Мила Сербинова - Черно-белые ангелы

– А что я сделал? – равнодушно пожав плечами, спросил Кира.

– А то, что ты спишь с его малолетней дочкой, придурок! – вконец разозлившись упертости Киры, закричал Юра. – Брось ты эту бешенную малолетку. Трахай взрослых девчонок! На кой тебе проблемы?

– Да, еще не известно, кто кого… Она трахается, как кролик, – рассмеялся Кира. – Девчонка, просто огонь! Прикинь, папаша ей запрещает все на свете. Ники сбегает от предков по выходным к своей бабуле. Вечером они пьют чай. Так прикинь, Ники капает ей снотворное в чай. Когда бабуля видит сладкие сны, прихожу я. Ники в постели такое творит! Словно с цепи сорвалась. Главное, свалить, пака бабуля не проснулась.

– Ты больной на всю голову! А если бабка не проснется? Если кто-нибудь вас застукает? Это же криминал! – забыв о дороге, воскликнул Юра.

– Господи, этот придурок старше меня на целых пять лет, а мозгов, как у школьника, – с досадой подумал Юра.

– Отвали! – отмахнулся от брата Кирилл.

Он весь день думал о Ники. На тренировке Кирилл дважды промазал, не попав в корзину. Баскетбольный тренер очень разозлился, но Кира ничего не мог с собой поделать. Все его мысли блуждали вокруг Ники, ее круглой упругой попки, хитреньких голубых глаз, нежных губ и непослушных шелковистых кудряшек. Он с нетерпением ждал долгожданного звонка маленькой нимфоманки. На вечернюю репетицию со своей рок-группой Кира тоже забил. Предупреждения Юры он проигнорировал, но какой-то тревожный осадок в душе все-таки остался.

Ники позвонила Кире рано утром. Кира ответил сонным голосом, не надеясь на такой приятный сюрприз.

– Привет! Ты все еще спишь, Кирочка? – весело звенел в телефонной трубке голос Ники.

– Привет, крошка! Чем занимаешься? – пытаясь разлепить глаза, спросил Кира.

– Ну, это от тебя будет зависеть, чем я займусь в ближайшие два часа, – многозначительно ответила Ники. – Угадай, где я сейчас?

– Где? – ничего не соображая, спросил Кира.

– Я в такси и уже подъезжаю к твоему дому, – рассмеявшись, сказала Ники.

Кирилл подпрыгнул от радости, моментально проснувшись.

– Вот так сюрприз! – радостно воскликнул он.

Когда Ники нажала «отбой», Кирилл пулей помчался в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Через пять минут он выскочил из ванной и без церемоний стянул одеяло со спящего на диване у окна Юры.

– Юрка, подъем! – закричал он, слегка пнув крепко спящего брата.

– Чего ты орешь, придурок?! Я под утро только закончил свою работу. Дай поспать, – не открывая глаз, недовольно произнес Юра.

– Вставай, щас Ники сюда придет, – повторно пнув Юру, сказал Кирилл.

– Какая, на хрен, Ники? Отвали! – отобрав у брата одеяло и натянув его на себя, недовольно пробурчал Юра.

Ники выпорхнула из такси и вбежала в мрачный подъезд многоэтажки в Чертаново. Лифт снова не работал и Ники пришлось пешком карабкаться по темной лестнице на шестой этаж. Она раздраженно подумала:

– Угораздило же меня связаться с лузером. Живет у черта на рогах, да еще и в одной каморке с братом.

Раздался звонок в дверь.

– Это она! – воскликнул Кирилл и побежал открывать дверь.

Ники стояла на пороге свежая и прекрасная, как утренняя роза. С ее темно голубой куртки капала вода, а на каштановых кудряшках блестели капельки дождя. На часах было восемь тридцать. Увидев ее, Кирил улыбнулся в предвкушении неминуемой страсти. Его сердце сладостно забилось от нетерпения. Ники с озорной улыбкой бросилась ему на шею, прижавшись к нему холодной, мокрой курткой. Кирилл помог Ники избавиться от куртки и, обнимая ее, прошел в комнату.

Юра и не подумал встать. Он с головой укрылся одеялом, давая понять, что его здесь нет. Кирилл показал на спящего брата, тихонько выругавшись, и вопросительно посмотрел на Ники.

– Да пусть спит. Он нам не помешает, – весело сказал она, покусывая уголки своих губ. – Так даже прикольнее.

От скрипа тахты и ритмичных стонов Юре все же пришлось проснуться. Он лежал молча, прикидываясь спящим, но в этот момент больше всего на свете хотел бы оказаться на месте брата. Он исподволь подглядывал за любовниками и заводился от одного вида Ники.

– Повезло моему безмозглому братцу, – с завистью думал Юра, глядя на Киру с Никой. – А мне попадаются одни фригидные мымры.

Ники заметила, что Юра не спит и время от времени бросала в его сторону томные взгляды. Секс в присутствии другого парня ее заводил еще больше. Сегодня она открыла для себя новое ощущение и это было довольно забавно.

– Блин, вечером увидеться не получится. У отца юбилей. В ресторане он собирает своих ученых зануд, а мне и маме тоже придется участвовать в шоу, – сказала Ники, сидя на тахте и натягивая на себя колготки. – Мне еще нужно пойти в салон, отдохнуть и выглядеть офигенно. Единственное, что радует, так это то, что для меня на сегодня отменяются занятия финским и музыкой, да еще и удалось заначить кучу денег. Ну, знаешь, типа, салон красоты, платье и все в том же духе.

Когда Ники ушла, Кирилл, смеясь, подошел к брату.

– Ну что, дрочило, думаешь я не знаю, чем ты там занимался под одеялом? Заведи, наконец, подружку! – сказал он, вновь стягивая с Юры одеяло.

– Отвали, – огрызнулся Юра. – Ну, хоть сейчас-то я могу поспать? Задолбал, блин…

Шестидесятилетие Георгия Львовича отметили шумно и торжественно в дорогом ресторане. Коллеги уважаемого профессора Никольского, как на похоронах, старались перещеголять друг друга в красноречии, расхваливая невероятные душевные свойства и профессиональные достоинства юбиляра. Только звон бокалов отличал это показное праздничное мероприятие от торжественной похоронной тишины за столом.

Естественно, на банкете присутствовали ослепительно красивая супруга юбиляра Светлана и его похожая на ангелочка дочь Ники. Коллеги превозносили заслуги Георгия Львовича в науке и восхищались его чудесной семьей, особенно юным дарованием – его дочерью. Высокая, стройная, с копной коротких каштановых кудрей и огромными небесно-голубыми глазами, Ники в серо-голубом длинном шелковом платье стала похожа на взрослую девушку. Она в последнее время так расцвела и похорошела. Светлана со смешанными чувствами смотрела на выросшую конкурентку, хотя она сама тоже выглядела великолепно. Среднего роста блондинка с фигурой юной девушки и кукольным лицом странно смотрелась возле долговязого седого старика с бородой. Коллеги профессора Никольского, естественно, завидовали его семейному счастью, не подозревая, насколько все в жизни может быть иллюзорным и даже умные люди подчас бывают совершенно слепы и полны заблуждений.

Вернувшись домой, Георгий Львович, немного разомлевший от выпитого коньяка и дурманящей праздничной атмосферы, обнял Светлану и спросил: