Ирина Июльская - Зоя, или На перекрестках судьбы

Положив в холодильник принесенные продукты, Стас стал разогревать на плите приготовленный матерью ужин.

– Значит успела после работы забежать и приготовить еду. – подумал Стас, – наверное, пошла к кому-то домой делать уколы. Всю жизнь мать куда-то торопилась, то бабушку выхаживала, теперь пациентов поликлиники. —

Съев разогретый ужин и просмотрев, взятую из почтового ящика газету, Стас поймал себя на мысли, что из его головы никак не выходит дело студентки Зои Бурминой и Джона Уинстона. Конечно, ее пригласят на допрос, заработал механизм делопроизводства и никуда от этого не деться. Девчонка-детдомовка, что у нее может быть общего с этим лощеным аристократом-дипломатом, вот это он и должен узнать от нее. А вдруг и правда, любовь? Любовь у которой нет шансов… И он должен попытаться вербовать ее, шантажировать компрометирующей видеопленкой… Стасу стало реально не по себе… Но деваться некуда, таковы правила игры, если не он, то это сделают другие, тот же Семка… у него нет по этому поводу никаких угрызений совести, сомнений…

– Нет, все же я не могу работать в этой системе, ни ради квартиры, ни ради пайков и карьерного роста.– Стас остро почувствовал прилив отвращения к своей работе. Завтра выходные, а в понедельник придется просматривать пленку и собирать все аргументы против этой девушки. Стас не был наивным новичком и почти за три года работы уже успел кое-что узнать и про сексотов в гостиницах, и про женщин легкого поведения, которые все были у них на крючке, все это уже стало почти аксиомой, но Зоя никак не попадала в эти рамки и с ней предстояло разобраться именно ему, лейтенанту КГБ Стасу Зимину.

Был серый день начала декабря, снег уже покрыл собой асфальт и обещал больше не растаять. Когда утром перед занятиями Зоя вышла из здания общежития ГИТИСа, к ней подошли двое мужчин в штатском и предъявив удостоверения сотрудников госбезопасности, тоном, не терпящим возражений, рекомендовали пройти к автомобилю, чтобы поехать на Лубянку. Зое ничего не оставалось делать, как подчиниться. Подспудно, в глубине души она догадалась, что это связано с их с Джоном отношениями и рано или поздно должно было произойти. В машине она сидела на заднем сидении, по обе от нее стороны сидели чекисты. Машина завелась и тронулась с места, а по улицам Москвы шли, спешащие по своим делам люди, еще необремененная пробками на дорогах, столица продолжала свою размеренную жизнь.

А вот и знаменитая Лубянка с огромным памятником Феликсу Дзержинскому в центре круглой площади, рядом здание центрального «Детского мира», в котором постоянно толпится народ и все больше приезжие.

Зоя в сопровождении одного из сотрудников вошла в кабинет. За столом сидел Семен Шарко, ожидавший ее, подобно охотнику в засаде, наконец, увидевшему долгожданную добычу. Осталось только нажать на спусковой крючок и лань будет повержена. В глазах у Семена зажегся азартный огонек преследователя.

Предложив Зое присесть напротив его стола, он занял выжидательную позицию, всматриваясь в лицо девушки, старался разглядеть на нем следы растерянности и страха, но ничего подобного на лице Зои ему рассмотреть не удалось.

– Да, видать девчонка со стержнем, – подумал Семен, – ничего, это даже еще интересней. —

Семен начал «валить жертву» без предисловий:

– Гражданка Бурмина Изольда Николаевна, нам стало известно, что вы находитесь в близких отношениях с иностранным подданным Джоном Уинстоном, все доказательства, компрометирующие вас, у нас имеются. Что вас связывает с дипломатом английского посольства?

Зоя, молчала. Она молчала весь день, все дежурство Семена Шарко, она не пила, не ела и лишь один раз ей позволили сходить в туалет. К концу дня скудный запас терпения мл. лейтенанта КГБ Шарко окончательно иссяк.

– Повторяю еще раз свой вопрос, – повысил голос Шарко, – что вас связывает с иностранным гражданином Джоном Уинстоном? – в этот момент дверь кабинета открылась и в него вошел Стас Зимин, заступивший на ночное дежурство. Скользнув взглядом по Зое, он сел за свой стол.

Зоя молчала, а Шарко продолжал:

– Имеющийся у нас материал указывает на то, что вы с Джоном Уинстоном состоите в любовных отношениях. Отпираться бесполезно, полюбуйтесь! – и он бросил перед Зоей пачку фотографий, переснятых с видеопленки. Я еще раз задаю вам вопрос, что между вами общего? Вы – студентка театрального института, мечтаете стать актрисой, мы можем помочь вам остаться в Москве, в столичном театре, но и вы помогите нам. Пусть ваш любовник будет добывать интересующую нас информацию, а вы, в свою очередь, будете передавать ее нам. Информация будет оплачиваться по мере своей ценности и оперативности. А иначе, гражданка Бурмина, мотать тебе срок за оказание интимных услуг с целью наживы, а проще за проституцию. И никакой карьеры, театра, аплодисментов, уж будь уверена… вот и показания на тебя имеются, что брала деньги, валюту, которую нашли у тебя в общежитии, зашитую в матрас на котором спишь. А любовника твоего депортируют, будь уверена. Так, что решай и ты не выйдешь отсюда пока не подпишешь эти бумаги. – И Шарко положил перед Зоей протокол дознания и заявление о добровольном сотрудничестве Бурминой Изольды Николаевны с органами госбезопасности.

Зоя сидела белая, как полотно и тихо промолвила:

– Можете делать, что хотите, но я ничего подписывать не стану. —

Шарко побагровел и впал в бешенство:

– Ты понимаешь, что ты из института – вон! Из комсомола – вон! Из Москвы – вон! А красавчика своего больше никогда не увидишь! Или подписывай и будем сотрудничать, будешь на окладе, все дороги для тебя открыты. А с твоей мордашкой, фигуркой и знаниями языков ты далеко пойдешь, еще и карьеру сделаешь… Подписывай и уходи! Мы сами тебя найдем когда надо, подписывай! – И он положил перед Зоей авторучку, – Подписывай! – громко стукнул своей ручищей по столу лейтенант Шарко.

Зимин, наблюдавший и молчавший до сих пор, встал и не глядя на Шарко сказал:

– Младший лейтенант Шарко, давайте дадим девушке немного времени на принятие решения и отпустим ее. – тихо сказал он, но в его голосе прозвучали знакомые Шарко металлические нотки. Семен знал, что в таких случаях со Стасом лучше не спорить. Шарко поднялся из-за стола и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Стас, глядя на Зою сказал:

– Идите. – Зоя, посмотрела на него вопрошающим взглядом.

– Идите, поздно уже – сказал лейтенант Зимин. – Но вы должны дать подписку, что с настоящего момента порываете все связи с гражданином Великобритании Джоном Уинстоном, ни встречаться, ни писать, ни звонить, ему вы права не имеете. Без этого я вас отпустить не могу. – И он дал лист бумаги на котором Зоя написала, что с 7 декабря 1970 года, с 20 часов 45 минут она порывает все контакты с подданным Великобритании Джоном Уинстоном и впредь обязуется не нарушать данного обязательства. Подписавшись, Зоя вышла из кабинета и покинув здание Лубянки, пошла по улице в людском потоке, совершенно безо всякой цели. Ноги сами принесли ее к станции метро. Войдя в метро, она на автомате поехала к себе в общежитие.