволяли пройти мимо. Как можно не рассмотреть поподробнее коллекционное издание какой-то незнакомой азиатской игры? С проработанной до мелочей тян в синей крохотной юбочке и с длинными синими косичками? Или отвернуться от глобуса-бара? Сделанного под старину, из красного дерева и с пергаментного цвета картой. Или новейший планшет, превосходящий мощностью мой домашний компьютер раза в два, если не в три, не разглядел со всех сторон. Ну и конечно не опробовать новый одеколон, в котором кроме флакона не было ничего нового я просто не мог. Впрочем излюбленной классике изменения могли только навредить. Разве меняют пианисты ноты, когда соревнуются в исполнении Мусоргского или Бородина?

Я прилипал к витринам и долго изучал образцы, но не заходил ни в один из магазинов. Знал себя. Без покупки не уйду. Всё равно ставить некуда, играть я не любил, а подчёркивать свою несуществующую успешность запахами зрелого кипариса или белого кедра не для кого.