Александр Шляпин - Небо нашей любви. Часть вторая

Стало тихо. Никто не хотел перечить майору из контрразведки, зная, чем это может закончиться в случае саботажа его полномочий.

Краснов знал свою правоту и поэтому чтобы не нагнетать обстановку послушно сел в машину. «Эмка» сорвавшись с места, взяла курс в сторону особого отдела в подвальном помещении которого, располагалась гарнизонная гауптвахта. В этот момент Валерка почувствовал, как его, боевого летчика унизили фрицы, посадив в разрисованный самолет в стиле немецкого полкового борделя. Да лучше бы, его расстреляли, думал он, чем стать посмешищем для всего фронта. Летчики, пожарные, технари, солдаты охраны, так и остались стоять, в полном недоумении, провожая черный автомобиль.

– В штаб! – приказал водителю гвардии полковник Шинкарев.

«Виллис» тарахтя мотором, помчался следом за контрразведчиками, которые так беспардонно задержали героя летчика.

Странное, двоякое чувство охватило Валерку. Только вырвавшись из плена, он всего лишь каких-то двадцать минут был свободен, и вот – на тебе – снова плен. Теперь его пленили уже свои, что было намного страшнее, чем гостить в подвале в 51 эскадрильи «Молдерс».

– Итак, вернемся назад! Вы, гражданин лейтенант Валерий Краснов, вылетели в составе эскадрильи двадцать третьего августа 1942 года. По донесению командира звена старшего лейтенанта Заломина, ваш самолет был сбит в двадцати семи километрах от линии фронта?

– Да! Так точно! – коротко ответил Краснов. – Так это и было!

– Ваш самолет упал в болото? – ехидно спросил особист, расхаживая по кабинету с папиросой во рту.

– Так точно!

– Тогда— каким образом, ваш самолет был возвращен в строй, да еще в таком празднично— карнавальном виде? Как вы, Краснов, сумели вытащить его из болота, отремонтировать, заправить и вернуться на базу показывая всему фронту вашу любовь к фрицам? – спросил майор. Он присел на край стола перед Валеркой и стал пускать дым ему в лицо.

– Я об этом уже написал в рапорте и объяснительной записке, – ответил Краснов.

– Я знаю! – сказал НКВДешник, и вновь пустил дым в лицо Краснову. – Вот только мне хотелось бы послушать, гражданин лейтенант, еще раз. Уж больно занимательная история у вас получается. Хоть роман фантастический пиши о ваших необычайных приключениях.

– Меня сбили двадцать третьего августа. Я шел к своим, но меня поймали немцы и передали в 51 истребительный полк Люфтваффе, который базировался в деревне Горкино. В течение всего времени меня держали в подвале бывшего сельского совета, в плену. Немцам самим удалось вытянуть самолет и отремонтировать его, для турнира с немецким асом, у которого на тот день было сто побед. Вот так немцы его и покрасили, чтобы видеть, как лейтенант Нойман разнесет меня в пух и прах.

– Ага, взяли, вытянули, чтобы лейтенант Краснов смог улететь домой? Вы хоть сами себе верите? – спросил майор. – Гостинцев они вам часом на дорожку не дали? Может там у вас в рундучке шнапс, пиво и баварские колбаски имеются? Эх, я бы отведал сейчас с удовольствием!

Валерка молчал. Что он мог сказать в такой ситуации, когда майор не верил ни одному его слову. Может быть и верил, но делал вид, что правда и истина находится в его руках. Когда он даже не хотел понять, что немцы из него хотели сделать мальчика для битья. И как доказать этому холеному служаке, что возвращаясь домой на базу, он сжег два самолета противника. Сейчас показания —Йозефа Ноймана могли решить его судьбу. Но где он, разбился, или попал в русский плен? Эти вопросы не давали ему покоя, а Краснов не мог найти на них ответ.

– Я говорил вам, товарищ майор, что немцы делали на меня ставки. Кто победит в воздухе – я или немецкий ас!

– Ставки? Как на орловского жеребчика на скачках? Ты что— нибудь, мог выдумать правдоподобнее!? – спросил майор, вновь закуривая.

Он присел за стол и, взяв в руки объяснительную Краснова, вновь принялся перечитывать её. В этот момент в кабинет начальника особого отдела, вошел гвардии полковник Шинкарев. Майор встал из— за стола.

– Здравия желаю, товарищ гвардии подполковник! – сказал майор и протянул руку.

– Здравствуйте, товарищ майор! – ответил Шинкарев и с пренебрежением пожал руку особисту. – Есть хорошая новость. Вчера в полосе обороны 237 стрелкового полка упал немецкий истребитель «Мессершмит— 109» с бортовым номером 042. Немецкий летчик к счастью остался жив и был пленен, и теперь дает показания начальнику контрразведки четвертой армии. Как утверждает немецкий летчик, его действительно сбил лейтенант Краснов в честном бою, которые устроили летчики 51 —эскадрильи с целю показательного боя. Кроме этого в этом же учебно— показательном бою, лейтенанту Краснову удалось еще одержать одну победу над одним из контролирующих самолетов 51 эскадрильи «Молдерс».

– А может быть, товарищ полковник, они сговорились? Может немец— то и не был сбит, а сам сел, чтобы обеспечить легендой Краснова? – стал ехидно придумывать версии полковой особист.

– Ладно, товарищ майор, я так думаю, что особый отдел армии разберется! Краснов – летчик и должен летать —таких еще поискать надо. Его место в строю! – сказал полковник.

– А вы, знаете, что отец Краснова расстрелян по статье 58 пункт 1 УК РСФСР? – ехидно спросил особист.

– Я знаю, что у лейтенанта, комсомольца Краснова в воздухе двенадцать побед. Я знаю, что отец Краснова воевал на Халхин— Голе и бил японцев не хуже, чем его сын бьет немцев. Я знаю, что он один из лучших летчиков нашего полка противовоздушной обороны столицы! – твердо сказал полковник и, с силой хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Было видно, что Зеленский рассердил его и теперь Шинкарев сделает все, чтобы особист оказался сам в полном дерьме.

– Да, гражданин Краснов, все вас считают героем! А я считаю вас предателем! Я не отрицаю, что вас пленили немцы. Я не отрицаю и тот факт, что вас доставили к немцам в полк. Я даже верю, что немцы вытащили ваш самолет и подготовили его для рыцарского, как вы говорите, турнира! Но тут дальше, я не верю! Я не верю, что вы не были завербованы немецкой разведкой. Я не верю, что вам не поручено какое— нибудь важное дело. Может вам поручено покушение на товарища Сталина?

– У вас, товарищ майор, такая работа не верить людям. А моя работа бить врага на земле и в воздухе. Бить за народ, за свою Родину! Потому, что я военный советский летчик! Я красный командир ВВС РККА и этим все сказано! А русский народ я предать не могу —я сам русский!

В этот миг, когда Краснов так гордо говорил о своем долге, майор сапогом ткнул его в грудь. Краснов повалился на пол, на спину. Майор замахнулся ногой, чтобы ударить Валерку в живот, но остановился, будто что— то предчувствуя. Он поднял его с пола и вновь усадил на стул. В этот миг в кабинет вошел начальник контрразведки третьей армии. Майор вытянулся по стойке смирно, нервно застегивая воротник гимнастерки.