Ирина Бэйли - Навстречу Мэй

Она положила в рот кусок сэндвича и с безразличным видом отвернулась в окно, как будто сама не поверила в собственные слова, произнесенные только что вслух. Солнце спряталось, и улица теперь казалась серой.

Заку разговор с дочерью был неприятен. С одной стороны, ему хотелось подбодрить ее и убедить в том, что она не права, а с другой – кто он такой, чтобы читать ей морали? Полуотец, превратившийся в разжиревшего неудачника. Что на эту тему думала Элва, он и вовсе не хотел знать. Он подумал, что ее имя он не смог бы выговорить вслух даже под дулом пистолета.

Еда ему упрямо не лезла в горло. Он изо всех пытался заставить себя съесть хоть что-нибудь. Но тщетно. Позвав официанта, он попросил принести ему кофе.

– Ты совсем ничего не ешь, – сказала Оливия, и в ее тоне было удивление, а не укоризна.

В этих словах был парадокс, судя по тому, на что теперь была похожа поплывшая фигура Зака.

– Нет аппетита, – ответил Зак и оперся подбородком о руку, пристально глядя на дочь, словно пытаясь прочитать ее подсознание. – Можно мне прочесть что-нибудь из написанного тобой?

Оливия подняла голову, и в ее глазах появилась нежданная радость.

– Ты сейчас серьезно, папа?

– Конечно, Ливи. Мне очень хочется почитать, что пишет моя дочь.

Ему хотелось добавить «моя родная дочь», но слово «родная» не подходило к его поведению и отношению к ней.

Оливия снова засветилась, как сегодня утром, когда побывала в его запретной комнате. Но спустя мгновение она снова погрустнела.

– Нет, даже не проси об этом. Мне нечем похвастаться перед тобой. Я не посмею предложить тебе прочитать мои истории. Не хочу тебя отвлекать, наверняка у тебя есть дела поважнее, чем то и дело разочаровываться, пролистывая дурацкие попытки творчества Оливии Росс.

Зак подумал, что у него не было дел поважнее. У него вообще не было никаких дел. И ему впервые показалось, что если даже они и были, он больше не променял бы их на время, проведенное с Оливией.

– Я настаиваю, – спокойным тоном объявил Зак. – У тебя есть с собой что-нибудь?

– Нет. Вчера оставила в колледже. Есть только дома.

– Тогда после завтрака поедем за твоими сценариями. Уж очень мне хочется посмотреть, чего ты там такого натворила, что заставило учителей пожать плечами, а тебя бросить учебу. Только можно прежде я задам тебе один единственный вопрос, на который ты ответишь мне предельно честно?

– Я всегда отвечаю честно на вопросы.

– Отлично, – сказал Зак, сделав глоток чая, словно промочив горло перед важным заявлением. – Ты хочешь быть сценаристом?

Оливия смотрела на отца, и на ее глазах появились слезы. Она резко отложила вилку и нож, и те неожиданно громко звякнули о тарелку. Оливия взяла салфетку и промокнула глаза.

– Да, папа. Больше всего на свете.

Зак остановил машину возле дома, отличающегося своим современным дизайном от остальных по соседству. Это был высокий особняк с треугольными колоннами по всему периметру. Большие окна внизу обнажали просторную гостиную, совмещенную с кухней, и лестницу орехового цвета, выполненную в минималистичном стиле. На других этажах окна были сбоку, а на чердаке стеклянная крыша напоминала хрустальную подвеску. Плавные, вытянутые, строгие линии и светлые тона дома напоминали Элву.

Зак вспомнил, как лично одобрял каждый чертеж, сделанный для него первоклассным архитектором, как выбирал самые лучшие материалы. Он хотел, чтобы этот дом был построен для Элвы, чтобы она была в нем счастлива. Так и случилось. Только, по всей видимости, она была теперь в нем счастлива без самого Зака.

– Зайдешь? – неуверенно спросила Оливия, как будто догадалась по настроению отца, что он этого ни за что не сделает.

– Я подожду здесь, Ливи, – ответил Зак.

Она уже было захлопнула дверцу автомобиля, как он громко окликнул ее:

–Ливи?

Она обернулась на отца.

– Ты могла бы… – едва выдавил из себя он и умолк. – Нет, ничего. Это я так, мысли вслух.

Оливия закрыла дверцу и направилась к дому.

«Какой идиот, – подумал Зак, – чего ты возомнил о себе? Хотел ей предложить пожить у него до приезда Элвы. Так и жди, что Оливия захочет с тобой остаться дольше, чем еще на одну минуту, после того как передаст сценарии».

Почти всю дорогу сюда они ехали молча, слушая, как тихо разливалась веселыми нотами музыка восьмидесятых. Зак давно не был за рулем и именно сегодня вождение по оживленному и мокрому после дождя Лондону давалось ему особенно нелегко. Он старался скрывать от дочери свое раздражение, и она наверняка догадывалась об этом, молча посматривая в окно и изредка бормоча себе под нос знакомые слова песен.

Зак снова посмотрел на дом. Удивительно, что когда-то он являлся его частью, а теперь лишь опасным, несчастным осколком. Внутри защемило от тоски. Тогда ему это было не надо, он томился здесь. А теперь ему невыносимо захотелось встретить в этом доме Рождество. Как несколько лет назад. В тишине и уюте. Нарядить во дворе душистую елку, развесить повсюду гирлянды, приготовить вкусный ужин. Сделать подарки дочери и жене. Бывшей жене, которая и знать его никогда больше не захочет. «А что если все же захочет», – забрезжила в голове Зака мысль, которая, впрочем, тут же безнадежно погасла.

Голубое небо было окутано белой тоненькой дымкой, как будто художник вывел кистью незатейливый узор. В лучах солнца купались верхушки небоскребов, переливаясь от удовольствия металлическим блеском. С высоты птичьего полета город напоминал игрушечный макет, с любовью сделанный талантливым архитектором. Высокий красный кран не спеша возводил еще одно здание. Со стройки доносились глухие звуки, а иногда раскатистый грохот.

В офисе Тайлера в Лондонском Сити было прохладно и пахло бергамотовым чаем, который только что любезно приготовила для него секретарша.

Тайлер отошел от окна и, испытав легкое ощущение голода, подумал о том, что пора завершить еще парочку дел и отправится на ланч, но звонок секретарши прервал его размышления.

– Мистер Найт, тут к вам какой-то мужчина хочет попасть. Он выглядит подозрительно, поэтому охрана задержала его у парадного входа. Но он настаивает и говорит, что не уйдет пока не поговорит с вами. Его имя Шон Бабкок.

– Шон Бабкок? Не припоминаю такого, – переспросил Тайлер, удивившись тому факту, что существуют мужчины с подобной фамилией. Хотя имя показалось все же откуда-то знакомым. – Пропустите его ко мне.

Не зная, чего ожидать от непредвиденной встречи, Тайлер поправил галстук и одернул костюм, сшитый столичным портным по его индивидуальным меркам.

Охранник открыл дверь и, провожая подозрительным взглядом непрошеного гостя, посмотрел на Тайлера. Тот одобрительно кивнул, и дверь за посетителем закрылась.