Ольга САТОСОВА - Осталось жить, чтоб вспоминать

На столе так много лежало листов с изображением внутренних человеческих органов, что мне стало ясно – без моей помощи (учитывая то, что на его свидание со мной ушло часть времени, запланированного для выполнения этого задания) ему не справиться с этой домашней работой, и тогда я предложила ему свою помощь. Мы, как начинающие художники, вооружились карандашами и красками и принялись за "натуру".

Хотя я и не выносила вида крови, я всё же изъявила желание раскрасить кровеносную систему в организме человека и справилась с этой задачей на «отлично». Ален был доволен результатами моего труда, а потом, на следующий день, был доволен нашим, совместным с Аленом, трудом и сам преподаватель по анатомии, поставив Алену "отлично" за нашу первую пробу пера и кисти, вернее, цветного карандаша.

Наше свидание пролетело очень быстро и, главное, очень плодотворно для Алена – и свидание прошло на "высоком уровне", и контрольное домашнее задание было совместно выполнено на "5".

Когда Ален внимательно, как это бы сделал сам преподаватель, исследовал результаты моего кропотливого труда, он выразил свою уверенность в том, что я могла бы успешно учиться в медицинском институте и стать его коллегой, на что я ответила: "Талантливый человек во всём талантлив", похвалив самою себя и рассказав ему, как 4 месяца тому назад в летнюю сессию на "отлично" сдала экзамены по медицине, в том числе и экзамен по фармакологии, а это – не из легких дисциплина.

И тут я поведала Алену про свой печальный случай на практическом занятии по хирургии. Д-а-а-а, даже такое бывало в нашей студенческой жизни.

Дело в том, что у нас в университете была военная кафедра, на которой наши ребята-однокурсники готовились к "военному делу", а нас, женскую часть курса, в эти часы обучали медицине.

Планировалось, что в случаях Гражданской Обороны (когда в жизни наступит такой случай, не дай Бог) мы будем призваны Родиной помогать врачам и справляться со своими обязанностями в качестве медицинских сестёр.

Медицина у нас началась на 2-м курсе и закончилась на 3-м курсе. Таким образом, за 3 года мы прошли полноценный курс обучения по программе медицинского училища. Труды наши были вознаграждены вручением Дипломов медсестёр ГО. Этот курс оказался очень полезным для нашей дальнейшей жизни. Мы, действительно, получили ценные знания по медицине и некоторые навыки медсестёр, которые в жизни всегда являются не лишними.

Если бы ни эти занятия по медицине, я бы сейчас, в своей сегодняшней жизни, не смогла бы лечить свою любимую кошку Люсю и дочкину кошку Мусю, делая им уколы в холку и внутримышечно в бедро.

У нас были не только лекции по медицине – по инфекционным заболеваниям и по хирургии, но также и практические занятия по этим дисциплинам, которые, если мне до сих пор не изменяет моя девичья память, проводились в 1-й городской больнице Краснодара, где потом, спустя 3-4 года, такие же практические занятия были и у Алена.

Когда я говорила Алену о том, что медицина – не моё призвание, и вряд ли когда-нибудь она (медицина) могла им стать, я имела в виду как раз случай на практическом занятии во время операции в этой городской клинике.

Мы должны были после лекции по хирургии прямо там, в больнице, присутствовать на операции.

В тот день, опаздывая на занятия по медицине в больницу, которая находилась очень далеко от нашего университета, я не успела позавтракать и поехала, естественно, голодной.

В тот день и час в хирургическое отделение привезли на "скорой помощи" молодого парня, рабочего-строителя, который упал с высоты 3-х или 4-х этажного строящегося здания и при падении пробил свою голову металлической цепью, состоящей из звеньев очень большого диаметра.

Нас позвали в «операционную», чтобы мы наблюдали за действиями хирурга и тем самым учились на его примере, что и как надо было делать во время операции.

Естественно, никто из нас никогда бы в жизни не был готов к такой работе, даже в случае острой необходимости во время Гражданской Обороны, но присутствовать на операции мы обязаны были, в противном случае, мы бы не получили "зачёт" по медицине.

Я с Ириной и с другими моими однокурсниками вошла в "операционную», когда врач-хирург, манипулируя своими многочисленными хирургическими инструментами, что-то делал около разбитого виска пострадавшего парня.

На какое-то мгновенье мне показалось, что мозг оперируемого пациента "закипел" и, пенясь вместе с кровью, стал вытекать из пробитой раны на черепе… Тут мне становится плохо…Всё вокруг меня из цветного превращается сначала в серый, потом в чёрный цвет. Голос хирурга, комментирующего для нас свои действия, и шепот моих девчонок куда-то удаляются и затем совсем стихают. Последнее, что до меня донеслось, это чей-то испуганный голос: "Ой! Что это с ней?", и больше я ничего не видела, не слышала и не чувствовала…

Когда я очнулась, то не сразу поняла, где я нахожусь, что со мной случилось, и кто со мной сейчас находится рядом. Потом слышу Иришкин тревожный голос: "Оля, что с тобой? Тебе плохо?» .Понимаю, что жива, ещё нахожусь на этом свете, и что рядом со мной -Ирина.

– Ой! Какие мы н-е-е-е-жные! Если не выносишь кровь, то нече было в медицинский поступать, – услышала я чей-то незнакомый голос позади кушетки, на которой я лежала, и этот голос исходил из существа в белом халате, которое сидело на стуле за столом в «ординаторской».

– А мы не из мединститута, – встала на мою защиту верная подруга.

– Как это не из мединститута? – продолжал на нас с Ириной нападать всё тот же голос существа в "белом".

– Мы из университета, а здесь мы находимся на практике, – ещё слабым голосом поддержала я нашу с Ирой словесную оборону.

– А-а-а-а, – протяжно и понятливо и на этот раз даже жалостливо посочувствовал нам с Ириной всё тот же голос. – Ну, раз так, то и понятно. Поговорю с вашим руководителем, пусть позволит вам не присутствовать на практических занятиях. А что тебя так уж испугало? – продолжал интересоваться голос.

– Я испугалась, когда мозг вытекающий увидела… Не каждый день с таким сталкиваешься, – ответила я.

– Глупенькие! Какой там мозг! Если бы были настоящими медиками, то знали бы, что предварительно рану обрабатывают перекисью водорода – вот вам и «кипящий» мозг с кровью…

Об этом случае я и поведала Алену в тот вечер. Похоже, что после моего рассказа, я как-то ближе стала ему. Наверное, ему просто, по-человечески, меня стало жалко – он ко мне приблизился, чтобы посмотреть последний, разукрашенный мной рисунок, и так наклонился близко ко мне, что я почувствовала дурманящий запах его импортного мужского одеколона и …его дыхание.

Он даже не притронулся, не прикоснулся ко мне, только приблизился на несколько см ближе, чем обычно… и у меня закружилась голова, и голос мой стал срываться, будто я заикалась…