Евгения Луговая - Я не верю крикам птиц. Женевский квартет. Лето

Фотограф Марат Хамитов

© Евгения Луговая, 2021

© Марат Хамитов, фотографии, 2021

ISBN 978-5-0051-8267-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Процесс формирования фабулы романа непостижим. Начинаешь в одной точке, и не знаешь, в какие неизведанные земли приведет тебя текст, оживающий под пером. В этот раз первой клеткой игрового поля стал британский актер и певец Джонни Флинн. Я увидела его в инди-триллере «Зверь», где своей непрофессиональной, но харизматичной игрой он задел какую-то струну внутри меня. Потом я узнала, что Джонни поет и играет в английской фолк-группе, и снова в яблочко: он покорил меня низким голосом, тоскливыми и залихватскими одновременно завываниями скрипки, напоминающими любимую мной Ирландию; в нем была какая-то интеллигентная глубина, ненавязчивое благородство.

Потом я решила, что мой книжный Джонни будет жить в Женеве (чего еще ждать от «Женевского квартета»? ) и в один прекрасный день столкнется с теорией заговора. Однако завязке не хватало глубины, и неоперившаяся идея долго лежала в закрытом ящике, пока я не встретила одного человека, который своим некрасивым поведением, отравившим мое московское лето, дополнил образ Джонни. История сразу эволюционировала: обросла новыми подробностями и смыслами, герои примерили на себя новые роли, невидимый канал соединил реально существующего певца, одного русского парня, живущего в Швеции и другого очень близкого мне родственника. Эти характеры сложились в один пазл, который углубил измерение замысла.

Из по-хорошему абсурдной летописи о вынужденных странствиях музыканта по следам тайного общества, роман превратился в гимн против овощной, инертной жизни. От вывернутой наизнанку истории любви, начинающейся с конца, я внезапно дошла до очень важного для меня посыла о роли судьбы Отцов в нашей жизни. С остальными смыслами, уверена, вы разберетесь и без моей помощи, я только хотела пролить свет на те стороны моего романа, которые кажутся мне главными. Следите за перемешанными кусочками мозаики между главами, и вы обязательно поймете кому из героев принадлежит тот или иной отрывок измененного состояния сознания.

Изначально я хотела назвать книгу «Сумерки цвета абсента», потому что различные оттенки зеленого должны были символизировать лето: душное, плывущее в августовском мареве, навевающее тяжелые, почти галлюциногенные сны, но при этом неуловимо светлое. Потом я подумала, что в моем романе и так достаточно метафор и эпитетов, поэтому название должно звучать громче, чеканнее, как древнее ирландское пророчество.

Последнее, на что мне хотелось бы обратить внимание – это музыка. При написании романа (и вообще весь август и сентябрь 2019 года) я слушала альбом малоизвестной британской психоделической группы The Wytches – Annabel Dream Reader. Особенно мне полюбились композиции Wide at Midnight, Track 13 и Summer Again. Забавно, что в каждой песне альбома фигурирует имя Аннабель, которое я и до этого любила благодаря стихотворению Эдгара По – мой личный профиль в Инстаграме неслучайно назывался @diary_of_annabel_lee. Во-первых, одну из моих героинь тоже так зовут. Во-вторых, альбом идеально отражает атмосферу романа: там есть и тяжелые расщепленные, как сознание запутавшегося человека, гитарные рифы, и нежно-тоскливые композиции о лете и неудавшейся любви, и рвущийся, как гитарная струна, голос вокалиста, и сонная отстраненность, присущая моему главному герою.

Как думаете, сможет ли Джонни проснуться?

P.S Если вы тоже думаете, что музыка добавляет тексту дополнительное измерение, на странице 232 для вас приготовлен "Плейлист Джонни". Песни записаны в том порядке, в котором они звучат на страницах романа.

Ах, лето наступает,

И листья сладко распустились,

И дикий горный тимьян

Расцвел среди пурпурного вереска

Пойдешь, милая, пойдешь?

Если ты не пойдешь со мной

Я, конечно, найду другую

Чтобы сорвать с ней дикий горный тимьян

Со всего пурпурного куста.

Пойдешь, милая, пойдешь?

И мы пойдем вместе,

Чтобы сорвать дикий горный тимьян

Со всего пурпурного куста.

Пойдешь, милая, пойдешь?

И мы пойдем вместе

Чтобы сорвать дикий горный тимьян

Со всего пурпурного куста

Пойдешь, милая пойдешь?

And now you’re a dream, i’m too scared to have

Because if I do in the morning i’ll walk back

To that sentimental park

Where I ate from your hand

You showed me what the truth is

I still don’t understand 1 1 И теперь ты просто мечта, которой я так боюсь, Потому что если я поверю в нее, утром я вернусь обратно В тот сентиментальный парк, Где ты кормила меня с руки. Ты показала мне истину, Которой я до сих пор не понимаю (пер. англ)

…Бар пронизан мягким синим светом. На стенах рисунок извивающегося морского чудовища, кусающего свой хвост. В лучах прожектора на сцене гарцуют пылинки, дребезжат стаканы, раздается смех начинающих пьянеть посетителей. Джонни сидит на неудобном складном стуле, держа в руках гитару. У него низкий, обволакивающий голос. Его глаза закрыты, потому что он не хочет быть здесь. Он играет ирландскую фолк-балладу о девушке, которая утонула в озере, а потом вернулась к любимому. В ее длинные рыжие волосы вплетена речная тина, глаза подернулись черной нездешней дымкой. Готов ли возлюбленный принять ее в новом обличье? А Джонни, готов ли он играть для всех этих людей, которые даже не слушают его? Струны под его пальцами нестерпимо горячие, как дымящееся нутро разделанного кабана, ультрамариновый свет проникает в каждую клеточку тела, наполняя голову туманом, напряжение в затылке становится невыносимым. Он чуть не теряет сознание, сбиваясь с ритма, и мелодия обрывается лентой испорченного магнитофона, но тут же начинается снова…

Как Золушка, потерявшая хрустальную туфельку, Джонни закончил играть, когда часы пробили полночь. Он еще раз оглядел посетителей, стараясь не выказывать презрения, которого все равно никто бы не заметил. Народу сегодня мало. Пятеро студентов: все как один в очках, с умудренным видом посетителей венской оперы; слева от них очередной мезальянс в виде пухлой коротконогой брюнетки с кроличьим прикусом и статного француза с глазами киноактера, а в самом углу пожилая женщина, пригубившая третью порцию шартреза 2 2 Элитный французский ликер из 130 трав, специй, семян, корений и цветов. . Никто не смотрит на него, никто не хлопает, всем плевать на загадочную судьбу рыжей утопленницы.

Не то чтобы он очень нуждался в похвале, но любому артисту хочется быть признанным, даже ничем не примечательному ирландскому парню, затерянному в мультинациональном швейцарском захолустье.