Людмила Евсюкова - Я выбираю тебя. Книга первая

Разговаривая, мы продолжали не близкий путь в школу.

– Оль, ты здешняя? Или откуда-то издалека приехала? – Поинтересовалась Ира, отбросив рукой с лица намокшую челку.

– Мы из Грозного.

– Вы – это кто? – спросила она.

– Я, мама и старший брат.

– А-а. Симпатичный брюнет с голубыми глазами – это твой брат? – Оживилась Ирина.

– Да. А ты откуда его знаешь? – удивилась я.

– Я не знаю его! Просто видела несколько раз. И все, – покраснела новая знакомая.

Она на миг замолкла. В ее душе шла борьба между любопытством и воспитанностью. Первое взяло верх.

– Извини, а что же вы без отца? Матери ведь одной трудно обеспечивать семью и справляться с вами.

Я помолчала. Но, будучи натурой открытой, сказала:

– Ничего, выдюжим. Мы с мамой от него уехали!

Установилось безмолвное молчание. Слышны были лишь наши шаги и шуршание мокрой от дождя травы под ногами. Через промежуток времени, поборов в себе тяжелые воспоминания, я с долей пафоса произнесла:

– Зато теперь никто не мешает нам спокойно спать по ночам! Мир стал для нас цветным и ярким. А раньше виделся больше в черно- белых тонах.

Ира поняла: в семье не все было гладко, если мать отважилась бросить мужа. Видно, не зря говорят: не всегда жизнь бывает в виде цветущего сада. Иногда в ней, как и везде в природе, встречаются сорняки и колючки.

Надя в эти дни занималась подготовкой к предстоящим выпускным экзаменам. Мы с Ирой все больше свободного времени стали проводить вместе. Обе любили читать. Потом обменивались впечатлениями, мечтали, делились девичьими секретами. Как раз был возраст, когда каждый шаг казался событием, время первых влюбленностей и потерь. Всерьез мы никогда не ссорились.

Подруга – она ведь на то и подруга, что нужна всегда, как воздух, со своим оптимизмом, иронией, критическими замечаниями и сильным, решительным нравом, которые иногда встряхнут и на место поставят. А в трудный момент поддержат, не дадут пасть духом. Рядом с друзьями жизненные проблемы становятся рядовыми случаями, а радость ощущается сильнее в два раза.

Я всегда была в кругу друзей. На праздник 8 марта ребята дарили мне больше всех сувениров, цветов и подарков. Некоторых друзей я даже упрашивала подарить свой сувенир не мне, а кому-то из обделенных подарками подруг.

Так своей просьбой преподнести подарок не мне, а новенькой девочке Ире, я сдружила ее с Мишей, сыном материной подруги тети Вали Булкиной. Он уже учился в ПТУ, появлялся на станции только во время каникул, отличался добротой, скромностью и порядочностью.

Но его знаки внимания я не воспринимала всерьез. Не все хорошее, что блестит. -Мне по душе были хорошо знакомые уличные мальчишки моего возраста, с которыми складывались просто дружеские отношения.

Я тогда дружила с Витькой. Он жил в том же станционном бараке, что и наша семья. Дружба заключалась в том, что мы сидели рядом во время игр, ходили вместе, он оберегал меня от неприятностей. Я всегда чувствовала на себе его обожающий взгляд, греющий душу. И гордилась, что имею такого друга. А когда друзья расходились по домам, я позволяла ему положить свою руку на плечо, как бы обнять меня.

Но если мне хватало его обожания и взглядов, ему хотелось чего-то большего. Он как-то попытался поцеловать меня, за что схлопотал пощечину. И некоторое время мы тяжело переживали разлад. Он одиноко бродил мимо моих окон, я горделиво старалась не замечать этого. И оба переживали.

Как-то вечером Ира взялась за нелегкое дело – примирение двух страдающих друзей.

– Не я его обидела. И не буду мириться с ним первой. Пусть поймет: не все в жизни случается так, как ему только захочется. Иногда надо считаться с мнением или желанием других, – кипела я от обиды.

– Да не переживай ты! Я просто поговорю с ним. Ты ведь не просила об этой услуге, я сама вызвалась. Но, если честно, зря ты кипятилась: он тебя любит, хотел всего лишь поцеловать. А ты всполошилась, будто что-то страшное могло произойти.

– А лезть с поцелуями ты считаешь не страшным? Я не собиралась с ним целоваться. Ладно, он уже взрослый, а я еще школьница. Мне и без этого хорошо. – Я провела рукой по губам. – Да я никогда ни с кем и не целовалась, – застеснялась я.

– Зря ты противишься. Это очень даже приятно. Когда Мишка меня целует, кажется, кровь во мне вскипает.

– А я не хочу, чтобы кипела моя кровь. Мне хорошо уже от того, что он рядом. Ценит дружбу и заботится обо мне.

Ира вытянула губы трубочкой:

– Ну, я вижу, ты его не любишь. Когда любишь, каждое прикосновение любимого парня кажется приятным. А ты сейчас просто переживаешь, что осталась без любимой игрушки.

Ирина вышла на крыльцо барака, где маячила одинокая фигуры Вити. Я стояла у окна и наблюдала за ее разговором с парнем. Они сначала громко разговаривали, потом стали говорить шепотом. И вот перед моими глазами возникла нелицеприятная картина: переговорщики целовались, сидя на лавочке под моим окном.

Я ушла в другую комнату, чтобы не видеть этой картины. И заплакала навзрыд.

Но, странное дело, выплакавшись, долго на подругу не обижалась. И обвинила в этом поступке своего бывшего приятеля Виктора, а не ее. А выплакав всю боль за несколько дней, я тут же рассталась и с обидой.

Теперь уже и сама увидела, что он не красивый, грубый и неотесанный. И не могла понять, что я в нем нашла, когда дала согласие на дружбу?! Он не был для меня ни образцом, ни предметом особенных чувств. Ира была права, я его не любила, просто считала своей собственностью.

Несколько дней мы с Ирой старались не попадаться друг другу на глаза. При этом продолжали хорошо учиться в школе и участвовать во всех мероприятиях, проводимых в ней. В середине октября, когда осень уже хозяйничала за окнами, в хорошо натопленную школу пришла работница совхозного клуба и пригласила постоянных активисток принять участие в выступлении хора перед односельчанами в ноябре.

Оглядела девочек и спросила:

– Я могу надеяться на исполнение вами еще и любимых песен наших селян?

Мы закивали в знак согласия головами.

После двухнедельных репетиций наступил день выступления. Мы с утра ходили стайкой по школе, чувствуя волнение и прилив сил. Предвкушение чего – то особенного не давало покоя. Среди выбранных номеров для концерта было выступление Иры. Я диву давалась всегда, когда та выводила любую мелодию чисто и мелодично при заикании в жизни.

Выступление было назначено на восемь часов вечера. Для нас это было слишком позднее время. Родители не были в восторге от такого расклада. Хорошо хоть шли мы в центр станицы не поодиночке, а гурьбой.

За час до начала концерта мы, маленькие артистки отправились вчетвером через израненное поле, где за каждым кустиком нам бы мерещились неприятности, будь каждая из нас поодиночке. А вместе, оказывается, и бояться не так страшно.