Александр Кандауров - По направлению к любви

Купили продуктов быстро, но в поисках бензина исколесили весь город, т. к. одна заправочная станция была закрыта, а остальные заправляли госмашины. С большим трудом вымолили у шофёра 20 литров и поехали дальше в поисках ночлега т. к. было уже поздно (9 ч.) и наступала ночь»

Записи Второго пилота:

«Конечно, по Ашхабаду и дальше рулил я, т. к. места знаю отлично. Выехали за город… И под хорошее настроение прошли ещё около 70 км. Свернули в сторону от дороги метров 50 и стали на ночлег. Санёк уже спал. Расположились так: я в машине, а отец с сыном на чехле рядом с машиной.

………………………………

На рассвете встали, заправили машину и желудки и…

День второй 1.07.64 г.

………………………………….

Позавтракали в Бами, в станционном буфете. Пили отличный холодный компот. Быстро добрались до Кызыл-Арвата, заправили канистру, купили очки, расспросили дорогу, и ту началось самое интересное. Грунтовую дорогу после недавнего ремонта разбило до такой степени, что в пыли мы не видели друг друга. Пыль глиняная, рыжая, и по колено. В духоте в самую жару мы не могли открыть дверные стёкла. Машина стала неопределённо-жуткого цвета. На моторе, как и на нас, пять пальцев этой пыли.

Уже, казалось, близко Казанджик, как вдруг впереди большой овраг с подъёмом из него около 30–35 градусов и длиной около 100 метров. Остановились, посоветовались и… благополучно перебрались на другую сторону.

Испытания «гиганта» продолжались. Впереди овраг, в нём вода и нет объезда.

Выхожу из машины, закатываю штаны и начинаю изучать дно и глубину. Я даже не думал, что можно пройти там. В воде скрылся даже номер «гиганта». Вот пишу, а мне советуют написать, что периодически скрывалась крыша «Запорожца», а виднелась одна голова командира автопробега.

Записи Штурмана:

В Казанджике голодный экипаж отправился в столовую. Пока мы умывались столовая начала закрываться, увидев наши усталые рожи, официантки сжалились и решили нас накормить.

Подъезжая к Джебелу стояла автобусная остановка, на которой стояли два молодых туркмена и один офицер. Мы спросили у них дорогу на Красноводск. На Красноводск шли две дороги: одна шла за горами – по ней до Красноводска было 200 км. Вторая дорога шла вдоль железной дороги, но дорога эта была такая – 20 км песка, а остальные 100 км шла грунтовая, но вся разбитая дорога. Подумав мы решили ехать по второй, так как она почти вдвое короче первой.

Когда мы выехали из Джебела, солнце уже давно село и было уже темно. Мы уже хотели ночевать на открытом месте, как вдруг увидели вдалеке домики разъезда и поехали к ним.

В домике жили три семьи казахов. Мы попили у них чаю, около полотна нашли несколько досок, положили их на землю, на них положили брезент потом одеяло, вторым одеялом укрылись и заснули. Между тем начал подниматься сильный ветер с пылью и песком, но мы спали крепко и ничего не слыхали. За ночь ветер крепчал, и нас постепенно заносило песком. Утром, когда мы проснулись, мы увидали страшное зрелище: одеяла, подушка и мы сами были покрыты сантиметровым слоем пыли. Глаза были забиты песком и открывались как двери старого сарая – со скрипом. Рот был забит песком, песок хрустел на зубах. Уши были полностью забиты песком. Волосы превратились в мочало. Наша обувь, которая лежала на песке, была полностью засыпана песком. Мы вытряхнули пыль из нашей постели и умылись сами.

В 5 ч. утра мы отъехали от разъезда. Потом всю дорогу мы шутили называя разъезд кемпингом, а песок покрывавший нас – сервисом.

В Красноводск мы прибыли в час дня. Узнав, что паром Красноводск-Баку под названием «Советский Азербайджан» приходит в Красноводск в 7 ч. вечера, а уходит в 10 ч. вечера, мы решили привести себя в порядок: помыться, переодеться.

В Красноводске Командир со Вторым пилотом решили искупаться в море. На берегу оказался какой-то чёрный мазут. После купанья в море кожу у них стянуло от солёной морской воды, ступни ног были все в чёрном мазуте, который смывать надо было бензином. Потом водой с водопровода помылся я, а они обмылись от солёной морской воды.

Приведя себя в порядок мы отправились покупать билеты на паром и оформлять машину на перевозку на пароме. Мы купили билеты: два откидывающихся кресла и один палубный. Потом сели в сквер, накупили газет и журналов и стали читать. Прочитав все газеты и журналы экипаж пошёл обедать в здание аэропорта. Плотно поели и тут пришло время ехать в порт, куда приставал паром.

На пароме нам сообщили, что это самый лучший паром в Европе. Он вмещает 30 вагонов в трюме и 300 пассажиров. Сначала начали погружаться вагоны, которые толкал паровоз. Потом погружалась почта с багажом, а за ними уже частные автомобили. Кроме нас ещё погружалась одна «Победа».

Закрепив машину колодками и поставив её на все тормоза и на скорость мы поднялись на палубу. Потом стали разыскивать наши кресла. Узнали, что на пароме есть ресторан, душ, умывальня и туалет. Когда отчаливали, была уже ночь. В каюту мы не пошли, а остались стоять на палубе и любоваться паромом. Когда пристань скрылась из виду и смотреть на воду надоело, мы пошли в ресторан ужинать.

Поужинав пошли спать: штурман на палубе под одеялом, а я с командиром в общей каюте на откидывающихся креслах, и все сразу уснули. Мы спали хорошо кроме штурмана: он за пол ночи перемёрз, а на вторую половину ночи перебрался в трюм, в машину и там заснул.

В Бакинскую пристань паром заталкивал маленький буксир. В это время мы спустились в трюм, сели в машину и стали ждать когда паром причалит. Зад у него был уже открыт. Причальный мост у него стоял выше пола в трюме, но лебёдки опустили его до нужного уровня. С парома бросили швартовые и на пристани закрепили паром. Рельсы сошлись, можно было выезжать.»

Не только можно , мой юный друг, – нужно было выезжать из парома, из туркменско-армавирского детства, из жизни в маленьком военном городке. Впереди лежала дорога до Астрахани, твоего первого большого города, в котором ты задержишься на пять лет, чтобы окончить школу, повзрослеть и в семнадцать лет уехать из дома навсегда.

В Астрахани тебя удивят многие вещи, но более всего трамваи, река Волга и наличие большого количества родственников. Обо всём этом ты знал по рассказам, но увиденное, тем не менее, произведёт сильное впечатление.