Ида Мартин - Твой последний шазам

Собака для приличия тявкнула и завиляла хвостом.

– О! Привет! – в Лехином голосе прозвучала такая радость, будто перед ним его старая знакомая, и они сто лет не виделись. – Мы тут немного заблудились. Деревню одну ищем. Поможешь?

Внезапно широко разулыбавшись, девушка кивнула. Лицо у нее было гладкое, загорелое, светло-серые глаза круглые, удивленно-распахнутые, волосы прямые, светло-каштановые, с выгоревшими на солнце прядками, а улыбка странная: нечто между блаженной гримасой буддистского адепта и кровожадной ухмылочкой Харли Квинн.

Леха пихнул Якушина локтем. Тот отмер и суетливо полез за телефоном. Леха попытался забрать у него трубку, но Якушин не отдал и, подойдя к девушке вплотную, стал показывать карту из своих рук.

То и дело убирая занавешивающие экран волосы, девушка начала объяснять, где мы находимся, но Леха, моментально пристроившийся за ее плечом, пока она говорила, на карту ни разу не взглянул.

– Деревня на той стороне. Вам лучше идти напрямик, через коттеджи. Там забор с калиткой, но она часто бывает открытой. Пройдете по прямой, и за ними, сразу после шлагбаума, будет деревня.

– А если калитка заперта? – спросил Леха.

– Тогда можно коттеджи обойти, но это дольше.

– А перелезть через калитку можно?

Она медленно повернула голову в его сторону и посмотрела будто бы с осуждением, но на самом деле с интересом.

– Можно, но там охрана иногда ходит.

– А как открыть эту калитку?

– У тех, кто живет в коттеджах, есть свой ключ.

– А ты из коттеджей?

– Ну да.

– Значит, у тебя есть ключ?

– Значит, есть.

– Тогда, может, ты просто нам откроешь?

– Может, и открою, – она кокетливо встряхнула волосами.

Было ясно, что Леха ей уже понравился.

– Классный пес, – нарушил их милую беседу Якушин.

С видом заправского кинолога он присел на корточки и, чуть прищурившись, принялся разглядывать собаку.

– Это девочка, – сообщила нимфа. – Малаша. Но по паспорту – Матильда.

– Клубная, значит, – Якушин понимающе кивнул.

Заметив, что внимание людей переключилось на нее, Малаша схватила в зубы мяч и, призывно глядя Якушину в глаза, завиляла хвостом. Он протянул ладонь.

– Черт! – вдруг громко воскликнул Леха и схватился за лицо.

– Что такое? – девушка обеспокоенно подалась к нему.

– Кажется, мошка в глаз попала.

– Лучше бы в рот, – Якушин кинул мяч собаке, и та помчалась его ловить. – Это лабрадор?

– Золотистый ретривер. Занимает четвертое место в списке самых интеллектуальных пород.

Леха глубоко и шумно втянул воздух:

– Классные у тебя духи.

– Шампунь, – поправила она. – Я духами не пользуюсь.

– Тебе вообще сколько лет?

– Девятнадцать, а что?

– Замечательный возраст!

Наблюдать за их заигрываниями было забавно, но не на такой жаре.

До лесной полосы и калитки, о которой шла речь, оставалось совсем немного, и я успела дойти почти до конца поля, когда в спину раздался громкий свист.

Обернулась – догоняли уже втроем.

– Куда учесала? – окликнул Леха.

– Я тороплюсь. В случае чего и обойти могу.

– Вообще у нас по одному лучше не ходить, – сообщила нимфа, с любопытством разглядывая меня.

– А сама-то?

Она тут же отвела глаза и глупо рассмеялась.

– Я с собакой.

– А что у вас? – заинтересовался Леха. – Как обычно? Маньяк, педофил, все дела?

– Да нет, просто парня одного в карьере нашли. Полиция приезжала. Говорят, кто-то нарочно столкнул. Теперь все боятся.

– Ужасы какие, – Леха притворно приложил ладонь ко рту, но по глазам было видно, что прикалывается.

– Тебя как зовут? – спросил ее Якушин.

– Алена.

– А я Саша. Значит, у вас тут карьер есть? Я бы искупался.

– У нас тут целых два карьера. Один хороший: огромный и чистый, а второй, чуть подальше, – полупустой и каменистый. В него Гриша и упал. Папа говорит, оттуда для асфальтового завода песок возили. Так вот и осталось с восьмидесятых годов.

– О да! – оживленно подхватил Леха. – Веди нас туда скорее.

– Это там, – Алена показала в сторону леса.

– Так что? Ты нас проводишь? – не унимался Леха.

Мы подошли к открытой калитке.

– Я думала, вам в деревню нужно.

– Разок окунемся, а потом в деревню, – Якушин с надеждой посмотрел на меня. – Ты не против?

Но я еще рта не успела открыть, как Алена торопливо согласилась:

– Ладно, ждите здесь. Сейчас только собаку заведу.

Быстрым шагом она почесала по ровной асфальтированной дороге вдоль одинаковых симпатичных домиков-коттеджей. А как только отошла на приличное расстояние, Леха тут же стал высказывать Якушину:

– Вот не пойму, чего ты лезешь? Ясно же, что у нас любовь с первого взгляда.

– Это ты лезешь, – спокойно отозвался Якушин. – Она просто воспитанная и не может прямо сказать, чтобы ты отвял со своими дешевыми подкатами.

– Серьезно? – Леха заносчиво хохотнул. – Это ты себя так успокаиваешь?

– Короче, – перебила его я. – Вы пока погуляйте, искупайтесь, может, еще чего успеете, а я пойду. Потом просто позвоните. В крайнем случае, встретимся у дома Амелина.

Якушин недовольно покачал головой:

– Тогда давай мы тебя сначала проводим, а потом пойдем купаться.

– Шлагбаум видишь? – Впереди в самом конце дороги едва различимо виднелась маленькая красно-белая полоска, перегораживающая дорогу. – Деревня сразу за ним. Думаешь, заблужусь?

Саша с сомнением посмотрел в сторону шлагбаума, затем на меня.

– Точняк, заблудится, – закивал Леха. – Иди проводи.

– Это ты ее маме расписку кровью давал, а я здесь на добровольных началах.

Леха положил руку мне на плечо и крепко сжал.

– Тогда не рыпайся. Просто стоим и ждем. Она сейчас вернется.

Я решительно высвободилась.

– Мне не нравится ваша фея. И ждать ее я не собираюсь. И уж тем более не пойду на карьер. Я сюда по делу приехала.

– Ну хорошо. – Якушин проверил телефон. – Связь есть. Тогда созвонимся.

Леха помахал рукой.

Все дома в коттеджном поселке были типовые, отделанные светлым сайдингом, как из какого-нибудь голливудского сериала: два этажа и маленькое круглое окошечко под крышей. Вместо привычных глухих заборов дворы огораживали низенькие чугунные ограды с вензелями.

За шлагбаумом дорога упиралась в лес, затем резко сворачивала вправо и, чуть петляя двумя раскатанными колеями, поднималась в горку. На холме виднелись хмурые серо-коричневые бревенчатые домики с крашеными мансардами. Вдоль обочины тянулся редкий, ничего не огораживающий штакетник. В некоторых местах за ним трава была скошена, а кое-где виднелись нежные островки ромашек.

Дорогу мне перебежал серый полосатый кот. Настороженно остановился, сверкнул желтыми глазищами и, вздыбив шерсть на загривке, огромными скачками умчался в кусты. Перед одним из домов прямо из земли торчал огромный толстый кран. Где-то закукарекал петух.