Людмила Волынская - Давай оставим все как есть

– Говори, – твердо, словно приговор, отчеканил Алекс.

– Знакомство у нас с тобой началось так,… после чего сразу понимаешь – либо – да, либо -нет.

– Так, да или нет?

– Да, – закрыв глаза, словно вытолкнула она из себя.

А губы жадно искали в темноте ее губы, а руки страстно сжимали ее тело, а

мысли улетели далеко от этих слов… Улетели и не вернулись.

6

Долго лежала она в темноте без сна. Дождь мелкой дробью выстукивал по подоконнику, что это ей не пригрезилось, не приснилось. Она осторожно убрала его ладонь со своей груди. Он протяжно вздохнул, но не повернулся.

В последнее время, то и дело уворачиваясь от капризных ударов судьбы, она перестала что-либо понимать в своей жизни. Даже надеяться перестала. Для этого не было сил. Все мысли были лишь о том, чтобы выжить. Выжить любой ценой. Она провела ладонью по его широкой груди и прижалась щекой к его плечу. Так вот какую цену запросила у нее жизнь… Но платить-то придется той, другой, его жене. А ей – либо согласиться, либо отказаться от него. Память цепко удерживала непрестанно режущие по сердцу недавние мытарства, доверчивые глаза матери и сына. А ей нечего, совершенно нечего было им сказать… И вот она, новая жизнь, о которой она только слышала, о которой даже мечтать не смела. Вместо желанной корочки хлеба судьба милостиво одарила ее куском пирога. Теперь она даже мысленно не могла отказаться от этого человека. Хоть он обещал не оставить ее в любом случае, и она почему-то верила ему. Так в чем же дело? Урвать побольше захотелось? Захотелось. Он пробудил в ней женщину, жизнью загнанную в угол, униженную нищетой и беспомощностью до такой степени, что ее как бы вовсе не стало. А теперь ее озябшая душа оттаяла. Она уже и позабыла, как это хорошо – быть желанной. Сейчас она была переполнена любовью и нежностью. Но странный привкус был у этого чувства. Не сомневаясь в искренности его слов, она все же сомневалась в здравости его рассудка. Видно, допекло человека, раз он рискнул искать утешения у незнакомой женщины. Она разделит с ним его участь, отогреет его, воздаст ему за его доброту. Мысли становились ленивыми, тело тяжелым, на душе было сладостно.

«Странно,… – вбирая запах его тела, думала она, – разве можно вдруг так без памяти прикипеть душой к совершенно незнакомому человеку? Наверное, можно, раз это уже случилось…»

7

Под утро она уснула. А он так и не смог уснуть. Вот тебе и субтильная. Сколько чувственности… Попробуй, расстанься с такой. Он согревал ее в своих объятиях и был безмерно счастлив. Впервые и по-настоящему.

Пытаясь не разбудить ее, он взглянул на часы, осторожно встал с дивана и пошел одеваться в соседнюю комнату. Плащ еще не просох. Ну и шут с ним. Заглянул к Ольге. Откинув полусогнутую руку на подушку, она спала безмятежным сном. Не хотелось оставлять ее одну. Но… надо.

Пройдя по коридору, Алекс тихо открыл входную дверь и вышел в сырое промозглое утро. Он как-то отвык уже в суетной городской жизни своей замечать, как восходит солнце, как оно заходит. Он просто не видел этого. Он просто об этом не думал. Утро для него обычно начиналось вереницей привычных проблем, ими же заканчивался и его день. А сейчас… Все казалось здесь сказочным, нереальным. Сквозь плотную пелену тумана едва просматривались очертания домов и деревьев, окутанных сладкой дремой. Алекс поднял голову. На листочках старой развесистой яблони замерли прозрачные капли, готовые сорваться при малейшем дуновении ветерка. Но ветра не было. Воздух был свеж и прохладен. И не надышаться… Прогрев мотор, он выехал за ворота.

Бессонная ночь сказалась на его самочувствии. Голова раскалывалась, болела, налитая свинцовой тяжестью, нога. Да кто его об этом спрашивал? Хочешь жить, вертись с больной ногой и с глупой головой, которой по ночам спать не хочется.

При въезде в город он остановился у первого попавшегося бистро и выпил две чашки кофе. Заехав в офис, он худо-бедно привел себя в порядок.

Начинался привычный рабочий день… Сутра у него была назначена встреча с управляющим банка, которую на прошлой неделе пообещал ему устроить приятель. Теперь любой ценой надо было держать фасон, раз уж сам напросился. Получилось – не зря. Удалось договориться о предоставлении кредита на выгодных условиях для предполагающейся закупки нового оборудования. Осталось дело за малым – сторговаться с покупателями морально изношенных, но вполне еще физически работающих станков. Сам когда-то так же вот начинал.

Интуитивно Алекс чувствовал, что все его последние неудачи были порождены не слепым стечением обстоятельств, а чьими-то целенаправленными действиями. Поэтому и договорился встретиться с одним человечком, в бытность работавшим в «органах». Знал тот много, потому и врагов много имел. Но до сих пор умудрялся выкручиваться благодаря своему умению в нужный момент подсовывать нужному врагу нужную ему информацию, тем самым превращаясь для него в нужного человека. И эта встреча оказалась для Алекса небесполезной. Лет пять назад, когда в стране все бродило и устанавливалось, был у него один покровитель. В предпринимательской среде к нему относились с пиететом и между собой называли Иваном, чего было вполне достаточно, чтобы знать, о ком идет речь. Хоть в действительности о нем мало что знали. Для большинства он был вне зоны доступа, но сам достать мог кого угодно. Понимая, что такие люди обычно обрастают байками, Алекс не проявлял к нему излишнего любопытства. Собственные дела его интересовали куда больше. Пришло время и, приглядевшись к Алексу, Иван решил сделать из него ездовую лошадку, надоумив заняться новым делом. Он же и научил его «перетирать» нужные темы с нужными людьми, и с «крышей» жить «по понятиям». Алекс «догонял» быстро, зная, что с тугодумами у этих людей разговор короткий. Будучи несведущим в нюансах нового бизнеса, он заранее согласился на все условия. Не было у него выбора. А условия эти оказались кабальными. Услугами старика он давно не пользовался, а проценты по-прежнему капали в чужой карман. Был бы он один такой у Алекса или хоть брал бы по совести, тогда ладно. А так… жирновато получалось. Так как этот «летучий голландец» уже пару лет, как не подавал признаков жизни, Алекс решил забыть на месяц о мзде, потом еще на месяц, и еще… Прямой реакции на его «наглый беспредел» не последовало. Но ему живо дали понять, что на манеже все те же. Удары посыпались так, что он не знал, с какой стороны отбиваться и откуда ждать новых: проверки вдруг раскапывали надежно сокрытые огрехи, участились споры с новыми застройщиками из-за нарушения санитарно-защитной зоны, срывались сделки по пустяшным причинам. Дошло до того, что однажды ему чуть не подожгли склад неизвестно как забравшиеся туда бомжи, напихав между досок окурков. Сначала он думал, что его хотели проучить. А вот сейчас узнал, что каша заварилась покруче. Пока оставалось под вопросом – уничтожить или прибрать к рукам его бизнес. И в этом узнавался тот же почерк. Иначе сразу спалили бы все к чертовой матери, и дело с концом. «Хватит полагаться на авось, – решил он, – видно, придется защищаться».