Вячеслав Губанов - Быть может. Роман в стихах

И на него так жалобно смотрела.

Но ты напрасно чувства ворошишь —

Твоя ведь это личная «заслуга»:

Всего одну ошибку совершишь —

И вот уже с любимым спит подруга!

***

«Да девушке для счастья много ль надо,

Когда моё оружье – красота?

В трамвае покатал – она и рада…

И трогаешь её за все места.

О, сколько раз я женщину ласкал!..

Но только лишь во сне… В воображеньи…

И вот мой сон сегодня явью стал,

Я – главный автор в этом достиженьи!

Настойчиво я к этой цели шёл,

Нахально, ничего не объясняя,

Она терпела нежный произвол,

Своим молчаньем ласки одобряя…

И вот впервые мы наедине,

И вся она в моём распоряженьи…

И я её ласкаю – не во сне,

И не в своём больном воображеньи…

И девушка в постели – мне под стать:

Она робка, целуется неважно,

Мужского тела тяжесть испытать,

Скрывая стыд, пытается отважно.

Я целовал её большую грудь,

И жар сосков мне придавал надежду,

Убрать себе позволил я дерзнуть

Последнее препятствие, одежду —

И нежные волосики лобка,

Отметив вскользь природы безупречность,

Уже ласкаю с видом знатока…

О, растянуть бы этот миг на вечность!

Всё это я уже как будто знал,

Когда на свадьбу Коли собирался…

Из Космоса получен был сигнал?..

А вдруг из неосознанного взялся?..»

***

Родителям была послушна дочь,

И «этого» она не захотела:

Он трижды стал мужчиной в эту ночь,

Но женщиной её так и не сделал.

Он весь от нетерпения дрожал

И всё ещё в любовном был угаре.

Он был уверен: это не финал,

Атака на гимен ещё в разгаре.

Он нового свиданья ожидал,

Которое вернёт в любви обитель…

Нет, пораженье он не признавал,

И в мыслях он уже был победитель:

«Гляжу на мир с вершины покоренной,

Признавшей власть мою, и в тишине,

Любовью изнурённой, обнажённой,

Лежащей подо мною на спине.

Она сверкала льдом, как «мира крыша»,

Казалась неприступной… Но сейчас

Она покорена, устало дышит

Распухшим ртом, не открывая глаз…

Итак, она не женщина… Пока…

Ведь плод запретный потому и сладок,

Что ум, не зная мненья языка,

В плену воображаемых догадок.

Я должен рассуждать примерно так:

Та ночь – совсем не главное событье

(Ведь с Ниной я бы мог попасть впросак),

Причина же всего – моё наитье.

Оно продиктовало точный план,

Позволивший мне сбросить груз стесненья,

И вёл себя я с Ниной, как мужлан:

Нахально, смело и без объясненья.

И это у меня уже в крови,

И никуда не денется, надеюсь.

Я должен навсегда отождествить

Удачу и проявленную смелость.

Ни дня без женщин! – это мой девиз,

И он моё изменит поведенье.

Ни дня без женщин! – это не каприз,

А грозное природное явленье,

Которое я должен изучать

Не в стиле откровенных разговоров,

А думать, наблюдать и заключать

Не только на основе женских взоров.

Ведь невозможно женщину понять,

Вопросами наивными пытая:

«Позволишь ли ты мне тебя обнять? —

Как будто бы перед тобой святая. —

Не хочешь ли остаться ночевать?..

А можно я потом тебя раздену

И буду очень нежно целовать?..

Нет?.. Почему?.. Не скажешь ли причину?..»

Как это глупо!.. Даже не смешно…

Я должен сам судьбой распоряжаться,

Поэтому отныне решено:

До откровений впредь не унижаться —

То мелко для возвышенных умов.

Красивому мужчине только рады!»

Вдруг на страницах «Комсомольской правды»

Двух девушек читает он письмо:

«Понравился один нам очень парень,

Как Солнце, он светился среди нас,

Поскольку – уж поверьте! – без прикрас

Он дивно был красив и лучезарен.

Когда же он узнал, что он красив,

Испортился наш парень безвозвратно:

Он стал высокомерен и спесив,

И от него наплакались девчата».

«Как глуп тот парень! Что ж зазря сиять? —

Решил Виталий. – Мог бы притвориться,

Ведь против красоты не устоять:

Отдались бы ему те две девицы!»

***

Сентябрь неумолимо наступал,

А с ним и напряжённая учёба.

Виталий вскоре с горечью узнал,

Что стала недоступною зазноба.

Свой летний дачный завершив сезон,

Её семья вернулась в город споро.

Для этой спешки важный был резон:

Сестрёнке младшей Нины в школу скоро.

«Теперь остаться с ней наедине,

Без посторонних стало невозможно.

Знакомиться с родителями?.. Нет!

Потом расстаться будет очень сложно…

Мы можем отношенья продолжать:

Гулять, ходить в кино, шутить, смеяться…

Но с ней я буду только лишь скучать,

Она не может наравне общаться.

Когда я к цели рвался напролом,

Ценилось молчаливое смиренье,

Сейчас я – гусь с подрезанным крылом:

Её молчанье – как неодобренье.

За что девицу можно полюбить?

За то, что пригодится в жизни личной:

Она должна – хоть это сложно! – быть

Неглупой, а не только симпатичной».

Решил Виталий Бога не гневить

(Хоть был он атеистом беспартийным)

И с Ниной отношенья завершить,

Предаться достижениям спортивным.

«Чего же хочешь ты?» – «Я?.. славен быть хочу». –

«Но чем?» – «Как чем? – умом, делами,

И красноречьем, и стихами,

И мало ль чем еще?»

К. Батюшков. Странствователь и домосед

В отделе было двадцать человек.

Начальник, заместитель – чин по чину.

От общего количества коллег

Мужское составляло половину.

Из молодёжи были среди них:

Пиляев Савва, инженер ведущий;

Кирилл, Олег, Виталий – из простых;

И был ещё Владлен… Тот самый… Пьющий…

Большая редкость – пьющий инженер,

И всяк его талантливым считает.

О нём молва: умён, как Люцифер,

И от ума большого он страдает.

Недюжинный имел он интеллект

И съеденные кариесом зубы.

Он шутками производил эффект,

И были те порой довольно грубы.

***

В обед любили в теннис поиграть,

Их стол стоял на первом, в вестибюле,

Возле лифтов… Но стали вдруг мешать,

И их оттуда вежливо… турнули.

Нашли местечко дальше от невзгод,

Где не было лифтов, в просторном зале.

Там в типографию был главный вход,

И типографские не возражали.

Долг инженера – новое внедрять,

Они собранье провели с повесткой:

«Мы можем типографским доверять?» —

И стали оставлять ракетки с сеткой.

Однажды, забирая инвентарь,

Виталий позвонил в дверь к типографским.

Дверь девушка открыла – как дикарь,

Был поражён очарованьем дамским!

Изящества исполнен стройный стан;

Взгляд синих глаз – открытый, безмятежный;

Каштановых густых волос Сессон;

Рисунок губ – затейливый и нежный.

К лицу и туфли, дорогой текстиль —

Подобрана одежда безупречно…

Отметил он, что у неё есть стиль.