Владимир Орлов - Крик птицы

Владимир ОРЛОВ

КРИК ПТИЦЫ

Заочные диалоги составлены из высказываний на съёмках фильмов «“Песняры”. Беларуское чудо», «“Песняры” Прерванный полёт» и неосуществлённого фильма «Разменянные “Песняры”», из аудиозаписей и документов.

Едва уходит из жизни знаменитый человек, как тут же «всплывают» с мемуарами некие «друзья», зачастую неведомо кто. Так было с Вы­соцким, Шукшиным, с нашими Володями: Короткевичем и Мулявиным. Сразу заявляю: друзьями с Мулявиным не были, никогда не си­дели за накрытым столом. Но вот больше меня и дольше меня никто «Песняров» не снимал, начиная с самого первого чёрно-белого фильма-«батлейки» 1971 года. Лёня Борткевич высказался о нём в недавней телепередаче: «Тот фильм Владимира Орлова — такое было впечатление тогда, что снимается под какую-то старину. Когда сейчас это смотришь, оказывается, было сделано специально, гениально задумано как стиль определённый». Светлана Пенкина, последняя жена и муза Мулявина, призналась мне: «Их много снимали, но это всё концерты. А твои фильм 71 года так и остался единственным, художественно запечатлевшим пер­вый состав». И в последующие годы мы с Мулявиным сотрудничали. От музыкантов узнавал о кризисе в ансамбле, о разделе: ещё в 2001-м я сетовал в книге «Магия белого экрана»: «Мулявин — бесспорный ли­дер и один может делать всё то, что каждый из остальных "песняров". Ансамбль — национальное богатство Беларуси. А сокровище лучше бы не делить». Но — поделили, разорвали, расхватали, измельчили, раз­меняли, клонировали.

Один из лучших в мире вокально-инструментальных ансамблей: его взлёт и невиданная слава, внутренний необратимый разлад, трагиче­ская судьба создателя, клонирование бренда с названием. Что за фено­мен советского искусства — «Песняры»?

В телевизионном проекте «Обратный отсчёт» я предложил всем, причастным к «Песнярам», высказать перед съёмочной камерой свою правду: как творили, ссорились, купались в славе и деньгах, как предавали и расходились, и как на мулявинские дивиденды живут сегодня.

Часть 1. «ПЕСНЯРЫ» — БЕЛАРУСКОЕ ЧУДО

Перед камерой с гитарой руководитель «Минск блюз-рок клуба» Генна­дий Стариков; вместо воспоминаний — начал с пения:

«Соловей-соловушка, ясная головушка,

С листьев пьёт берёзовых первую росу.

А потом исполнит он песню соловьиную

Майским тёплым вечером в лиственном лесу...»

Рок-музыкант сложил её о Владимире Мулявине 28 января 2003 года, скорбя у гроба коллеги, товарища.

Рождение ансамбля и похороны его создателя разделяют тридцать три года.

После автокатастрофы на Радовницу, 14 мая 2002 года, Мулявин жил ещё девять месяцев, и временами казалось, что даже идёт на поправку: жена Светлана и их сын Валерий привезли ему в московскую клинику кроссовки, обули, и, по утверждению жены, Владимир Георгиевич встал.

А уже шёл делёж творческого наследия. Все сподвижники вроде бы имели на то право: и те, кто, как Влад Мисевич, сотрудничали с ним четверть века, и те, кто стояли с ним на сцене всего один, последний его концерт. Пребывание, хоть краткое, в «Песнярах» определяло, как оказалось, судьбу. Почти никому не удалось, — разве что, бывшему бас-гитаристу, а нынешнему провизору, жителю Израиля Леониду Тышко — избавиться от магии этого звания. Полсотни же других цепляются за него: «Песняр» я — и никто более!

В моей кинотрилогии впервые участвуют и заочно дискутируют, каются и обвиняют, хвалятся и негодуют все — подчёркиваю: все! — знаменитые «песняры» всех прошлых и нынешних составов; близкие и родственники Мулявина; его бессменный заместитель-администратор в последнем коллективе; авторы и коллеги по эстрадному цеху; его единственная певица и подруга; инспектор, расследовавший автоката­строфу (предоставлены протоколы и медсправки в архиве ГАИ); про­фессор, оперировавший Мулявина сразу после аварии; его поклон­ник — регент хора Духовной семинарии; друг и сосед последней семьи Мулявина; министр культуры в годы развала «Песняров»; музыкаль­ный руководитель ансамбля, остававшийся с лидером до конца. Свои мемуары предоставили заслуженная артистка БССР Нелли Богуслав­ская, искусствовед Борис Крепак; отец одного из самых талантливых «песняров» Игоря Паливоды передал дневники сына.

***

На нескольких аудиокассетах записаны беседы Мулявина с искусство­ведом Борисом Крепаком — они по-соседски на протяжении последних десяти лет время от времени встречались, и Борис с разрешения Вла­димира Георгиевича включал диктофон. Поэтому слова «Голос Муля­вина» тут будет означать точный текст, «снятый с плёнок», которые предоставил мне Борис Алексеевич.

ГОЛОС В. МУЛЯВИНА: «В 16 лет была профессия! Я уже играл. Знал, что буду музыкантом — с 14 лет я знал. Карьера моя была не­посредственно связана с музыкой всегда. Начал заниматься лет в 11—12».

В Минске он осел в 23 года — женатым человеком, с дочерью Мариной. Сын Володя родился уже здесь. Минчанами Мулявины стали совер­шенно случайно. До того Володя с семьёй, что называется, скитался по филармониям страны: Тюмень, Томск, Калининград, Кемерово, Чита, но там нигде «не светила» квартира. А если бы дали?

ГОЛОС В. МУЛЯВИНА. «Корни уже с 63 года у меня в Беларусии. 3 февраля 63 года я был принят на работу в Беларускую Государствен­ную филармонию. И вот до сих пор работаю в ней. В этом здании».

А поселили их в коммуналке, над кинотеатром «Центральный». С Володей и его женой Лидой я познакомился летом 1965 года, приглашённый на их выездной концерт. Лидия Кармальская работала в жанре, ныне кажущимся наивным: художественный свист. Володя аккомпанировал ей в составе ансамбля. Не сразу, но она стала любимицей семьи Мулявиных: его матери, брата Валерия, сестры Наташи. Со временем Володя брата и сестру с семьями перевёз в Минск.

Заслуженный артист БССР ВЛАДИСЛАВ МИСЕВИЧ (в «Песнярах» 1969—92 и 1998 гг.): Лида была старше, она сформировала Володю как мужчину. У неё были воля, ум. Остальные две Володины жены недотя­гивали. Роль последней жены — самая роковая.

Призванный в армию Мулявин и там организует инстументальный квартет, Служил он под Минском, пользовался льготами и потому ча­сто играл с различными составами в городских клубах и дворцах куль­туры, как тогда говорили, «на танцах».

Народный артист Беларуси МИХАИЛ ФИНБЕРГ: Я Володю знаю, ещё когда мы вместе служили в армии. Я тогда был воспитанником, а он старше — он уже был солдат! И вот однажды я прихожу на концерт в Дом офицеров. Он играл на гитаре «Я шагаю по Москве» Андрея Петрова. И он такие аккорды находил! Как это он может?! Я старался каким-то образом к нему приблизиться, чтобы что-то от него почерпнуть, что-то узнать новое, что-то интересное. Не сразу он открывал, рассказывал, но мне всегда было с ним интересно беседовать.