Эндрю Кларк - Трость

Старик благоприятным движением, схожим на поклон, пригласил рабочих за стены замка и сразу же указал им на чистый родник для их будущего питья, прорастающий возле дикорастущего виноградника; подал все указания, всё сырье и инструменты: кирки, совки, вёдра, бинты из хлопка, деревянные и металлические молотки. Указал на главную суть проблемы и распределил рабочих по небольшим группам в места, которые были более подвержены нападению противника и искажённы напастью природных условий: первое – башня, находилось возле ворот и края большой внутренней стены; второе место и участок вели в совсем другую сторону – за несколько десятков метров от ворот, там, в левой части замка, стена была полностью пробита, а все расколотые огнём камни до сих пор находились в нижней части горы; третье место – возле второго, самая красивая часть здания – готическая колокольня с разбитым низом и торчащими над дверью в колокольню осколками медных ядрышек; и четвёртое, последнее – разбитая верхняя часть стены и главное массивное здание над закруглённой стеной, из металлических оконных решёток которого блестел любопытно острый взгляд графа. Генрих целый день поглядывал за тем, как идёт строгое распределение сил рабочих на восстановление его замка, и лишь к туманному тихому вечеру, спокойствие которого заставляло сердца замирать от восхищения, исчез в крупных каменных стенах остроконечной цитадели.

На следующий день после полученного аванса в точно такое же время, после пения петухов, открылись врата в замок и мужики, уже толком знающие своё дело, распределившись на небольшие группы, принялись за работу. Всё шло как по маслу, ничего не предвещало беды, всё рабочие сказочно быстро и ловко справлялись со своими обязанностями. Но в первый же час после полудня один из рабочих случайным образом рассёк крепким камнем свой немецкий скошенный лоб после очередного удара наиострейшей кирки по стене. Он свалился, точно мертвец, и только через минуту опомнившись, его товарищи, схватив тряпочные бинты и смочив рваную рану водой, крепко перевязали его голову и под гнётом старика оставили раненого ютиться возле разбросанных камней. Тот долгое время не мог оправиться от неожиданного удара и даже промолвить слово удавалось с трудом. Такой расклад вещей не понравился старичку, и он, сверкнув острой седовласой бровью, грубо вручил раненому чеканный пфенниг и сухо выразил приказ, чтобы тот больше не подходил к замку, даже на милю, и поспешно вышвырнул его.

Через несколько часов, перед непродолжительным отдыхом, безымянный старик собрал всех подле всё того же родника и, протяжно зевнув, промолвил:

– Все знают, все видели, что произошло с вашим товарищем, который только что покинул Гогенцоллерн?.. Да, знаете… хорошо. Так знайте и вот что: стены этого замка прокляты – на них лежит таинственная печать безымянного рыцаря… Какого рыцаря? А никто не знает, существует только легенды и слуги о нём… Хотите я вам поведаю одну из этих легенд? – не дожидаясь ответа, старик продолжил:

– Однажды… в десятом веке во время пробивного штурма противника, не знаю какого именно, возможно, то были венгры, однако не важно. Во время пробивного штурма тот рыцарь, чей безымянный лик теперь покоится в легендах, вместо мольбы о помощи бога обратился к дьяволу с просьбой дать ему могущество и невероятную силу, дабы одолеть численно превосходящего противника, взамен на его душу. Дьявол в тот же момент услышал своего последователя и в тот же миг исполнил просьбу, однако Всевышний заметил сей грешный союз и навёл грозовые тучи на Гогенцоллерн. Когда все союзники скрылись под крепким зданием от множественных разрушительных ударов молний, рыцарь продолжал свою битву, единолично уничтожая тень каждого противника, руками разбивая ядра, глазами искажая лик врага. В какой-то момент горячий небесный заряд пал в него, и рыцарь замертво рухнул в предсмертной агонии, проклиная всех и вся… Позже от той самой молнии пошатнулась башня, стоящая неподалёку. В итоге отвалившийся камень от башни отлетел и добил грешника, а основная глыба посмертно накрыла собой большую часть венгерских кочевников. В той битве Гогенцоллерн одержал победу, но… все трупы союзников, и даже того грешного рыцаря, решили закопать под вновь возведенными стенами замка. Однако не многие знали, что это плохая идея… Ныне беспокойный дух рыцаря, совершившего страшный союз с Дьяволом, навеки бродит в стенах этого замка, постоянно скуля от отчаяния… нарекая каждого, кто нарушает его покой, на мучительную смерть…

Старик на секунду прекратил свой сказ, дабы восстановить горло маленьким глиняным стаканом родниковой воды, но так же скоро продолжил:

– И хочу предупредить вас, видимо, мои донесения на площади были не столь эффективными и понятными. Если вы, крестьяне, продолжите свою работу над этими стенами, разрушая и укладывая их, то, возможно, некоторые из вас получат серьёзные увечья, и это будет намного серьёзнее разбитой головы. Вам это понятно? Никто, случаем, из вас не передумал?.. Хорошо. Очень хорошо… – закончил старик после молчаливо лаконичного ответа. – Тогда все за работу! Живо-живо! Не ждите подачек в чужом доме.

Очередной день безмолвно прошёл и, превозмогая свою боль и вселенскую усталость, рабочие мужики безмолвно разошлись по своим домам, рассказывая каждому встречному о случившемся инциденте в замке, усиливая негодование и страх перед зловещим и таинственным замком. На следующий день травмоопасный случай снова повторился, но только в этот раз молот… он от сильного удара по камню соскользнул прямо в ногу коловшего и моментально раздробил её. Скандальный старик вновь разгорелся в ярости и, кинув несчастному дорогой бинт, палку для ходьбы и золотую монету, выпроводил его прочь из замка. И после того как герольд снова прочитал рабочим вчерашнюю лекцию о духовном проклятии, пятеро мужиков всё же согласились и покинули злорадные стены недоброжелательного замка.

Дальше работа продвигалась своим чередом. Оставшиеся работать считали дни до окончания месяца и не могли дождаться своего щедрого вознаграждения, и на радостях один из мужичков начал насвистывать под вздёрнутый нос знакомую многим мелодию. Она напоминала морское фольклорное шанти, только без моряков, да и без особых инструментов, разве что уравновешенные и чёткие удары молотков и кирок. Запели все, и подпевали даже те, кто знали напева. Словно в мгновение ока к концу дня половина стен была вновь возведена. Под вечер увядавшего месяца старик, как обычно, прошёлся по разрушенным пунктам Гогенцоллерна и был приятно удивлён – половина всей работы была закончена раньше его наивных и даже самых смелых предположений. Сточенная челюсть герольда колоссально раскрылась, показывая рабочим свои радостные, желтоватые от старости зубы. Старик в новой шубке, словно сумасшедший, помахал руками в разные стороны и, так же продолжая размахивать, забежал в башню, в стене которой пока ещё торчали медные осколки. А буквально через пару секунд он возвратился, и в его бледных ладонях горели и трепетали алчные монетки. Он потряс их перед уставшими сморщенными лицами, приговаривая о том, что за столь быструю работу, выполненную на несколько дней раньше назначенного срока, они могут получить прибавку к зарплате в пять монет.