Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том III

Все, одеваясь, наперебой говорили мне, как они поражены, что я оказалась права, и извинялись за сомнения. Мне это было не так интересно, меня даже не удивляла моя правота. Единственное, что я сейчас хотела, – вернуться к Карлу. Но, чтобы не показаться невоспитанной, я что-то отвечала, улыбалась.

Вскоре гости ушли, дворецкий закрыл за ними дверь, а я сорвалась с места и побежала к Карлу. Он сидел на диване, полностью расслабленный, но обессиленный. Я опустилась перед ним на колени. Карл поднял меня и заставил присесть рядом с ним на диване. Я не стала противиться: не хотела, чтобы он лишний раз напрягался.

Я поджала под себя ноги и повернулась лицом к Карлу. Он взял мою раненую руку:

– Что с тобой произошло?

– Долгая история. Порезалась об осколок вчера.

– Я так скучал, – проговорил Карл, касаясь лбом моего лба.

– Я даже не знаю, как передать словами, что я испытывала, – грустно проговорила я, не глядя ему в глаза.

– Простите, – вмешался дворецкий. – Может быть, я могу Вам что-нибудь предложить?

Я посмотрела на Карла, тот ответил:

– Нет, спасибо. Ничего не надо.

– Как это? Ты же наверняка голоден?

Карл улыбнулся, словно его разоблачили:

– По правде сказать, очень голоден.

– Мистер Леджер, вы отправили за врачом?

– Да, мисс.

– Значит, он скоро приедет. После его визита подайте нам, пожалуйста, ужин. А пока что принесите какие-нибудь закуски с соком.

Дворецкий довольно улыбнулся, поклонился и ушел. Приказы в таком духе ему нравились больше.

– Это, – кивнула я на руку, – и стало причиной моих чувств… Ты меня чуть с ума не свел, Карл…

Мне вновь стало плохо. Карл, заметив это, начал ласкать мое лицо, шею, плечи. Я же старалась держать себя в руках, но голос все равно иногда срывался:

– Мне было страшно… Я не хотела верить, что ты умер! Эта неделя унесла за собой многие мои годы. Я так боялась за тебя, Карл!

Я обняла его, потом мы поцеловались.

– Дамана, выжило несколько людей… И каждый из них не находил себе места. Нам страшно было представить, что творится с нашими родными. Я и вправду очень спешил к тебе. Я не переставал о тебе думать весь месяц. Меня убивало то, что мы не можем даже перекинуться парой слов. Каждый мой сон был радостью, потому что ты всегда приходила ко мне… Я не хотел просыпаться. Я просыпался, а тебя не было рядом…

Мы целовались. Дворецкий и кухарка принесли закусок и сока, поставили на столик и молча удалились. Я услышала, как мистер Леджер громко и властно приказал всем работать. Прислуга затопотала, разбегаясь по комнатам.

За едой Карл сказал:

– Родная, ты так похудела. На тебе лица нет…

– Сейчас это все неважно, Карл.

– Ты не могла уснуть из-за меня? – он словно почувствовал себя виноватым и начал оправдываться: – Если бы это было в моих силах, я бы приехал раньше. Прости, что тебе пришлось пройти через такой кошмар!

– Карл, перестань, не надо! Как я могу тебя в чем-то винить? Я тебя люблю. И поэтому мне было так плохо.

– Милая, и я тебя люблю. Я бы все отдал, лишь бы этого всего не произошло!

– Ладно… Главное, что ты сейчас здесь.

Я прильнула к его груди, Карл любовно обнял меня. Вдруг он резко сказал:

– Ах, да! Чуть не забыл! Я привез его!

Он хотел было встать, но я не позволила ему:

– Кого привез?

– Контракт с русскими. Я обо всем договорился, достопочтенная графиня Брустер. Он лежит в коридоре, где я оставил вещи.

– Благородный господин виконт Карл Норрис… Мы еще успеем добраться до контракта. Пусть лежит.

Мы улыбнулись друг другу.

– А ты добилась от арабов желаемого?

Я чуть не подавилось соком из-за вопроса. Меня он одновременно рассмешил и напугал. Я вытерлась салфеткой и начала кивать:

– Даже больше! С помощью своего чертовского обаяния…

Я не смогла договорить: дворецкий сообщил, что пришел врач. И, как по заказу, тот, который вчера осматривал мою руку.

Врач и остатки разума посоветовали положить Карла в спальню первого этажа. Нога Карла была очень слабой, вряд ли он смог бы подняться хотя бы на второй этаж.

– Как Ваша рука, леди Брустер? – спросил врач. – Вы ее перебинтовывали?

– Да. Рана немного беспокоит меня, но я не сказала бы, что рука болит.

Доктор одобрительно кивнул и пошел в спальню для осмотра. Тем временем, я отдала приказ гувернанткам приготовить ванную для Карла, чтобы тот немного мог привести себя в порядок. Я ждала в коридоре. Мне показалось, что осмотр продлился вечность. Дворецкий позвал меня внутрь. Я вошла, когда Карл уже застегивал рубашку.

– Какие результаты, доктор?

– Ранений много, но не страшно: вылечим. Все будет хорошо.

Я принесла подушки из нашей спальни. Я знала, что Норрису будет приятнее спать на своей подушке. Карл взял ее и с любопытством спросил:

– Почему она так пахнет духами?

– Я вчера разбила флакон, когда споткнулась. И упала на осколки.

Меня иногда пугало поведение Карла. За годы он немного стал разбираться, когда я говорю правду, а когда лгу.

– Как ты так споткнулась, что разом разбила все флаконы?

Над этим вопросом мистер Леджер не задумывался. А Карл дал ему пищу для размышлений. Я начала оправдываться:

– Очень сильно споткнулась.

Карл не то чтобы хотел разоблачить меня, он просто хотел понять, что происходило. Он почувствовал, что это была не просто нелепая случайность.

– Проходя мимо прачечной и кладовой, я заметил матрасы, обшивку и кресла, растерзанные, я так понимаю, осколками духов? – спросил Карл, хитро улыбаясь.

Я думала, как вывернуться, и придумала глупый выход:

– Нет, это сделал крючок от подвязки для чулок.

Я думала, что такая интимная подробность остановит Карла и поубавит интерес в глазах дворецкого и врача.

– Крючок, значит, – уточнил Карл. – Кажется, это больше похоже на лезвие.

Он скучал по мне и с первого же дня решил поиграть, кто первый сдастся. Как истинный джентльмен, Карл, как обычно, уступил после моего ответа:

– Женщиной быть опасно и часто даже неудобно… Кресло можно зашить, а вот чулки пришлось выкинуть.

Он, конечно же, не поверил, но его рассмешило. А еще Карл был безумно рад увидеть меня в своем репертуаре. Похоже, я не изменилась за месяц, а вот в нем перемены были очевидны. Как только он получил звание виконта, его характер переменился, но в лучшую сторону. Все достоинства приумножились, а недостатки либо улетучились, либо проявлялись, только когда он был с близкими. С друзьями он мог поребячиться. Карл стал серьезнее, воспитаннее, а его мужество и галантность не имели границ. Он стал настоящим виконтом, причем с легкостью: видно было, что среди аристократии Карл чувствовал себя вполне уверенно. Это место ему подходило лучше, чем место кебмена.