Ирина Июльская - Зоя, или На перекрестках судьбы

Родом Семен Шарко был с Кубани, где начал свою трудовую деятельность трактористом в колхозном МТС, после окончания восьми классов деревенской школы. Затем колхозным сходом было решено направить Семена учиться в Москву, в институт Кооперации. Для этого ему выдали аттестат, во многом благодаря усилиям матери Семена, которая работала в колхозном правлении и по слухам была любовницей председателя колхоза, всемогущего Героя Соцтруда Василия Хромченко. Вот, благодаря такому раскладу, Семен и получил свое высшее образование и остался в Москве. Жил Семен в общежитии органов правопорядка, но твердо веря в свою счастливую звезду, знал, что все у него впереди: и карьера, и деньги, и квартира. «Стучать» Семен начал еще учась в институте, и нюх на потенциальных стукачей у него был профессиональный. Сам он обладал поистине бульдожьей хваткой, умел играть на слабостях и противоречиях других, что позволяло ему ловко шантажировать и загонять в угол если вдруг завербованный им «агент» по каким-то причинам переставал выполнять поставленные перед ним задачи. Короче, несмотря на некий примитивизм и кажущуюся недалекость, Семен Шарко был, что называется, на своем месте.

Ввалясь с мороза в небольшой кабинет, который они делили на двоих с Зиминым, Семен, казалось, заполнил собой все пространство.

– Видел? – спросил он снимая шапку и полушубок.

– Что? – переспросил Зимин, бросив взгляд на раскрасневшегося после мороза Шарко.

– Новое дело пришло на Бурмину из театрального. Встречается с дипломатом из английского посольства, неким Джоном Уинстоном. Я их с весны взял на прицел, а сейчас и улики против них есть, пленочка из гостиницы «Метрополь» поступила. Пленочка интимного характера, пора браться за птичку серьезно, артистка понимаешь… вот пусть и играет по нашим правилам, на благо Родины. —

– А может у них любовь, просто встретились и полюбили друг друга? – Зимин внимательно посмотрел на Шарко.

– Вот и хорошо, – отвечал Шарко, – вот пусть себе и любит, но с пользой для Родины. – парировал он.

– Это как? – не унимался Зимин.

– Как, как? Ты чего не знаешь как? Пригласим ее сюда, познакомимся поближе, побеседуем о жизни, об ответственности и моральном облике советской студентки и о ее посильном вкладе в дело безопасности страны, короче завербуем ее. А уж раз этот англичанин так влюблен в нее, пусть помогает своей возлюбленной добывать интересующую нас информацию. Девчонка крышесносная скажу тебе, я бы и сам от такой не отказался. Давай чайку попьем и пойдем пленочку метрополевскую смотреть, я копию себе заказал, для ознакомления. Наша пташка наконец попалась. —

– Ты думаешь, она согласиться сотрудничать с нами? – поинтересовался Зимин.

– А куда ей деваться, пленка у нас, она же не захочет огласки, разбирательства в комитете комсомола, отчисления из института. Она сирота, у нее никого и ничего, детдомовка. – Шарко налил себе в стакан горячий чай из термоса и громко прихлебывая, начал пить, затем встав из за стола сказал:

– Пошли, полюбуемся на этих голубков. —

– Ты иди, у меня срочное дело. – ответил Зимин.

Шарко вышел и закрыв за собой дверь, пошел по длинному коридору знаменитого на весь мир и, пожалуй, самого таинственного здания со времен еще Берии.

– Чистоплюй этот Стас, не нравится он мне, сам-то наверняка посмотрит один. Нет, есть в нем что-то непонятное. Ну и черт с ним! – с этими мыслями Семен вошел в просмотровую.

Зимин тоже недолюбливал Семена, вернее, не самого Семена, а то, чем они с ним занимаются при помощи шантажа, запугивания и подкупа. Стас жил с матерью в однушке, а скоро новый, только что отстроенный дом сдадут в эксплуатацию и ему обещали квартиру… да он и сам завяз; квартира, звание, пайки… и куда он уйдет со службы? Был бы жив отец, он бы поговорил с ним, но его убили, когда ему самому было всего четыре года. Он и не помнит его совсем, а с мамой они редко говорят об отце. Мать так и не вышла замуж, всю жизнь посвятив сыну и своей больной матери, которая умерла несколько лет назад. Слаб все же человек, квартиру хочется, да и материального благополучия тоже и чем он отличается от низов этой пирамиды? Да ничем, все тоже самое…

Примерно через час вернулся Шарко. Зимину было неприятно смотреть на него и совсем не хотелось слушать подробности, не покидала мысль, что он соучастник подглядывания в замочную скважину или копания в чужом грязном белье. Но по долгу службы он должен посмотреть отснятый материал и Шарко знал об этом.

После рабочего дня Стас зашел в расположенный совсем рядом, впритык к зданию КГБ, гастроном №40, знаменитый на всю Москву великолепным снабжением. Как бы ни было в СССР трудно с продуктами, в этом магазине всего было с избытком и отличного качества. Огромный по площади, имеющий множество автоматов с горячими пирожками и кофе, а также бутербродами с колбасой, все это и сейчас вызывает приступы искренней ностальгии. Все вкусное и по очень недорогим ценам. Ориентир был тогда один – рядовой труженик, строитель коммунизма. Хоть и скудна была жизнь этой категории людей, но она была все же стабильной, тарифы и цены на основные виды жизнедеятельности не менялись годами и десятилетиями. Очереди… вот очереди были настоящим бичом той поры. Отстояв свою очередь, Стас вышел из магазина и с увесистой сумкой направился ко входу метро, находящемуся в здании центрального «Детского мира».

Мать Стаса – медсестра детской поликлиники, неподалеку от их дома, иногда просила сына покупать еду в центре города. Качество продуктов сильно отличалось от купленного в их спальном районе Москвы. Стас был хорошим сыном и старался как мог облегчить жизнь матери, всю жизнь ему посвятившей. Тихая и скромная, она желала своему единственному сыну счастья и благополучия. Будучи еще нестарой, сорокасемилетней женщиной, она мечтала о том дне, когда ее Стас женится и подарит ей внуков. Валентине Афанасьевне очень нравилась соседка Вера Снегирева из квартиры напротив. Она проживала вдвоем со своей мамой Надеждой Николаевной, для которой Стас был почти родным, он вырос у нее на глазах. Обе матери мечтали, чтобы их дети поженились. Стасу Вера нравилась, но она была его школьная подруга, почти сестра, а ему хотелось встретить такую девушку, чтобы полюбить горячо, как в книгах.

Когда Стас вернулся после рабочего дня, матери дома не было, на столе лежала записка, что она немного задержится на работе.

– Наверняка взяла еще полставки, – подумал про себя Стас. Конечно, жить в однокомнатной квартире взрослому сыну вместе с матерью было очень неудобно, хорошо, что кухня у них приличная, десятиметровая, вот на кухне и спал Стас, там же стоял небольшой телевизор «Юность», черно-белый, который он смотрел, лежа на небольшом диванчике. А еще Стас любил читать, он читал все подряд то, что ему советовала библиотекарша в находящейся поблизости районной библиотеке.