Елена Самогаева - Моя золотая медаль. История любви к жизни и к женщине…

Однажды утром над головой Сережа услышал голос своего приемного отца:

– Вставай, вставай. Мы поедем ко мне на работу. Одевайся потеплее…

И они приехали в какой- то странный огромный дом из стекла. Внутри Сережа удивился еще больше. Круглый зал был покрыт льдом, и все это было так похоже на озеро! Замершее родное, зимнее озеро! По льду скользили совершенно невероятные люди, иногда взмывая над поверхностью. Глаза Сережи впервые засветились настоящей радостью.

– Ну что ж, – улыбнулся мужчина, наблюдая за зачарованным мальчиком, – вперед!

– Куда? – смутился Сережа, растерянно глядя на него.

– Хочешь научиться кататься на коньках?

Сережа растерянно посмотрел на свои ноги. Он же плохо ходит! Неужели этот человек не видит его немощи?

– Меня ноги не слушаются, – голос Сережи сорвался. – Я ходить толком не умею, а тем более – стоять на… этих штуках!

– На коньках! Ничего, ноги твои будут тебя слушаться! Все будет хорошо!

Голос Дмитрия звучал ободряюще.

Сережа недоверчиво посмотрел на него.

– Так бывает только в сказках.

Тренер, как факир, внезапно достал невесть откуда взявшуюся коробку, и вынул оттуда невероятной красоты черные коньки, совсем крохотного размера.

– А вот и твои коньки, – сообщил он радостно.

Стадион наполнялся людьми, Дмитрий, подмигнув Сереже, начал свою работу. Один за другим на лед выезжали спортсмены. Это была разная публика, – девчонки и мальчишки, взрослые мужчины и женщины. Они ловко скользили по поверхности льда, совершали прыжки и странные па, от которых маленький мальчик пришел в тихий, безмолвный восторг. Сергей с восхищением смотрел на спортсменов и не мог отвести взгляд.

«Я так никогда не смогу» – с тоской думал он.

Иногда Дмитрий Иванович не выдерживал и сам выходил на лед, показывая прыжки и «дорожки». Он размахивал руками, подпрыгивал на ходу, очень смешно изображал нерадивых фигуристов и громко выказывал свое возмущение по любому поводу. Когда у какого-нибудь ученика получалось хорошо и плавно выехать из удачного прыжка, тренер, выплясывая, радовался как ребенок, и снова вызывал улыбки наблюдающих со стороны.

Мей Китано тоже была здесь, у дверей дворца спорта «Серебряный». Девушка очень сильно нервничала. Сейчас бы отец осудил ее за потерю терпения. Но такова ее натура. Ей хотелось рыдать от отчаяния. С тех пор, как она решилась одна оправиться в Россию, чтобы взять интервью у прославленных фигуристов, неудачи преследовали ее одна за другой.

Сначала рейс Москва – Токио несколько раз был отменен, видимо, из – за погодных условий, затем в аэропорту пропал ее чемодан, ну и, наконец, кто-то украл фотоаппарат. В ее руках остался только телефон, да и от него было мало толку. Зарядка от телефона осталась в чемодане. Отчаяние завладело Мей, и она от бессилия топталась у дверей стадиона, не решаясь войти и обдумывая план действий.

Сегодня ответственный день, и ей необходимо было взять интервью у Дмитрия Серебрякова, тренера знаменитого фигуриста Виктора Митрохина. Оно было назначено на шестнадцать часов, но Серебряков отменил встречу, сославшись на личные причины. Мей раздирало любопытство. С ума он, что ли, сошел? Накануне чемпионата заниматься личной жизнью. И так всем ясно, что здесь нет никаких сенсаций. Дмитрий Иванович давно женат на дочери своего бывшего тренера Елене Дымовой – Серебряковой. И у них все хорошо.

Но что- то Мей подсказывало – здесь может быть интересно. Это могло быть сенсацией, и необходимо было узнать это первой. Не будь она Мей Китано, дочерью одного из самых прославленных японских журналистов. Она засунула руку в карман. Пальцы сжали разрядившийся, но все еще живой телефон, а миловидное лицо приняло беззаботный вид. Издалека она заметила знакомую фигуру тренера. Он катил инвалидную коляску, в которой сидел маленький мальчик. Что?! Мей удивленно посмотрела на суетящихся спортсменов, совершенно не обращавших никакого внимания на это зрелище. Вы это видели?!

Якито Китано всегда ей говорил: «Журналист без чутья – просто бездарный писака». Она мысленно поздравила себя с тем, что правильно решила тайком проникнуть на стадион. Осталось выяснить главное – кто этот мальчик, и что с ним произошло.

Она вошла в холл, и остановилась, чтобы немного прийти в себя. «Итак, что мы имеем? Этот мальчик может быть просто мальчиком, которому тренер помог прийти на стадион, чтобы тот посмотрел на знаменитых чемпионов. И никаких сенсаций».

От этих мыслей Мей стало невыносимо, и она изо всех сил топнула маленькой ножкой. Черт! Какая же она дура!

– Мей, привет!

Ее кто-то поприветствовал, и она не сразу узнала в лохматом парне – подростке своего коллегу Романа, начинающего русского журналиста. Они познакомились в родном городе Мей – Сендае, куда Роман приезжал, чтобы посетить знаменитый университет Тохоку 3 3 Один из престижнейших университетов Японии. по обмену опытом. Теперь настала очередь Мей, – она в Москве, и это ее первое дело! Они обнялись. Юноша пригласил ее в кафетерий, и она с радостью согласилась. Какая теперь разница, все равно статью ей не написать…

Но тут ее ждала удача. То, что узнала Мей из рассказа Романа, повергло ее в шок. Серебряковы усыновили ребенка – инвалида! И теперь поговаривают, что Дмитрий подаст в отставку и бросит своего подопечного прямо перед чемпионатом! Невероятно… Да еще этот мальчик, переживший страшную драму… Ах, вот оно что! И поэтому прославленный бывший фигурист, а ныне тренер, отменил свое интервью…

Мей решительно отодвинула чашку с чаем, и наскоро распрощавшись с удивленным Романом, снова ринулась на стадион. Статья все же будет написана! Душа ее ликовала.

Мальчик в инвалидном кресле все еще был там. Он одиноко озирался по сторонам. Тренер, увлеченный своей работой, казалось, совсем о нем забыл. «Вперед, Мей!» – шепнула сама себе журналистка, и, набравшись храбрости, подошла к малышу.

– Охайо годзаймас, – поздоровалась она по- японски, и потом улыбнувшись, тоже самое сказала на русском. Трюк сработал, и мальчик воззрился на нее удивленными глазами.

Он был очень бледный и тонкий, словно былинка. Белокурые волосы только подчеркивали его бледность. Если бы не огромные глаза, которые смотрели прямо в душу, пронзительные и острые, он бы сошел за ангела, до того был необыкновенно хорош собой. Мей смущенно отвела глаза. Ей стало не по себе от этого пронизывающего холодом взгляда – никогда еще она не видела детей с глазами взрослого человека.

– Меня зовут Китано Мей. Китано – фамилия. Мей – имя. Я приехала из Японии. Мы, японцы, так называем друг друга по фамилии, не так как вы, европейцы. А тебя как зовут?