Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том I

Комнату, видимо, заперла миссис Норрис. Я открыла замок и вошла.

– Я бы тебя пригласила, но понимаю, что это глупо. Ничего не могу предложить.

– Если бы ты меня пригласила, ничего не предлагая, я бы все равно зашел.

– Тогда милости прошу!

– Я бы с радостью, но не могу. Мне вставать через шесть часов. Работа.

– И сколько работать?

– До одиннадцати вечера.

– Кошмар! Как мне тебя жаль!

– Да ладно. Привык.

Я понимающе кивнула.

– Пойду я спать, – сказал Карл, нежно смотря на меня. – Сегодня был отличный день. Спасибо тебе.

– Тебе смешно, а я уже думала о самоубийстве!

– Ты что, с ума сошла? – Карл повысил голос. – Даже не смей шутить так! Подумай о тех, кто тебя любит.

– Не надо кричать! Таких людей нет.

– Я бы так не сказал.

Я посмотрела на него с обидой.

– Прости, Дамана, – извинился он ласково, – не знаю, что на меня нашло. Но целая Англия, не зная о тебе, тебя любит. Я уж не говорю о тех, кто тебя знает.

– Спасибо. Спасибо за все. За помощь и поддержку. Тебе и миссис Норрис я безгранично признательна. И с радостью отплачу вам добром!

– Для нас это честь. Ты потрясающий человек.

Карл поклонился.

– Позвольте, – взял мою руку и поцеловал ее. – Спокойной ночи, миледи Брустер, прекраснейших Вам снов.

– Спокойной ночи, Карл Норрис. Но сон будет прекрасным, если в нем я увижу Вас.

– Безгранично лестно слышать подобные слова от Вас, достопочтенная графиня…

Мы улыбнулись. Карл отошел чуть назад и помахал мне рукой, я ответила тем же и медленно закрыла дверь. Да! Таких людей, как Карл, я еще не встречала и вряд ли встречу. Эта инсценировка разговора людей из высшего света меня очень умилила.

У зеркала я несколько раз провела рукой по обновленным волосам и улыбнулась. Все-таки волосы у меня отцовские. Сняла с полки портрет семьи, пару минут рассматривала отца и мать. К усталости прибавилась еще и грусть. Ноги стали тяжелыми, будто каменными. Легла на кровать – и моментально забылась. Никогда так быстро не засыпала. Слава богу, что я заранее задула свечи.

Считаю нужным подробнее описать постоялый двор. На первом этаже находилась прихожая со стойкой, прачечная, гостиная, совмещенная со столовой, кухня и спальни Норрисов, библиотека. На втором и третьем этажах квартирки, рассчитанные на одного, двоих или троих постояльцев, располагались одинаково. На каждом этаже была общая кухня.

Моя комната оказалась больше, чем спальни в квартирах, потому что она предназначалась и для обедов. Она мне нравилась больше всего.

Миссис Норрис сдавала номера не только для постоянного жительства, но и тем, кто останавливался на время. Каждый номер был обозначен счастливым или знаковым числом. Мой, например, 33 – возраст Христа. Вот только мне это не льстило.

Ох, как приятно просыпаться от теплого солнечного света и от пения птиц за окном! Странно: столько времени прошло, а я помню почти каждое утро, день, вечер и ночь в этом доме.

Я нежилась в кровати и размышляла о жизни. В ней было всякое: смерть, радость, грусть, верность, предательство, любовь и ненависть. Я получила важный урок: любой может добиться, чего хочет. И главное – не выдержка, а принципы, гордость и расчетливость.

Я помню, когда отец умирал, он был уже почти на последнем издыхании и сказал, чтобы меня провели к нему, и попросил всех выйти. В комнате остались мы вдвоем. Оспа очень заразна, поэтому мне запретили приближаться к отцу. Я стояла на расстоянии десяти футов и боролась с желанием побежать к папе и обнять его! Меня останавливал только разум, а еще – мамин и отцовский запрет… Да и, чего кривить душой… Я не брезговала им, но боялась, ведь над папой висел дух смерти. Его лицо покрывала сетчатая ткань, а на руках были надеты перчатки. Он открыл глаза и, когда увидел меня, улыбнулся:

– Здравствуй, ангел!

– Папочка, я не хочу, чтобы ты умирал! – проговорила я, обливаясь слезами.

– Я буду стараться ради тебя и ради твоей мамы. Я очень люблю тебя, ангел мой.

– Я тоже тебя люблю!

– Запомни, ты моя дочь, и ты продолжишь наш род. Именно ты займешь мое место, и никто другой!

Голос отца был очень слабым и сиплым. Видно было, что он с огромной болью произносит слова, которые я запомню навсегда. Я смотрела на папу и хотела отдать жизнь за него. Слезы из моих глаз лились рекою, мне не хотелось жить, и я никак не хотела сживаться со смертью:

– Папа, я сама не смогу, одна я не справлюсь, ты мне нужен, не уходи от меня!!! Я хочу, чтобы ты увидел меня в красивом платье, как у мамы, на балу. И чтобы ты увидел ответные реверансы!

– Что бы со мной ни случилось – знай, я всегда буду тебя видеть и тобой гордиться.

Тут отец истошно закашлял и побледнел еще больше.

– Отец, мне страшно, я боюсь!

– Нет, не смей бояться, ты должна быть сильной и справедливой. Я так жалею, что не увижу тебя взрослой, но я уже бесконечно горд тобой! Ты так юна, но так умна! Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала!

– Что? Я все сделаю!

– Верь тем, кому верю я! И никогда… никогда не забывай, кто ты!

– Обещаю.

– И запомни, ты должна всегда быть сильной духовно… морально…

– Но как?!

– Духовная борьба… Надо любить жизнь, а не ее смысл… Доведи до конца… начатое мною… люблю тебя…

Отец глубоко вдохнул и из последних сил крикнул:

– Милли!..

Именно тогда я поняла, что больше не смогу упасть в объятия отца! Я почувствовала его боль… Мне показалось, что моя душа сейчас вылетит из тела. Пусть слезы ослепили меня, но все же я рванулась к постели умирающего отца… Но в комнату влетела мама, две гувернантки, дворецкий и несколько верных коллег отца. Может быть, даже король, мне кажется, я его видела. Мне не дали сказать папе «прощай». Один из мужчин схватил меня и на руках вынес из комнаты. Мучительная боль и страх криком вырывались из меня.

– Уведите дочь… – проговорил папа.

Но я хотела остаться, поэтому вырывалась и кричала. А мужчина, который меня вынес из комнаты, в коридоре прижал меня к груди… На эти объятия я ответила, не переставая плакать.

Восемь лет назад отец умер. И сейчас я надеюсь, что оправдала его надежды и не нарушила данное ему обещание. Я хорошо усвоила последний урок отца: борьба – естественный путь к силе. И вот я борюсь всю жизнь и даже после смерти.

Я вспомнила о смерти отца прекрасным утром, лежа в уютной кровати. Расстроилась? Да. Но я набралась воинственности и приготовилась к любым поворотам судьбы. Хотя этот день оказался спокойным.

Спустилась на первый этаж, я услышала голоса. В гостиной я увидела всех детей, Чарли, миссис Норрис и Колин Ричардс.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».