Алекс Хилл - V-8: право на свободу

Дэниел проходит мимо с низким пузатым бокалом в руках, наполовину заполненным темной жидкостью и направляется к дивану.

– За мной, – командует он.

Шагаю следом. Дэниел садится, откидываясь на высокую спинку дивана, и сканирует меня взглядом снизу вверх. Он подносит бокал к губам, делает глоток и опускает руку. Сердце считает секунды, ладони потеют.

«Вы – никто!»

«Просто куклы!»

«Ви-восьмая, твоя жизнь зависит от того, насколько хорошо ты будешь слушаться!»

Хочется зажмуриться, но я смотрю в пустоту перед собой, вспоминая пытки. Сколько еще я смогу вынести? Будет ли что-то страшнее?

– Раздевайся.

Теперь в его тоне нет и тени насмешки, это настоящий приказ. Приказ хозяина своей кукле.

Нам с самого детства отбивали смущение, а если точнее, вбивали одну «истину» – наше тело нам не принадлежит. Сейчас все, что мне нужно, это отключиться и снять одежду. Так бы сделала кукла. Так должна сделать я, но… Взгляд Дэниела. Он настолько пустой и злобный, что не могу пошевелиться.

– Я снова должен ждать?

Слежу за движением его губ, он отпивает напиток из бокала. Это алкоголь? Действие шампанского уже закончилось, и я бы не отказалась от той вязкой легкости, которую оно дарило. Может быть тогда я бы смогла пережить то, что сейчас случится.

– Хочешь выпить? Это куда крепче шампанского.

Язык прилипает к небу. Боюсь, что ответ может усугубить положение. Дэниел громко вздыхает и поднимается на ноги, протягивая бокал. Рука наливается свинцом, но я все равно ее поднимаю, чтобы принять спасительный эликсир.

Напиток кардинально отличается от предыдущего. Горький, густой, обжигающий рот и горло. Но послевкусие бархатистое и приятное. Пользуясь случаем делаю еще несколько глотков, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

Бокал исчезает из моей руки. Дэниел ставит его на низкий стол и подходит так близко, что тепло его тела просачивается сквозь тонкую ткань платья. Он просто смотрит, но кажется, будто ищет что-то. Рассматривает глаза, нос, губы, подбородок. Его пальцы касаются волос и легонько тянут за вьющуюся прядь, кожа на голове покрывается мурашками.

– Скажи что-нибудь. Хочу услышать твой голос, – сдавленным рычанием говорит хозяин, поддевая пальцем лямку платья.

– Что именно? – в тихой панике шепчу я, чувствуя, как медленно ткань скользит по коже.

– Назови мое имя.

Дэниел проводит горячими ладонями по моим ребрам, платье падает на пол. Слабость и нервное напряжение обматывают холодными ржавыми цепями тело.

– Мне не нравится повторять дважды. Неужели это так трудно?

– Дэниел Росс…

Он обхватывает меня за затылок и приближает лицо, глядя в глаза. Вижу в синеве светлый проблеск. Не могу понять, что это за эмоция, но внезапно вспоминаю. Очень смутно. Тоже самое было в глазах Кейси, которые я видела через дыру в стене. Я пересказывала ей историю любви, которую прочитала в одной из книг Магды. Это надежда. Именно она.

– Просто имя, Ви…

– Дэниел… – вместе со звуками его имени непроизвольно тянусь вперед.

Его глаза темнеют, меняя настроение и температуру между нами. Дэниел отступает, а я едва стою на ногах. Игра меняет правила, загоняя в угол. Хозяин хватает бокал и разворачивается в сторону кухни. Пульс зашкаливает.

– Вверх по лестнице, налево, последняя дверь…

Слышу его, но не понимаю, о чем он говорит.

– У тебя плохо со слухом или с пониманием? – раздраженно бросает Дэниел, скрываясь за аркой. – Я хочу вернуться в гостиную и увидеть твое отсутствие.

Игнорируя укол за ребрами, подхватываю платье с пола и бросаюсь к лестнице. Следуя маршруту, захожу в небольшую спальню, судя по кровати в самом центре комнаты. Закрываю за собой дверь и понимаю, что на ней нет ни замка, ни щеколды. То есть ее нельзя закрыть снаружи, что хорошо для меня, но ведь и изнутри тоже нельзя, а вот это плохо.

Решаю не зажигать свет. Глаза привыкают к полумраку, и я знакомлюсь с пространством. Под ногами мягкий ковер, слева шкаф с ящиками и маленький столик с круглым зеркалом. Слишком маленький, словно игрушечный. А вот кровать точно для великанов. Но самое прекрасное здесь, не мебель, не чистота и приятный запах, а… Окно. Огромный портал в мир, где живет моя мечта – свобода.

Пересекаю комнату, роняя платье на пол, и раздвигаю тонкие занавески. На глазах появляются слезы. Вижу десятки зданий разных размеров и форм, внизу носятся автомобили. Все сияет и светится.

Как же здесь высоко…

Упираюсь ладонями в холодное стекло, воздуха не хватает. От счастья или ужаса, сама не пойму. Эмоции делятся пополам и выливаются слезами, скользящими по щекам. Уже очень давно я не позволяла себе этого, но контроль утонул в горьком алкоголе и открыл путь настоящим чувствам.

Дрожащими руками нахожу ручку на створке окна и вылезаю наружу, упираясь животом в подоконник. Вдыхаю полной грудью. Еще раз и еще, пока легкие не сжимаются, отвергая кислород. Эйфория приходит неожиданно. Всего несколько секунд. Кажется, между лопаток пробиваются крылья и они вот-вот поднимут меня в небо. Это ведь совсем не страшно. Решиться бы только взлететь и все. И я стану свободной, как всегда мечтала.

Поднимаюсь на носки и отрываю от пола одну ногу. Смотрю в даль и глубоко вдыхаю. Я могу закончить все прямо сейчас. Из коридора раздается звук приближающихся шагов, стреляя в спину адреналином. Поворачиваю голову, в ужасе глядя на дверь. Ветер играет с волосами, кожа покрывается мурашками от холода.

Дэниел открывает дверь, но не входит в комнату. Ему в спину бьет свет, оставляя взгляду только образ.

– Двенадцатый этаж, – говорит он спокойно. – Тебя не спасут. Лететь чуть больше трех секунд.

Три секунды против нескольких лет жизни, которая, все еще призрачно, но зависит от меня. Опускаю ногу, сохраняя молчание.

– Ложись в постель, Ви.

Отхожу от окна и забираюсь под невесомое мягкое одеяло, глядя на фигуру в дверном проеме.

– Умница. Спокойной ночи.

Тихо закрывается дверь, слышу быстрые удаляющиеся шаги.

Пытаюсь проанализировать произошедшее, но усталость не хочет подчиняться. У меня есть еще одна ночь. Почти спокойная. Почти в приятной обстановке. Ночь, которую я могу провести в метаниях или позволить себе отдохнуть и набраться сил, чтобы снова начать борьбу. Борьбу за права и за жизнь, которая не зависит от материальных благ, а только лишь от душевного спокойствия и отсутствия необходимости все время защищаться или нападать.

***

Дэниел входит в ванную комнату, расстегивает рубашку и с тяжелым вздохом стягивает ее с усталых плеч. Сегодня было слишком много всего. Вранье, фальшивые улыбки и поздравления, и вишенка на праздничном торте отчаяния – девушка, которая теперь принадлежит ему. Девушка, которая напоминает о времени, когда он был счастлив и влюблен, а так же был предан и раздавлен. В одну секунду ему хочется окунуться в иллюзию и вернуться на несколько лет назад, чтобы дать себе второй шанс, а в другую… Хочется мести, слез и мольбы о прощении. Но есть загвоздка. Пусть Ви и похожа на ту девушку из прошлого, она ей не является. Вынуждать практически ребенка расплачиваться за чужие грехи и ошибки – бесчеловечно. Тем более, учитывая то, что она уже пережила.