Ричард Брук - Волк на холме

Малена протянула руки к коту, Лука убрал с полосатой спины свои ладони, но поджарый поганец, похоже, только того и ждал: прянул в сторону и моментом утек на пол, а руки мужчины и женщины встретились в невольном пожатии… всего на несколько секунд, но их было достаточно, чтобы Принц ощутил себя нырнувшим в горячий источник.

– Ой, прости, пожалуйста!.. – Малена сама отшатнулась, точно обжегшись, а он, покраснев как помидор и проклиная свою врожденную пылкость, сердито буркнул:

– Ничего, синьора. Это же я его упустил.

Хвостатый виновник происшествия тем временем, требовательно взмякивая, крутился под ногами у Катарины, и выглядел очень недовольным, что завтрак задерживается.

Экономка сделала вид, что ничего не заметила, заулыбалась и бойко заговорила:

– Синьора Малена, ну наконец-то!.. Присаживайтесь поскорее, вы же знаете, что мои булочки нужно есть горячими! Я уж хотела Микеле вдругорядь за вами посылать… Как вы спали сегодня?.. Хорошо, сладко?.. Ах, под шум дождя так хорошо и сладко спится, особенно в молодости!.. Помню, синьору Алессию – когда они с патроном только приехали сюда, еще до рождения синьора Бруно – в такие пасмурные денечки и вовсе было не добудиться…

Малена послушно села к столу (наискосок от Принца, должно быть, на свое обычное место), приняла из рук старушки чашку с кофе, и что-то вежливо отвечала на вздор, который та не переставала нести со скоростью швейной машинки…

Микеле вальяжно завтракал и время от времени вставлял в женскую болтовню веское мужское слово.

Лука же делал вид, что полностью поглощен дегустацией булочки, но увы – румяная корочка и золотистое кружевное тесто казались ему безвкусными и жесткими, как бумага, и каждый кусок с трудом пролезал в пересохшее горло. Адски горячий кофе помогал не сильно, так что Принц спасался оранжадом, и незаметно выпил добрую половину большого кувшина. На Малену он старался не смотреть, но получалось плохо, и еще хуже выходило, когда она время от времени обращалась к нему с вопросом или просьбой. Корсо вроде бы не заикался на каждом слове и не порол ерунду – от такого позора бог миловал – но голос звучал хрипло и грубо, и фразы выходили сухими, короткими… почти что злобными.

Так можно было разговаривать с карабинером, тормознувшем на дороге, тюремным охранником или сержантом в казарме, а не с молодой женщиной, приличной и не сделавшей ему ничего плохого. Если бы его только не угораздило по уши, до жара и пота, втюриться в эту самую приличную женщину, и если бы она не была женой Бруно Гвиччарди.

Здравый смысл требовал срочно перехватить контроль над мячом, увести в офсайд, за линию ворот, пока сам себе не забил штрафной… говоря проще, нужно было успокоиться, отвлечься, остыть. Но как, черт побери, остыть, и на что отвлечься, когда он должен быть рядом с ней с утра до вечера, а если понадобится, то и с вечера до утра, смотреть на нее и разговаривать с ней?.. Как успокоить кровь, что приходит в движение от одного взгляда на нее, от запаха волос и теплой кожи, и мгновенно приливает к паху даже от случайного прикосновения?

Еще неделю назад Лука думал, что душа его наполовину мертва, и высмеял бы любого, кто стал бы ему свистеть, что в тридцатник с гаком он способен влюбиться как пацан, одним махом, и заново умирать по девчонке, которая и понятия не имеет о его страданиях. Теперь же он не знал, смеяться ему или плакать, и самое главное – что ему делать?.. Соглашаясь работать на Гвиччарди, Корсо отнюдь не рассчитывал, что в нагрузку к основным обязанностям, и без того непростым, пойдет еще и страсть радиоактивной силы. И никакие свинцовые доспехи не смогут от нее защитить.

– … в Браччано?..

– А? – вскинулся Лука – голос Малены пробудил его от непривычной глубокой задумчивости, но сам вопрос он позорно прослушал.

Вредная старушка Катарина посмотрела на него как тренер на вратаря, поймавшего бабочку (6), но Малена не рассердилась и мягко повторила вопрос:

– Ты отвезешь меня в Браччано? Я хочу немного побродить по городу и кое-что купить. Можешь бросить меня там на площади и забрать после сиесты.

– То есть мне вас там оставить, а самому идти на все четыре стороны?

– Нет… да… Я… вообще-то привыкла гулять одна.

Тут бы Принцу обрадоваться – синьора намекала ему на возможность получить полдня свободного времени, и надо сказать, он нашел бы прекрасное применение этим пяти-шести часам… самостоятельно обследовал окрестности, прикидывая, какие опасности могут таиться среди олив и живых изгородей, подробно изучил саму виллу, все эти ходы-выходы, бесконечные коридоры, лестницы и башенки, повозился с машиной (ход у «мерса» был идеальный, но движок временами чихал и пофыркивал как-то уж очень сердито для автомобиля такого класса – может, масло не нравилось, может, еще что, вот и выяснил бы…) Да и, наконец, он бы мог просто выспаться!.. – и заодно надеяться, что Малена так устанет на своей прогулке, что вечером никуда уже не выйдет из дома, и даже не захочет смотреть видеофильмы… тогда у Принца останется всего одна обязанность: ровно в одиннадцать сообщить Центуриону, что все спокойно, без происшествий, и женушка его в полном порядке.

Ах, если бы все и в самом деле было так просто… В памяти всплыли слова – а точнее, приказания – Бруно, настойчиво повторенные раз пять, и отпечатавшиеся в мозгу, как типографский шрифт на плакате:

«Ты постоянно должен быть рядом с ней, от моего отъезда до возвращения. Ходи за нею, как тень, не отступайся, даже если она начнет тебя прогонять или скажет, что дает тебе выходной… Ты должен встретить ее с утра, когда она спустится на завтрак, и вечером проводить до порога спальни. И так все все время, все дни до моего возвращения. Я не шучу, Корсо: Малене угрожает серьезная опасность, и, пока меня нет, ты в ответе за ее жизнь».

Звучало все это весьма зловеще, но спокойный и здравомыслящий человек, попав в Браччано, непременно решил бы, что Бруно преувеличивает. Тихая вилла на берегу озера скорее напоминала замок Спящей красавицы, чем пещеру людоеда или разбойничий вертеп. В мирной атмосфере почти семейного завтрака, в компании малость надоедливых, но безобидных старичков, грозные предупреждения Центуриона казались бредом параноика. Но Принц их таковыми не считал. Благостная обстановка не внушала ему ни капли доверия, и восхитительные булочки могли быть всего лишь приманкой для зверя.

Русалочьи глаза с длиннющими ресницами внимательно смотрели на него: Малена ждала ответа. Лука помотал головой и хмуро, как и подобало настоящему церберу, проговорил:

– Нет, синьора Малена. Я вас бросить не могу. Придется нам гулять вместе… как и вчера.

Неожиданно ее бледные щеки покрылись ярким румянцем: