Келли Джеймс-Энгер - А ты уловила флюиды?

– Ну да… – Не в первый раз Трейси почувствовала не ловкость из-за неискренности с лучшей подругой.

Теперь, когда они собирались снова жить вместе, ей рано или поздно придется рассказать об «Анонимных обжорах» и о своей булимии. Множество вечеров, когда Кейт думала, что Трейси сидит дома, она проводила время на собраниях «АО» или встречалась с Моникой. Один раз в субботу она даже посетила семинар по обретению согласия с собственным телом. Некоторые задания показались Трейси дурацкими – например, когда участники обводили контуры собственных тел на бумаге, чтобы увидеть со стороны свои настоящие размеры, – и все-таки семинар помог ей почувствовать себя не одинокой.

Похоже, почти все ее знакомые женщины не были свободны от проблем, связанных с избыточным весом или просто с недовольством собственной внешностью. Когда Трейси это осознала, то подумала, что множество книг о любви к телу, о принятии себя такой, как ты есть, и радостях бытия собой ставят перед читательницами невыполнимую за дачу. Короче говоря, любить свое тело – цель недостижимая. А вот обрести некое подобие мира с собой теперь казалось ей вполне возможным.

И тогда… Тогда она сможет искать любовь, стремиться к тому, чтобы уловить флюиды. Прямо сейчас задача по обнаружению Прекрасного Принца не относилась к первоочередным. И дело не только в том, что Трейси боялась рисковать из-за возможного провала. Она не стремилась взращивать в душе надежду, что ее к кому-то потянет, так как не хотела разочаровываться, если влечения не возникнет. Зато с едой дело мало-помалу налаживалось. Трейси училась щадить себя, хоть и не обрела пока твердой почвы под ногами. Она хотела чувствовать себя более уверенно, обрести большее согласие с собой, прежде чем вернуться в мир любви и думать о том, как ее воспринимают мужчины.

Некоторым образом решение не встречаться с парня ми и даже не искать новых отношений облегчило ей жизнь. Трейси вспоминала открытку, которую давным-давно видела в магазине. На внешней стороне ее было написано: «Дорогой друг, я решил сообщить, что объявляю о своем добровольном безбрачии». А надпись внутри гласила: «А то меня уже достало недобровольное». В том-то и заключалась разница – когда безбрачие являлось результатом свободного выбора, а не стечения обстоятельств, оно не так уж угнетало. В конце концов, флюиды могут и подождать.

Шагая по коридору к двери квартиры, Кейт тихо мурлыкала какую-то мелодию. Дома оказалось пусто, Трейси еще не явилась. Сегодня вторник; наверное, она ушла на собрание «АО».

Оглядываясь назад, Кейт поражалась собственной слепоте. Ведь все признаки были налицо – излишняя сосредоточенность Трейси на своей фигуре; то, как она все время высказывалась о собственной внешности; несчастный, загнанный вид, когда она усаживалась есть. Кейт и не представляла, что ее подруга больна… Правда, теперь Трейси, похоже, начала поправляться. Она чаще смеялась, меньше тревожилась о лице и фигуре, отказалась от убойного режима тренировок, занявшись хатха-йогой в спортзале у Кейт.

– Я опять начну больше тренироваться, когда слажу с собственным телом, – объяснила Трейси. – Стремлюсь достичь состояния, когда действительно захочу тренироваться, не буду себя заставлять.

Комизм ситуации заключался в том, что сейчас Кейт проводила в спортзале от шести до восьми часов в день. Она не тренировалась, а тренировала посетителей, вела групповые занятия или – совсем редко – занималась писаниной. Месяц назад Кейт получила сертификат тренера и теперь часто работала с клиентами один на один. Новая профессия ей очень нравилась. Наконец-то Кейт чувствовала, что находится на своем месте.

– Привет! – Это вошла Трейси и закрыла за собой дверь.

На ней были голубая майка с глубоким вырезом, шорты цвета хаки с широким поясом, а на ногах – тяжелые ботинки. Со времени разрыва с Томом Трейси не стриглась, и теперь ее волосы отросли ниже плеч.

– Новая маечка?

– Ага, купила в «Файлинс» во время обеденного перерыва. Нравится?

– Весьма. Тебе очень идет.

Трейси критически взглянула на свою майку и улыбнулась:

– Мне тоже показалось, что идет. Я тебе купила точно такую же, только цвета лайма.

– Ах, Боже мой! Нам обязательно надо носить их одно временно. Будем двойняшками.

Трейси открыла холодильник, заглянула в него и снова захлопнула. Кейт молча посмотрела на подругу.

– Я не особенно голодна, – объяснила Трейси. – Просто привычка.

Кейт кивнула. Трейси приобрела несколько новых привычек, в том числе и такую – «проверить себя на голод», прежде чем съесть что-нибудь. Во время еды она тоже так делала. Иногда Кейт это раздражало, и все же она не собиралась говорить ничего подруге. Дружеские отношения ни чем не отличаются от любовных – и там и там надо уметь мириться с мелкими недостатками.

Трейси неожиданно повернулась:

– Слушай, совсем забыла сказать. Угадай, кто мне сегодня позвонил?

– Не представляю. Том? – А, тот парень с работы? Из отдела займов? Как его? Адам?

– Нет, нет, опять мимо. Кстати, Адама я видела за обедом. Мы собираемся встретиться в субботу. – Трейси плюхнулась на кушетку рядом с подругой. – Угадывай еще!

– Больше ничего в голову не приходит… – Кейт посмотрела на нее и вдруг догадалась: – О Господи! Только не Уильям!

– Именно он.

– После такого перерыва?

– О да. Ну, ты понимаешь, у него был очень сложный период. Навалилось множество проблем, у бедняги даже не оставалось моральных и физических сил, чтобы послать мне весточку.

Кейт наморщила нос:

– Он, в самом деле, так сказал?

– Честное слово. – Трейси продолжила: – И – ты прикинь – он, оказывается, никак не мог меня забыть. «Я пытался, Трейси, одному Богу ведомо, как я пытался. Только ты совершенно не шла у меня из головы».

– И что ты ответила?

– Я спросила: «А что говорит по этому поводу твоя подружка?»

Кейт начала смеяться.

– Так и сказала?

– Слово в слово. Я была очень любезна. Прямо до тошноты. А он помолчал, помолчал и наконец изрек, что не понимает – при чем тут его подружка? Я даже не нашлась что сказать.

Трейси встала, прошла в кухню и налила стакан воды. Потом продолжила, опершись на стол руками:

– Ну и вот, он говорит: «Главное – как ты там, Трейси?» Как будто моя жизнь его ужасно волнует. А я ответила, что все отлично, работа отличная, мы живем вместе с тобой, и это тоже отлично.

– Ты не рассказала ему про свою болезнь?

– Да ни за что! Не его это дело. Мы беседовали, и знаешь, о чем я подумала? Наш парень старается понапрасну. Он говорил те же словечки, что раньше, да только мне уже было неинтересно, понимаешь? У меня даже настроение сразу поднялось. Но все равно не перестаю удивляться – зачем он позвонил? Почему именно сейчас?