Николай Бредихин - Багира. Любовный детектив

– Тут нет ничего удивительного, профессиональная привычка.

Женя опять смущённо продолжила:

– И вы не забыли, что я из Озёр?

– Нет, конечно. Вот только один неясный момент: у вас там так можно нырнуть, чтобы сразу в Москве всплыть?

– Да нет, нырять совсем не обязательно. Хотя, в принципе, и по воде можно добраться. Но только долго. Проще на автобусе или, если с пересадкой, на электричке. Больше четырёх часов поездочка не займёт. Но я всё равно уже с полгода как туда не езжу. Только звоню регулярно, ну… я вам объясняла. Про свой город я к тому напоминаю, что не могли бы вы со мной говорить по-русски, я в китайском языке совсем ни бум-бум.

Ирина сначала нахмурилась, затем расхохоталась.

– Да, точно, опростоволосилась я. Причём второй раз уже. А ещё хвасталась своими профессиональными способностями. Однако мы можем взаимно обогатить друг друга. Я не имею в виду китайский язык, я в нём тоже ни в зуб коленом, но что означает, к примеру, название «Каминг-аут» под той картиной, где женщина просто прогуливается, как чеховская «Дама с собачкой»?

Женя вздохнула с облегчением.

– А, ну здесь я как раз в курсе. Каминг-аут – это то, о чём мечтает каждый начинающий кроссдрессер.

– Кто-кто? – недоумённо переспросила Ирина. – А ещё уверяли, что не говорите по-китайски.

– Ну, кроссдрессер, – уныло поморщилась Женя, всем своим видом выражая полное недоумение: вроде как умная женщина, а туда же – совсем тундра, – человек, которому нравится переодеваться в одежду противоположного пола. Помните, наверное: «Тутси», «В джазе только девушки»… Кстати, всё это культовые фильмы, «наши» (я имею в виду мои новые знакомые) их пересматривают по многу раз. Примочки, словечки из них постоянно употребляют в разговоре. Так вот, первое испытание, которое должен выдержать каждый уважающий себя кроссдрессер, – пройтись в женском наряде по улице. Есть люди, которые ни разу в жизни так и не смогли решиться на подобный поступок.

– А, ну понятно, – со скукой протянула Ирина, внезапно потеряв к их разговору всякий интерес.

Женя мгновенно уловила эту перемену и с надеждой в голосе спросила:

– Так мне можно будет вам о себе напомнить?

– Разумеется, – пожала плечами Ирина. – Да я и сама могу вам позвонить, как только что-нибудь для вас подвернётся. У вас есть мобильный?

– Конечно, я ведь только что давала вам свои координаты, – с некоторым даже испугом вытащила из сумочки допотопный сотовый телефон «озёрная» девушка, почти русалка. – Как можно вообще жить в Москве без мобильника? Знаете, а вдруг вы ту мою бумажку уже потеряли или ещё потеряете? Зачем рисковать? Может, лучше я сейчас вам свой номер наберу, а вы его закрепите в меню и моё имя поставите? Годится?

– Годится. Только мне надо смартфон включить: ваш друг был слишком настойчив. Догадались теперь, кто мне эсэмэски скидывал? Кстати, большие деньги предлагал, чтобы я как можно скорее отсюда умотала.

Женя трясущимися руками торопливо набрала цифры с визитки и облегчённо вздохнула, услышав звонок в руке Ирины. Та не удержалась от усмешки: «Эх, бедная девочка, сколько же раз тебя обманывали! И визитки не свои – чужие, небрежно в руку совали, да и позвонить забывали. Что же ты хотела? Москва есть Москва! Не каждому здесь фортуна личико своё показывает, всё больше задом повернуться норовит».

– Крутой смартик! – восхищённо сказала Женя, когда Ирина поиграла кнопками, чтобы вставить в меню её номер. – Может, у вас и тачка под стать?

– А как же! – Ирина зевнула, едва успев прикрыть рот ладошкой. – При моей работе да без крутой тачки! Кто ж со мной после этого дело будет иметь? Кстати, мне здесь всё уже осточертело, пора, как говорится, и честь знать, так что могу подвезти, если вы не слишком далеко обитаете.

У Жени даже глаза округлились от ужаса.

– Нет, не могу. Я же говорила: сегодня премьера. Пропустить такое – я потом себе до конца дней своих не прощу. Смотрите, кстати: они уже начинают.

Ирина взглянула на Евгению с кислой миной, затем решилась:

– Ладно, пусть будет по-вашему. Премьера так премьера. Но предупреждаю: если станет скучно, я тут же уйду. Не демонстративно, но всё равно весьма наглядно может получиться. Объясняйтесь сами потом за меня со своим Вадимом.

– Вы были настолько уверены, что я вам позвоню? – насмешливо поинтересовался Скорочкин.

Ирина на этот раз была одета совсем по-другому (она позволила себе немного расслабиться): джинсы, кораллового цвета кофточка с кружевами, да и косметики было гораздо больше на лице.

Вадиму никак нельзя было терять контроль над собой, с сомнениями было покончено. Он тщательно всё продумал: уже с первых минут их прошлой встречи он твёрдо знал, что перед ним враг, который хочет разрушить его счастье, и лучшее, что он может сделать, – сократить (если уж совсем нельзя избежать) их общение до минимума. Именно исходя из этого он и предположил, причём вслух, что в первый раз Ирина была одета так официально только для того, чтобы его не спугнуть.

– Да, конечно, иначе бы я не сделала столь длинным поводок. Сами посудите: столько сил было потрачено на то, чтобы добиться встречи с вами, заинтересовать вас, расположить к себе, а потом в результате – бац! – вдруг столь бездарно расстаться, – весело рассмеялась Ирина. – Вы параноик, ей-богу! Вам никто этого не говорил? Да я о вас забыла уже! Кто вы такой, собственно, чтобы вами заморачиваться? Что, приехали сегодня опять мне нотации читать? Если так, то только один вопрос осталось разрешить: кто из нас оплачивает счет? Думаю, я, поскольку перспектива остаться без обеда меня совершенно не прельщает. Так что привет психиатричке! Пока!

Вадим пропустил мимо ушей оскорбление. Он медленно проговорил, как бы размышляя вслух:

– Мне только одно в вас нравится: вы со мной предельно откровенны. Конечно, играете, как всякая женщина, но играете в открытую. Или это просто такой стиль игры? Маскирующий, наоборот, редкостную кровожадность?

– Кровожадность? Нет, просто я пытаюсь говорить с вами по-мужски, профессия такая: без знания людской, и в частности мужской, психологии я и неделю не продержалась бы на своей работе. Во всех случаях можете быть спокойны: вы, как человек, а уж тем более как потенциальный клиент (я не говорю уже – как мужчина) совершенно меня не интересуете. Вам ведь не нужны пластиковые окна, верно? Думаю, они уже давно у вас есть. По виду вы человек хозяйственный, предусмотрительный – не могли же вы такое упустить? Что ещё? Вы подозреваете, что я сплю и вижу скушать вас с потрохами? Но зачем? Мы ведь уже всё выяснили: Саша не уходил от меня к вам – он ушёл в неизвестность. Однако, опять же, не в этом главное. Главное в том, что человека, с которым я прожила пять лет и была счастлива и от которого родила очаровательного сынулю, давно уже нет. Да и был ли он вообще когда-нибудь? Поэтому ни о какой жажде мести, даже просто неприязни речь не идёт. Скажем так: я уже этим переболела. Хотя было. Конечно, было, не спорю. Но я быстро во всём разобралась. Сейчас меня, по большому счету, только одно бесит: почему такое произошло именно со мной? Я ведь никогда не была неудачницей, с самого далёкого детства, сколько себя помню, пыталась сама вершить свою судьбу. И вдруг на тебе! Пять лет, вычеркнутых из жизни! За что такая кара? Причём самое главное – это ведь может повториться. В какой-нибудь другой, менее или, наоборот, даже более извращённой форме. Скажите, когда вы читали эти блоги, у вас не возникало ощущение, что они написаны мне?