Елена Милер - Избранные

– Погоди, можно ещё вопрос?!

– Давай!

– А чем он не понравился тебе?

– Маленький ты ещё, Санёк! – я ласково улыбнулась сыну и, прощально помахав рукой, направилась к выходу, но остановилась в дверях. – Не он мне не понравился, а я не пришлась ко двору. Для таких как он, человек есть то, чем он владеет. Мы бедны! Слышал, наверно, как они говорят: «Если ты такой умный, то почему же такой бедный»?!

Шагнув за порог кухни, я снова приостановилась.

– Кстати, Санёк, у меня к тебе просьба: ни с кем не разговаривай ни о выборах, ни об Алфееве. Учти, для всех я – только домохозяйка, занимающаяся подготовкой сына к ВУЗу. Это – одно из условий нашей с тобой безопасности, да и успеха дела. Ты помнишь, как ребята вели себя в прошлые избирательные кампании?!

Взглянув на сына, я заметила, что парень растерялся.

– Вряд ли, конечно помнишь! Да это и не важно! Всё у нас в порядке, правда?!

– Конечно, мамуль!

Миссурск, 24 января

Я напряжённо ждала случая привлечь к себе внимание Алфеева. Но, приезжая в Миссурск на выходные, он занимался разного рода переговорами и встречами с влиятельными людьми, которые сам же и планировал из Москвы.

Раз не получается переговорить, – решила я, – напишу ему записку по вопросам организации избирательной кампании, ведь её он сможет прочесть в любое удобное для себя время. Купив в ближайшем магазине какое-то пособие, я выискивала в нём то, что можно хоть как-то приспособить к нашей избирательной ситуации. В итоге получилась довольно качественная имитация служебной записки. Но я впустую потратила время: получив записку, Алфеев даже не поинтересовался, а чего собственно, я добиваюсь.

И вот сегодня, дождавшись его появления в штабе, я подошла к нему и без обиняков сказала:

– Извините, я прошу Вас найти время для более обстоятельного разговора со мной, чем тот, что был при найме.

– Что ж, давайте хоть сейчас переговорим, – легко согласился он.– Здесь, на втором этаже должны быть пустые кабинете. Пройдемте?!

Мы молча поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Первый же попавшийся кабинет, в который Алфеев заглянул, действительно оказался свободным. Жестом он пригласил меня пройти, и мы сели за стол напротив друг друга.

Не зная с чего начать, а ведь именно я просила о встрече, я принялась вынимать из своей сумочки бумаги с материалами о текущей избирательной кампании. Однако, заметив насмешку, мелькнувшую в лице Алфеева, я тотчас прекратила это занятие и отложила бумаги в сторону. Стараясь быть серьезной, спросила:

– Евгений Алексеевич, у Вас есть свой имиджмейкер или стилист?

– Я сам себе имиджмейкер! А что не так? – улыбаясь, он наклонил голову, и, игриво заглянул мне в глаза.

– А Вам известно, каким электорат хочет видеть своего будущего губернатора?!– старательно приглушив свет в своих глазах, я чуть заметно улыбнулась.

– Каким же? – кокетливо поинтересовался Алфеев. – Я очень молод и энергичен!

Я замерла от неожиданности. Трудно было поверить, что политик может так заблуждаться относительно впечатления, которое он производит. Алфеев выглядел много старше своего возраста: сединой отливали волосы, пробивавшиеся на его стриженой голове; глубокие морщины посреди его высокого лба были следами какого-то срытого нездоровья, плюс окладистая борода и неровный цвет лица.

Вероятно, он опирается на свое самоощущение,– подумала я, – а в зеркало смотрится редко, и не видит себя со стороны.

– Социологи считают, – сказала я, – что на предстоящих выборах избиратели предпочтут седовласого, умудренного опытом кандидата в губернаторы. Что же касается Вашего облика, то, без сомнения, надо изменить форму бороды или вообще сбрить её, – она у Вас клочковатая!

Теперь уже у Алфеева от удивления взлетели брови. Наконец-то мне удалось задеть его за живое!

– Да и костюм надо сменить, – продолжила я закреплять свой незначительный успех, хотя догадывалась, что за скромностью своего повседневного костюма Алфеев пытается скрыть большие амбиции. – Вы ведь не разночинец! Вы – успешный деловой человек и одеты должны быть респектабельно. У Вас есть добротный костюм? Или Вы всегда ходите в джемперах и джинсах?!

Глаза Алфеева чуть сузились, во взгляде появилась осмысленность, свидетельствующая о напряжённой мыслительной работе.

– А что такое добротный костюм? – вдруг спросил он.

Я вновь на мгновение замерла: не уловила, спрашивает он серьезно или издевается в отместку за мою бесцеремонность.

– Добротный – значит хорошо сшитый! – со всей серьезно произнесла я, и ни один мускул не дрогнул на моём лице. – Из качественной, дорогой ткани. Важно так же, чтобы он хорошо сидел на фигуре.

– То есть, вы считаете, что «главное, чтобы костюмчик сидел»? – усмехнулся Алфеева и глаза его весело блеснули.

Со стороны наш разговор выглядел нелепым, и, едва сдерживаясь от смеха, я согласно кивнула.

– Черный подойдет? – простодушно спросил Алфеев. – У меня в Москве есть такой черный костюм.

– Подойдет! – с облегчением вздохнула я. – Но, если серьезно, то есть вопросы по избирательной кампании. Во-первых, по стратегии. Есть ли у Вас договоренности с Полпредом Сухаренко?

– Нет, и не может быть! – мгновенно среагировал Алфеев. – Мы с ним конкуренты.

– В чем конкуренты?! – поразилась я.

– Ну, по прежним карьерным делам…, – замялся Алфеев.

У меня отлегло.

– Понимаете, – я прямо посмотрела в тёмно-серые глаза Алфеева, и твердо произнесла, – пока поезд не ушёл, для Вас важно верно сориентироваться и сделать правильную ставку. Уверена, что Сухаренко и его команда сейчас, и на ближайшую перспективу, будут контролировать региональные элиты округа. Без его поддержки Вам нигде не выиграть!

Алфеев ответил мне таким же прямым, долгим испытующим взглядом. Я спокойно выдержала этот взгляд. Похоже, я не промахнулась, обозначив проблему, несомненно, тревожащую и Алфеева. Но то, что я сказала, выходило за рамки моих полномочий. Лицо Алфеева посерьезнело и стало строгим.

После небольшой паузы он с деланым равнодушием спросил:

– Какие вопросы ещё?

Так как он закрылся и теперь сидел, подперев рукой подбородок, надо было говорить о менее принципиальных вещах.

– Нужен руководитель штаба, – сказала я и просительно взглянула на Алфеева. – Находясь в Москве, Вы не можете решать все организационные вопросы, которые неизбежно и в большом количестве возникают здесь. Я устала теребить Любовь Петровну и Артёма. Да у них и нет распорядительных полномочий!

– Пока я сам буду руководить, – отрезал Алфеев.

Он больше не хотел продолжать разговор.

– Хорошо, Евгений Алексеевич! – подчёркнуто вежливо сказала я. – Спасибо!