Ника Черменская - Город моего сердца

Звонит телефон. Вызов через мессенджер. Анна. Вспоминаю, что давно не общались.

– Салют! – по привычке, здороваюсь на французском.

– Здравствуй, – слышу в ответ. Понимаю, что больше месяца практически не говорила на родном языке. Да и речь не слышала. Только писала или читала.

– Я знаю, нам не стоит так общаться с клиентами, но я хотела узнать, все ли у тебя хорошо.

– Да, спасибо, – на самом деле, много чего можно обсудить. Эмоциональные качели. Постоянные дежавю. Страх от слишком резких перемен. Вернувшийся жар в груди. Но я не могу. Я должна справиться сама.

– Рада за тебя, – секунд десять только треск в динамике. Наконец, она продолжает. – Хотела узнать, нужны ли мои услуги. Оставляла на всякий случай окошко под тебя. Но сейчас клиентов много, и вот звоню узнать…

– Можно ли взять другого в это окошко? – чувствую, что Анне неловко это делать. Видимо, психологи тоже люди. – Да, конечно.

– Спасибо. Но если что-то понадобится, звони.

И тут я решаюсь. Это страшно, но именно она училась меня быть честной. Значит, нужно действовать.

– Анна, – пару секунд подбираю слова. Оказывается, с непривычки сложно думать на русском. – Спасибо тебе за все. Но если понадобится помощь, я попробую найти специалиста здесь. Все-таки мне комфортнее в живом формате. Плюс – погружение в языковую среду. Судя по нашему разговору, я и думаю уже на французском.

– Конечно, – отзывается она. Пытается добавить голосу теплоты и вроде улыбается. – Я счастлива, что у тебя все получилось.

– Не без твое помощи.

– Нет, ты все сделала сама. Я просто немного побыла рядом, – она правда верит в то, что говорит. Что эти безумные перемены, этот переезд за несколько месяцев, смена работы и стиля жизни – все моих и только моих рук дело. И впервые мне кажется, что она права.

– Спасибо тебе за это, – и тут добавляю то, чего говорить не хотелось. – Ты была единственным настоящим человеком в моей прежней жизни. Ты единственная, с кем мне хочется попрощаться по-настоящему.

– Значит, не так хорошо делаю свою работу, – смеется Анна. – Иначе ты бы и не вспомнила обо мне. Нужно обсудить с супервизором.

Тоже смеюсь. Она больше не позвонит. И я тоже. Это расставание. Но такое, каким должно быть – икреннее, честное и с благодарностью за все, что было. Без ниток в будущее и обид. Видимо, это еще один сеанс. Бонусный, так сказать.

– Теперь у меня есть опыт экологичного расставания, – смеюсь в ответ.

– Тоже важная вещь, – соглашается она. Прощаемся. Уже собираюсь отключиться, но слышу ее голос:

– Адель?

– Да?

– У тебя акцент.

– Я работаю над ним, – действительно, сейчас он почти незаметный, но я все равно слышу, что речь местных едва уловимо отличается от моей. Только как она это поняла?

– Не этот. На русском.

– Что?

– Французский акцент. Когда говоришь по-русски. Мне просто показалось, что тебе важно будет это услышать.

– Да, конечно. Спасибо.

– Вот теперь прощай.

– Прощай, – и нажимаю отбой.

Сажусь на диван. Почему Оливия решила, что гостям удобнее будет спать на диване, а не кровати? Глупая мысль сейчас. Просто не хочу думать о том, что происходит. Не понимаю этого. Нельзя же забыть родной язык за месяц? Да хоть за полгода! Нельзя приобрести акцент за такой короткий срок. Или можно? Это слишком странно.

Но ясно понимаю одно – через Анну судьба снова дает мне зацепку, с помощью которой смогу понять себя. У меня акцент. Видимо, назад дороги нет. Вчера еще была, теперь – нет. И это нужно принять.

Возвращаюсь к шитью.

– Адель, прекрасно выглядишь, – обнимает Сибилл.

– И ты тоже, – изображаем поцелуи в щеки, стараясь не испачкать друг друга помадой. Садимся за барную стойку.

– А где Марк? – спрашивает она Люси, которая как раз убирает посуду после очередной группы туристов.

– В банке. Не волнуйся, к вечеру вернется, – отвечает она. – Капучино и буше?

– Да, каждой, – соглашаюсь я. И возвращаюсь к Сибилл. – А что будет вечером?

– Что ты делаешь на фейсбуке? – не очень понимаю, как это относится к делу.

– Отвечаю на сообщения, иногда проверяю страницы клиентов перед сделками. А что?

– А то, что я пишу у себя обо всех выступлениях своих и знакомых, которые здесь проходят. И анонсы тоже.

– Читаешь сегодня?

– Да. Обещаю, тебя трогать не буду, – смеется она. – Чем занимаешься?

– Вчера закончила пару проектов, чуть не проспала дедлайны. Видимо, нужно привыкать к новому темпу. Раньше могла сделать такой объем за пару дней – а сейчас так и подмывает прогуляться, выпить кофе, подняться к холму.

– А что с платьем?

– Я надеялась, что ты забыла, – признаюсь, пододвигая к себе чашку кофе и пирожное. – Закончила сегодня утром.

– Придешь сегодня в нем?

В этот момент делаю глоток. Кофе идет не в то горло. Хватаю салфетку и кашляю, кашляю, кашляю…

– Стукнуть?

Старательно качаю головой. Нет, вроде, проходит. Минуту сижу молча, просто дышу.

– Адель, все в порядке?

– Ага, – киваю, снова кашляю.

– Я вижу, – некоторое время сидим молча. – И все-таки, придешь сегодня в нем?

– Я не знаю, честно. Оно очень красивое. Но цвет, фасон – все такое непривычное. И не знаю, как получилось перешить. Вдруг оно выглядит ужасно?

– Хозяйка его видела?

– Оливия? Да, говорит, все отлично. Но все равно беспокоюсь.

– Давай так, – Сибилл буквально подпрыгивает на стуле от удовольствия. Видимо, в восторге от своей идеи. – Море все еще в силе?

– А как же! – о да, на следующих выходных мы собираемся к морю, праздновать день рождения Сибилл вместе с Марком и еще парой их друзей. Небольшой кемпинг, костры и гитары.

– Если придешь в платье – пока будем там, выполню любое желание. Если нет – ты мое. Идет?

– Сибилл, нам давно не пятнадцать.

– У тебя все желания закончились в пятнадцать? Серьезно? Как ты вообще живешь?

– Я не об этом, что за споры?

– Да брось ты! Это весело. Я придумаю какое-нибудь ну очень сложное задание, – пытается изобразить зловещую улыбку. Поднимаю руки.

– Ладно-ладно, сдаюсь, – протягиваю ладонь. – Значит, если приду сегодня в платье – любое желание? Готовься!

– Смелости не хватит, – подзадоривает Сибилл. Мы доедаем пирожные и, видя, как в дверь входит очередная группа туристов, быстро прощаемся с Люси. На улице какое-то время стоим на тротуаре, обсуждая приготовления к грядущей поездке. После чего расходимся, каждая в свою сторону.

Я стою перед зеркалом в том самом платье. Слишком насыщенный цвет. И с фасоном наверняка ошиблась. Зачем нужно было так перекраивать лиф? Поднимаю руки и застегиваю пуговичку сзади на шее. Ткань идеально прилегает к коже – плотно, но не удушающе. Немного экстравагантный верх компенсирует струящийся шелк юбки, чуть прикрывающий колени. Сюда нужны особые туфли. Оглядываю шкаф и понимаю, что ничего подходящего нет. Но Сибилл раззадорила меня. Сдаваться теперь только из-за того, что оказывается, я стесняюсь неприкрытых плеч или у меня не нашлось подходящих туфель, точно не стану.