Элис Герц - АGONY

Я молчала, не зная, что ответить на это, поэтому предпочла просто кивнуть в ответ.

– Теперь это место может стать и твоим тоже. Ну, на случай, если тебе вдруг захочется подумать, – Том снова хохотнул и получил пинок в бок от меня.

Мы дружно выдохнули после небольшой создавшейся паузы и решили пойти обратно к машине, чтобы поехать поужинать.

Всю дорогу я думала над поведением Тома. Действительно, за то время, что я его знала, он еще ни разу не упустил возможности отпустить какую-нибудь саркастичную гадость в адрес меня и круга моего общения, будто все мы были редкостными тупицами. Так, что, в итоге, я решила немного прояснить ситуацию и понять причину таких его мыслей.

Мы стояли на светофоре, когда я вдруг решилась заговорить.

– Том, почему ты постоянно подкалываешь меня и моих друзей?

Томми посмотрел на меня, буквально на секунду задержав взгляд на моем лице, после чего развернулся и, нажав ногой на педаль, позволил машине тронутся с места.

– Честно?

Я бегло кивнула головой в ответ.

– Потому что вы все богатенькие детки богатеньких родителей, которые считают, что вокруг них вертится весь земной шар, которые полагают, что им все и всё должны. На деле вы – никто, без кучи нарисованных бумажек, которые вы постоянно выпрашиваете у родителей на удовлетворение своих чересчур завышенных потребностей и покупку абсолютно ненужных побрякушек, с которыми вы наиграетесь и бросите уже через час как дети надоевшую игрушку, – он замолчал, переводя дух, и качая головой в грустной усмешке, после чего продолжил.

– Вы привыкли выкидывать вещь, если на ней разошелся шов или отклеился стразик. О нет, я ее больше не надену! Так вы привыкли убегать от ответственности? Серьезно, ее ведь можно починить! Но нет, вам проще отправить ее на помойку, чем решить задачу. Вам нравится убегать от проблем, словно от полиции на очередной незаконной тусовке, зная, что вам ничего за это не будет: вас всегда отмажут ваши папочки и мамочки, внеся за вас залог в размере зарплаты половины населения Соединенного Королевства.

– Но ведь не все такие! – я попыталась оспорить.

– Ага, и, хочешь сказать, шопинг – это не все, чем ты живешь? – он посмотрел на меня так, будто брал «на слабо», усмехнувшись.

– Совсем нет! То есть, я хочу сказать, что без этого я, естественно, не представляю свою жизнь. Шопинг – как своеобразный смысл для нее.

Это было действительно так, потому что это было единственное, чем я могла свободно занимать себя и чем могла спокойно распоряжаться. Некоторые люди заедают свой стресс едой, будто она – их единственное спасение. Для меня таким спасением была одежда. Каждый раз, когда мне становилось плохо от осознания того, насколько, на самом деле, моя жизнь контролируемая и запретная, что это даже нельзя было назвать моей жизнью, будто за меня жил кто-то другой, я шла и покупала себе новую вещь. Том не знал об этом, и вряд ли смог бы когда-либо узнать, и поэтому я не могла осуждать его за его стереотипы на мой счет, но это было неожиданно и даже неприятно слышать от такого человека, как он.

– Вот видишь. Единственное, о чем вы задумываетесь в своих пустых головах – новая безделушка, обыкновенная тряпка, за которую мы с радостью отстегнем необыкновенную сумму, – Том так эмоционально спорил, что мог бы с легкостью отпустить руки с руля и начать ими размахивать, и я действительно волновалась на этот счет. Я имею в виду, я не хотела быть похороненной в 18!

– Ну, я не думаю, что глобальное потепление или массовая эмиграция должны меня волновать. Я не геолог и не социолог, но это не значит, что в моей голове нет ничего, кроме Карла Лагерфельда и сумок из крокодиловой кожи, – я тоже начинала злиться, и активно пыталась доказать ему обратное, и становиться доктором наук в области мировых проблем я тоже не собиралась.

– Окей, но ты знаешь, как много людей думают так же? Именно поэтому в мире творится полный хаос. Люди такие: «О, почему это должно нас волновать? Это же не мое дело, пусть этим занимается кто-нибудь другой!». Отсюда все и вытекает, Бэбби, и это то, что я хотел донести до тебя.

И в этот момент я так отчетливо поняла, что он имел в виду, что ощутила дрожь, разошедшуюся по всему телу. Я ощутила это каждой клеточкой своего разума, каждым уголочком своего сердца. Мы не были безголовыми или тупыми, мы были пустыми, словно выброшенные бутылки из-под выпитого вина. Мы были настолько банальными, что все, что умело нас интересовать – деньги и развлечения. Да, мы были довольно умными в области естественных и гуманитарных наук, но мы действительно не задумывались ни о чем важном, ссылаясь на то, что есть другие люди, которые должны заниматься этим. Но на деле оказалось, что никто ничего не должен, и почти все они поступали также как и мы, перекладывая на плечи кого-то третьего то, в чем не хотели разбираться сами. Мы рушили то, что единицы пытались собрать обратно. Мне вдруг стало так страшно за мир не в плане всемирного потопа или конца света, а в плане всеобщей незаинтересованности и жестокости к происходящему. Люди продавались за материальные вещи и совсем перестали ценить духовные. Люди перестали быть людьми.

И снова Том Эванз сделал это: он опять поразил меня особенностью своего мировоззрения и тем, как сильно оно отличалось от моего. Он был, по истине, самым необыкновенным человеком, которого я только встречала в своей жизни.

Больше мы не сказали друг другу ни слова, обдумывая только что состоявшийся спор молча.

Томми не шутил по поводу фаст фуда, и мы, как он и обещал, подъехали к первой попавшейся заправке, и пошли в закусочную. Сделав заказ и дождавшись его приготовления, мы забрали свои пакеты, и вышли обратно на заправку, к стоящему сбоку от нее Форду Эванза. Том забрался в кузов и подал мне руку, чтобы я тоже смогла забраться, после чего мы оба залезли на крышу. Ноги Тома почти доставали до дна кузова, а мне с моим ростом только и оставалось подобрать их под себя, согнув в коленях, чтобы было удобнее сидеть. Мы взяли наши бургеры и газировку, и, дружно «чокнувшись» ими, приступили к ужину.

Я находила особенно романтичным то, что в половину двенадцатого ночи мы сидели на пустой автозаправке, на крыше машины и ели вредную дешевую еду. Но в этом была самая настоящая жизнь, еще один момент, который мне хотелось запомнить на всю жизнь, потому что она и состояла из таких вот простых мелочей.

– Том, – я внезапно спросила, отвлекая парня от поедания бургера и заставляя его обернуться в мою сторону.

– Да? – он тихо ответил.

На самом деле, в моей голове было безумно много вопросов относительно его и его мыслей, но я решила задать тот, что давно уже меня интересовал, чтобы я могла узнавать его постепенно, чтобы был повод для следующей, хотя бы еще одной встречи .