Тома Ларионова - Бумеранг всегда возвращается. Книга 2. Дневник матери и свекрови

Я собрала сумку, переоделась в спортивный костюм, в котором собиралась ехать, и пошла на кухню, где меня ожидали Таня и Нина. На столе была бутылка сухого белого вина, салат из капусты, тарелка с картошкой, селёдка, сардельки и нарезка колбасы. Всё, что, могли купить. Первую мы выпили за знакомство, вторую за хороший отдых, а третью за мой отъезд. Тане не терпелось услышать историю появления чеканки. Я начала со знакомства с Аланом в школе, где мы с ним работали, потом про то, как я его пригласила в гости, поведала о его женитьбе на девушке, подобранной для него родителями… А потом вспомнила слова, которые он тихонько сказал мне на своей свадьбе…

– Маша! Так в жизни не бывает! – Нина даже прослезилась. – Это прямо как в романе! Ты не помнишь, в каком?

– По-моему, «Гранатовый браслет» Александра Куприна… Там некий Желтков влюбился в замужнюю женщину, княгиню, и украл из кассы деньги, чтобы подарить ей браслет. Приеду, перечитаю. Такая любовь бывает одна на тысячу! Эх, девчонки, что мы знаем о любви? Это такая загадка! – я после вина немного расслабилась и начала философствовать. – Вот, у моего сына тоже великая любовь! А почему я не радуюсь и не восхищаюсь, как в том романе? Потому что считаю, что рано ему влюбляться! Но кто это сказал, что рано? Это мой материнский эгоизм говорит! Ничего мы о любви не знаем! – я помотала головой, подтверждая свои слова.

– Маша, ну почему ты так категорична? У меня разве нет любви? – возразила Татьяна. – Есть! Он меня любит, хоть и женат. А, пусть идёт как идёт! Надоело ждать лучшей доли! Хорошего любовника тоже тяжело найти!

– Девчонки! Вы счастливые! А у меня никакой любви нет! И не было! По залёту родила сына, одна теперь воспитываю. И не до любви мне! Тут бы денег хватало, чтобы мальчишку одеть, обуть и накормить. Спасибо маме, что помогает! Вот кого ценить и благодарить нужно! Мама, это святое! И любовь у неё бескорыстная!

– Нина, я бы поспорила с тобой, но не хочу. Впервые за последние деньки расслабилась. Грустные мысли улетучились Пусть и ненадолго! Мне нужно было давно по стопочке каждый день выпивать! Но нельзя, наследственность плохая…

– Не будем грустить, девчата! Я рада, что у меня жили такие замечательные женщины! Сейчас принесу заначку, по стопочке коньяка выпьем за женскую дружбу!

Мы выпили, а потом ещё долго болтали на всякие темы, смеялись, вспоминая анекдоты, пытались петь, но в конце-концов в двенадцатом часу я сказала, что нужно ложиться, иначе просплю электричку и опоздаю на поезд.

«25 декабря 1989 г, поезд до Белгорода.

Никогда раньше не возвращалась домой в такой растерянности. Всегда скучала, считала часы и минуты до встречи с мужем и детьми, а сейчас внутри поселилась тревога и страх. Вчера перед сном произносила фразу, которую нам советовали на занятиях по аутотренингу:

– Всё у нас хорошо, а будет ещё лучше!

Я верила в неё, только сегодня снова сомнения закрались в душу. Наверное, всю свою сознательную жизнь человек в чём-то сомневается, в чём-то разочаровывается, сто раз начинает жизнь с понедельника или с нуля. Нам тоже на восемнадцатом году совместной жизни придётся начинать всё заново. Только бы никто из домочадцев не держал на меня зла! Я так боюсь упрёков, непонимания, нового витка выяснения отношений с сыном! Как их избежать? Перевоспитать его уже невозможно, слишком поздно. Результат у нас получился, мне так кажется, не совсем хороший. Но есть у него и что-то положительное – не состоит в дурной компании, я надеюсь на это, не пьёт, пока не курит, девчонок не меняет как перчатки. Да, в том состоянии влюблённости или страсти, в котором он сейчас находится, он даже не пытается понять мир самых близких ему людей – отца и матери. Он ничем не хочет поступиться или пожертвовать ради спокойствия и здоровья своих родителей и сестры. Если ему нужно каждый день до поздней ночи уходить из дому, то ни наши запреты, ни уговоры, ни слёзы матери его не остановят… Понимаю теперь, что нужно было жёстче воспитывать, особенно отцу, только поздно кусать локти. Купила книжку Сухомлинского, читаю сейчас, пытаясь разобраться в сложностях подросткового возраста. Хватит ли у меня сил переломить ситуацию и принять любовь своего сына? Я попытаюсь. Я буду стараться сделать всё, чтобы сохранить семью и мир в ней.»

На вокзале меня встретили Александр и Алёнка. Душа ушла в пятки – что-то с Егором случилось…

– Машенька! Как мы рады, что наконец-то ты вернулась! – Саша одной рукой забрал у меня сумку, а другой обнял. Алёнка подошла и, вручив мне букет роз, чмокнула в щёку:

– Мамочка! Я так скучала по тебе!

– Я тоже, доченька! А где Егор?

– Он просил извиниться, у него соревнования, он не мог подвести команду.

– А… Я уже испугалась. Когда дома будет?

– Обещал к вечеру, – ответил Саша. – Если снова не задержится. Давайте пока оставим тему, нас такси ждёт.

С замиранием сердца входила в родной подъезд. Да, там давно никто не убирал, вполне возможно, что настала наша очередь. Поднялись на третий этаж. Из двери своей квартиры выглянула Арина:

– Маша! С приездом! Подлечилась?

– Да, всё нормально, скоро зайду, расскажу, – и я догнала Сашу, который уже открыл квартиру.

– Вот я и дома! Ура! Я смотрю, вы постарались, полы вымыты, – я повесила дублёнку, разулась и прошла на кухню. – И кухня чистая! Алёнушка, твоя работа?

– Мы с папой вместе наводили порядок. И ужин приготовили – картошку с мясом.

– Какие молодцы! А Егор не участвовал?

– Мам, когда ему! Он у нас дома почти не живёт, то секция, то байдарку делает, то с Валей встречается…

– Так её Валентина зовут? Имя мужское, наверное, характер соответствующий. Вы с ней уже знакомы? – спросила я, глядя на Сашу.

– Нет, Егор не хочет нас знакомить. Маша, приводи себя в порядок, не будем пока о сыне. Иначе снова всё начнётся, – и муж горестно вздохнул. Он похудел, щёки ввалились, глаза уставшие и безрадостные. Господи, до чего же нас жизнь довела! Нужно что-то менять! Срочно!

Поужинали мы без Егора. С Алёнкой потом помыли посуду, убрали её в шкаф. Саша ушёл на диван, мы после окончания работы тоже подсели к нему с двух сторон. Установилась тревожная тишина.

– Ой, что это я! Совсем забыла о подарках! Сейчас я буду вас радовать! – я принесла из спальни сумку и начала её распаковывать.

– Алёнушка, меряй! – я подала дочери коробку с туфлями на небольшом каблучке.

– Это мне? Какие красивые! И цвет необычный, тёмно-синий. А какие модные! Лодочки!

– Так меряй скорее, я всё боялась, что с размером не угадаю. – Алёнка начала надевать туфли на зимние колготки.

– Девочка моя! Сними колготки, надень капроновые чулки или подследники.

– А… Сейчас!

Туфли оказались впору. Я так за дочку была рада! И за себя тоже. Мужу я привезла галстук, кассеты с записью бардов и любимую халву. Здесь в городе давно её не было.