Дмитрий Ямщиков - Пальма в снегу

– Что случилось, Борисыч, кто Вас обидел? Они не принимают идеалов оранжевой революции?

– Они вообще ничего не понимают! Ты можешь им объяснить, что при этой температуре они должны дать нам еще пять кубов?

– А ты на каком языке с ними разговариваешь?

– Ты зачем это спрашиваешь? На английском, конечно.

– А ты на ридний мови спробуй: хлопци явно нэ москали, – показываю взглядом на черного донкермана, – тож повынни розумиты украйинську, 18 18 Перевод с украинского: – А ты на родном языке попробуй: парни явно не москали, так что должны понимать по-украински. – в отличие от борца за украинскую национальную идею, я на его родном языке говорю свободно и всегда, когда не хочу с ним спорить, могу сказать, что «нэ розумию вашу москальску мову» и гордо удалиться.

Пока Рабинович, пыхтя от возмущения, подбирает слова, объясняюсь с бункеровщиками. Моих познаний в испанском с трудом хватает, чтобы изложить механическую проблему, но, в конце концов, они понимают, куда-то звонят и соглашаются добавить три куба вместо пяти. Предоставляю торговаться дальше стармеху, это его стихия, и здесь он своего не упустит.

После Эверглэйдса отправились дальше на север. В Джексонвиле январские морозы доходят до плюс семи, ямайский кадет страдает от невыносимого, по его представлениям, холода и мечтает о возвращении на родину. Капитан собрался по магазинам вместе с судовым агентом. В Штатах низкие цены на электронику, а он большой любитель всевозможных компьютерных аксессуаров. У меня, как обычно, на берег выйти шансов нет, поэтому прошу его посмотреть очередную книгу Джорджа Мартина, из серии «Песнь льда и огня», которая должна была выйти в печать несколько месяцев назад. Как оказалось, это произведение только-только поступило в продажу, и мне, вместо ожидаемого томика карманного формата, привезли коллекционный фолиант с золотым тиснением.

– Агент мне говорит: «Это очень дорого, ваш старпом, скорей всего, имел в виду покет-бук, они появятся месяца через два», – рассказывает наш капитан с довольной улыбкой на лице, – а я отвечаю, что если русский старпом хочет прочесть какую-то книгу, то он не будет ждать два месяца и не постоит за ценой.

Я, конечно, благодарен мастеру за столь лестное мнение о моей щедрости и страсти к литературе, но расплачиваясь с ним, чувства испытывал двоякие. Раскрыть заветный том удалось только через три дня, после выхода из следующего порта, и тут я не мог не признать, что капитан был прав. Книга стоила своих денег и даже больше. Она написана в жанре фэнтази, но основу повествования составляют не сказочные чудеса, а европейская рыцарская традиция, которая описана там с академической точностью. Очень цельные, реалистичные персонажи, захватывающий сюжет, остроумные диалоги – читая такую книгу, испытываешь истинное наслаждение.

На выходе из Джексонвилла, в устье реки, расположена военно-морская база. За волноломом уютно расположилась дюжина фрегатов УРО 19 19 УРО – управляемое ракетное оружие. , суда-снабженцы и огромная махина авианосца, безусловно доминирующая над базой. При этом, «Джон Кеннеди» – далеко не самый большой из американских плавучих аэродромов. Вспомнился «Адмирал Кузнецов», неоднократно виденный в Мурманске. По сравнению с этой махиной единственный и неповторимый российский авианесущий кораблик вызывает жалость и сострадание. Я не милитарист, но «за державу обидно»! В детстве у меня была книжка под названием «Откуда исходит угроза миру» с качественными цветными фотографиями американских линкоров, авианосцев и подводных лодок. Мощь неприятельского флота вызывала невольное уважение. Даже тогда, в советское время, было очевидно, что в отношении военно-морских сил говорить о паритете с американцами не приходится. Теперь же, наглядное напоминание о беспомощности своей страны вызывает тягостное и неприятное ощущение.

Переход до следующего порта всего четыре часа. Стоянка в Фернандина Бич короткая, на берег снова не выйти. В этом порту у нас по носу ошвартовался забавный кораблик, на фок-мачте которого было поднято сразу два флага: справа американский, а слева «Веселый Роджер». По правилам, при стояке судна в порту, флаг своей страны поднимают на кормовом флагштоке, а под правым ноком 20 20 Нок – крайняя оконечность. В данном случае имеется ввиду оконечность рея, поперечной перекладины на мачте. фок-мачты 21 21 Фок-мачта – передняя мачта. , флаг страны захода. С этим все понятно, но причем тут череп и кости? Расспросили агента. Оказалось, что этот небольшой городок очень гордится своим пиратским прошлым, и экипаж судна, зная это, выражает, таким образом, уважительное отношение к истории этих мест. Само суденышко стоит на линии между Фернандина Бич и Бермудскими островами, поэтому его экипаж хорошо знает местные обычаи.

Взял книжку с собой на вахту. Оно, конечно, не совсем правильно, но море пустое, берега далеко, и я не вижу смысла изображать из себя истукана, от этой работы и так тупеешь. Между нами говоря, современная работа в море не требует ни обширных знаний, ни уникальных умственных способностей. Вполне посредственный человек может успешно выполнять обязанности штурмана или механика (до старпома или стармеха включительно), при этом, от него в большей степени требуются внимание и аккуратность, чем выдающийся интеллект. «Нам не нужны умные, нам нужны верные!» – в отличие от оригинала 22 22 Цитата из «Трудно быть богом» братьев Стругацких. , здесь эта фраза не несет негативного подтекста. Вполне естественно, что при таком положении дел морская профессия теряет в наше время свой престиж, так же, как и некогда присущий ей ореол романтизма. И дело даже не в том, что все страны уже открыты, и все пути давно пройдены, а в том, что в легендарную эпоху парусников работа в море представляла собой непрерывное противостояние человека и стихии, и моряк, уходя в рейс, никогда не знал, вернется ли он домой. Это воспитывало в людях совершенно особые качества и требовало постоянного самосовершенствования, так вопрос профессионализма был вопросом жизни и смерти. В наше время простота и безопасность привели к профанации этой гордой профессии. Нынешние труженики моря утратили ту неуловимую ауру, которая вызывала благосклонность женщин и восторг мальчишек по отношению к их предшественникам. Сейчас моряки, в большинстве своем, невыносимо скучные люди и как это ни странно, не считают нужным соответствовать даже тому невысокому уровню профессионализма, который требуется современными условиями. По моему сугубо личному мнению именно профессиональные качества делают человека достойным уважения. Большинство неприятностей в жизни нам причиняют не злонамеренные личности, а те, кто невнимательно или небрежно относится к своей работе, либо не обладает достаточной квалификацией для ее выполнения. При этом, в глубине души они могут быть милыми добрыми людьми, что само по себе, к сожалению, не сможет компенсировать вам впустую потраченное время, деньги, а главное, потрепанные нервы. Кстати, о нервах. У людей, долгое время проработавших в море есть, по крайней мере, одно положительное качество по сравнению с теми, кто провел всю жизнь на берегу. Это высокая терпимость к чужим слабостям и умение приспосабливаться к неблагоприятным бытовым условиям. Без этого просто невозможно долговременное пребывание в небольшом коллективе, помещенном в замкнутое пространство. Забавно слышать, как какая-нибудь теле-звезда, помещенная с дюжиной своих собратьев на тропический остров, жалуется в камеру: «Они здесь все чужие, за три дня мне было не с кем поговорить! Это ужасно!» А как насчет того, чтобы провести среди совершенно чуждых тебе людей полгода? Девять месяцев? И не просто проживать на одной территории, но работать вместе. При этом прошу заметить, что судовой экипаж не является клубом по интересам, людей подбирают исключительно исходя из наличия специалистов на определенные должности, независимо от их психологических особенностей и жизненных пристрастий. Некоторые компании стараются, чтобы национальный состав экипажа был однородным, у других, напротив, количество разных национальностей на борту соответствует числу членов экипажа. Очень популярный вариант: европейский комсостав и филиппинские рядовые члены экипажа. Единого принципа здесь нет, все приведенные выше схемы имеют свои достоинства и свои недостатки, но при этом все выполняют свою функцию. На нашем судне весь штатный экипаж (исключая ямайских кадетов) был русскоязычным. Я и капитан русские, остальные с Украины, всего двенадцать человек. Как и на большинстве современных судов, каждый живет в отдельной каюте. Питаются моряки раздельно: комсостав в своей столовой, рядовые члены экипажа – в своей. В свободное время можно посмотреть фильм на видео или почитать книжку, – и все! Такой вот нехитрый быт. А в остальном, традиции рушатся… Кто из нынешних моряков знаком с творчеством Джозефа Конрада? Кто может читать погоду в облаках? Кто без компьютерной программы может подобрать звезды для определения места судна? А кто сможет по ним определиться? Только те, кому уже за пятьдесят. Про управление судном под парусами я молчу, но многие современные выпускники не имеют элементарного представления о взаимодействии корпуса судна с ветром и волной и не могут правильно завязать узел при подъеме флага. Все это напоминает старческое брюзжание, я знаю. Я далеко не старик, просто я из тех, из прежних, чей «вольный дух вил вольный свой полет над радостною ширью синих вод» 23 23 Строчка из «Корсара» Байрона. и чей восторг и пьяный пульс живут и во мне, и мне больно видеть, как умирают даже не традиции, а целый пласт жизни, консорция, своеобразная этническая общность.