Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том I

Выйдя из комнаты, я стала медленно, очень медленно спускаться по лестнице с газетой в руках. Недалеко от первого этажа услышала чьи-то голоса.

– Мне нужна хозяйка этого заведения, – сухо говорил мужчина.

– Это я, – сказала миссис Норрис. – А что вам нужно?

– Я инспектор Олсоп. Вы читали утреннюю газету?

– Мам, кто там? – спросил Карл, выходя из комнаты. – Ой, простите. Что-то случилось?

– Да, – ответил полицейский. – Так вы знакомы с сегодняшними новостями?

– С какими новостями?

– Про некую Даману Брустер.

Тут мое сердце бешено заколотилось, дыхание сперло. Наступило молчание. Миссис Норрис и Карл явно не ожидали услышать мое имя от офицера. Все, конец свободе! Они выдадут меня.

– Нет, мы ничего не слышали, – ответил Карл.

– Мы пока не читали газет, – добавила миссис Норрис. – А кто это такая? Ее в чем-то обвиняют?

Офицер стал рассказывать о моем побеге. Я была поражена. Почему меня не выдали? Карл, наверно, испытывал ко мне какие-то чувства. От этого не легче! Что, если его «любовь» пропадет, когда офицер закончит свой рассказ?..

Тот закончил. Настало гнетущее молчание. Миссис Норрис и Карл наверняка так разочарованы.

– Нет, этого не может быть! – сказала миссис Норрис, почти рыдая. – Какой кошмар!

– Офицер, – спросил Карл, – вы уверены в этом?

– Полностью. Так вы видели ее? Продавец напротив рассказал, что она зашла к нему, а потом направилась к вам. Это правда?

Опять молчание.

– Ну-у-у, – протянула миссис Норрис. – Позавчера заходила девушка подходящее под описание. Просила приюта. Но была такая грязная и невзрачная, что я не рискнула ее брать. Я сдаю комнаты приличным людям, и у каждой семьи есть дети… Она ушла и больше не возвращалась.

От радости у меня стали наворачиваться слезы на глаза. Я не верила в то, что слышала. Никогда не забуду этой доброты и при первой возможности постараюсь отплатить той же монетой!

– Вы видели эту девочку? – спросил офицер у Карла.

– Нет, я работал. Я кебмен…

Голос Карла был отрешенным и расстроенным. Вот тогда мне стало не по себе. Я словно не оправдала их надежд.

– Понятно. Последний вопрос. Куда ушла Дамана?

– Как выходишь из парадной двери, сразу же налево. Пошла вдоль зданий.

– Благодарю за сотрудничество. Если что-нибудь о ней узнаете, сообщите нам. До свидания.

– До свидания.

Офицер захлопнул дверь, и стали слышны голоса миссис Норрис и Карла.

– Правильно ли мы поступили, что покрыли преступницу?

– Не знаю, – ответил Карл, – не верю, что Дамана – убийца. Надо поговорить с ней.

Я вытерла слезы и вышла им навстречу.

– Дамана! – воскликнула миссис Норрис. – Скажи, что это неправда!

Карл смотрел на меня взглядом, полным негодования. Я понимала, что они хотели бы услышать о клевете, но ничем успокоить их не могла! Кто бы меня успокоил…

– Идемте ко мне, я все вам расскажу, не скрою ни слова! Обещаю…

Комнату я закрыла на ключ. Карл сел в кресло, а миссис Норрис – на кровать. Я отдала им газету, а сама стала прямо перед ними, глубоко вздохнула, набралась духу и начала:

– Я графиня Дамана Брустер, дочь и наследница графа Брустера-младшего. Твоя вчерашняя догадка, Карл, была верной.

– Дамана, это не смешно! – чуть не крикнул он. – Ближе к делу. Зачем ты убила сторожа?

– Не кричи, Карл, – сказала я внушительно. – Мне сейчас гораздо тяжелее, чем тебе и миссис Норрис вместе взятым! Шутить я не собираюсь. Я действительно графиня.

– Докажи, – сказала миссис Норрис.

– Слишком много совпадений, – ответила я. – Фамилия, имя, дата рождения, образование, аристократические навыки, черты характера, внешность. Почему я солгала остальным насчет имени? Избавить их от мысли, что я – та Дамана Брустер. Сейчас, когда мое имя всплыло в газетах, они не подумают, что это я. Но если все равно сомневаетесь – вот вам последнее доказательство.

Я подошла к комоду, где вчера спрятала портрет своей семьи.

– Карл, помнишь, я вчера убрала сюда какую-то бумагу?

– Да.

– Это портрет семьи Брустеров. Моей семьи.

Я отдала Карлу портрет. Миссис Норрис подсела к нему. В их глазах я видела удивление, восхищение и недоумение.

– Я, правда, там совсем маленькая. Но все равно немного похожа. Мне здесь шесть лет. Через год умрет папа, и начнется самое страшное.

– Но как, – спросила миссис Норрис, – как это возможно? Графиня Милли Сьюзер и ее дочь пропали без вести?

– Без вести? Мы никуда не пропадали, – с недоумением ответила я. – Расскажите мне, что известно о семье Брустеров после смерти графа?

– Немного, – ответила миссис Норрис. – Милорд Брустер умер от болезни, скорее всего, от оспы.

– Именно от оспы?

– Никто не знает наверняка, – сердито проговорил Карл. Он был очень зол. Встал с кресла, подошел ко мне. – Тогда объясни, почему ты жива?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я молчала.

– Отвечай!

– О чем ты говоришь? – медленно спросила я.

– Ты знаешь, о чем! Почему ты жива, раз ты графиня Брустер?

– Я не понимаю, о чем ты, Карл! Что ты имеешь в виду?

– То, что Милли Сьюзер и Дамана Брустер умерли! Они похоронены!

У меня сами собой опустились руки, дыхание перехватило. Видимо, я побледнела: Карл, увидев перемену в моем лице, вмиг стал более мягок.

Посмотрев в пол, я шагнула назад. Меня кто-то похоронил?.. Я не знала, что и сказать.

– Дамана! – вопросительно и обеспокоенно окликнул меня Карл.

Я взялась за голову. В ней зародилась такая тяжесть, которую я никогда не испытывала. Обрывисто выдохнув, я спросила:

– Даману Брустер и Милли Сьюзер похоронили?

– Об этом писали в газетах, – пояснила миссис Норрис.

В приюте мы в глаза не видели газет. Но у меня не было сил объяснять это миссис Норрис и Карлу.

– Но король знал моего отца как лучшего друга. Эгберт уважал мою мать… Как он позволил это сделать?

– Ты как никто другой должна знать, что король в Англии полной власти не имеет, – ответил Карл. – Есть еще парламент.

– Да, это правда, – сказала я. – Но уровень авантюры – сомнителен…

– И все же вернемся к тебе и твоей матери, – сказала миссис Норрис. – Я читала в газетах…

– Вот почему…

Я поняла, почему меня высмеивали в приюте, когда я говорила, что я графиня.

– Простите, миссис Норрис. Что вы хотели сказать?

– Я читала в газетах, что графиня Милли Сьюзер продала дом и переехала с дочкой в неизвестное место. Они жили тихо.

– Они просто пропали без вести, – добавил Карл.

– Умерли? Мы не умирали!

– Значит, ты жива, твоя мать жива! – радостно воскликнула миссис Норрис.

– Нет, – ответила я. – Она мертва.

– Я совсем запутался, – не понял Карл.

– Я тоже, – подхватила миссис Норрис.

– И мне не легче, – сказала я.